явственно обрисовался изгиб спины и всё, что ниже. Он поднялся, подошёл сзади и, обхватив меня двумя руками, прошептал:
- Пожалуйста, не прогоняй меня...
Рассудительная Наташа ахнула и испарилась. Осталась женщина, соскучившаяся по мужской ласке.
Я повернулась к нему лицом, он опустился на колени, развязал пояс, халат упал на пол. Уткнувшись головой в мой живот, рыжий мальчик покрывал моё тело горячими поцелуями. Я подняла его, сняла очки и стала медленно раздевать, целуя шею, губы, плечи. Он был по-мальчишки худ, но очень хорошо сложён - широк в плечах, тонок в талии. Не выпуская друг друга из объятий, мы отправились в спальню, и, поощряемый мною, он вполне прилично справился с первым боевым крещением. За первым разом последовал второй, мальчик был готов продолжать ещё, но я шепнула ему:
- Пора, уже поздно, дома будут волноваться. Я тебе вызову такси.
Он смотрел на меня сияющими счастливыми глазами:
- Меня зовут Женя. Я уже три месяца люблю тебя больше всех на свете, а ты не обращала на меня никакого внимания. - Он совсем не заикался.
Так в моей жизни появился рыжий Женя, мой новый любовник. Он заканчивал школу, готовился к выпускным экзаменам, но каждый вечер приезжал ко мне совершенствовать своё мастерство. Учился всему Женя легко и быстро, тестостерон перехлёстывал у него через край, да к тому он был щедро награждён от природы великолепной пиписечкой.
Я вспомнила, как на горячей сочинской гальке, прошептала своему москвичу: "Я хочу поцеловать твою пиписечку..." Он обиделся: "Это у тебя пиписька..." Я ему объяснила, как глубоко он ошибается: вот у меня-то, как раз, всё расставлено по своим местам: пиписечка отдельно - влагалище - отдельно. А мужчин пиписечка она и есть пиписечка, только многофункциональная, и нечего обижаться. Или он предпочитает, чтобы я ему шептала: "Можно поцеловать твой мужской половой орган?" или "... твой член". Только "член" у меня ассоциируется с комсомолом, партией или сборной, скажем, по футболу. Если отбросить в сторону все матерные слова, которым называется эта самая штуковина, отличающая мужчину от женщины, то чего только не напридумывали. Мои однокурсницы на перемене делились впечатлениями, захлёбываясь от восторга: "Он пять раз вбил в меня ночью свой гвоздик...", "он три раза бросил палку", а третья сокрушалась, что "его шарик оказался сдутым". Значит, я должна ласкать и целовать его "гвоздик", "палку" или "шарик"?
Женечка благополучно сдал экзамены, отпраздновал свой выпускной бал и явился ко мне через два дня поздним вечером. Я его не ждала, понимая, что мальчику нужно со своими ровесниками отгулять окончание средней школы, и он поднял нагую меня с постели, длинным настырным звонком в дверь. Взяв на руки, отнёс в спальню, нежно целовал, а потом проник в меня и долго-долго не мог оторваться. Я уже взлетала несколько раз в небеса, а он не мог никак успокоиться... Наконец, откинувшись на подушку, он произнёс:
- Наташа, мне нужно с тобой поговорить серьёзно...
Мама дорогая, уж не жениться ли он задумал?
- Я тебя слушаю, солнышко моё, что стряслось?
- Наташа, я тебе изменил...
Вот это да! Радости моей не было предела, но всё-таки где-то какой-то червячок шептал: "И чего же ему со мной не хватало? Стара, видать, для него уже...".
Я уткнулась лицом в подушку.
- Наташа, Наташа, ты не плачь... - мальчик целовал мои плечи, - это моя одноклассница, она давно за мной бегала, а на выпускном выпили и... ну, сама понимаешь...
Я всё прекрасно понимала. Мой рыженький Женечка решил проверить свою мужскую силу ещё на ком-то:
- Надеюсь, ты был на высоте? - я повернула к нему своё смеющееся лицо.
- Я... я... (ой, только бы не начал опять заикаться)... - он не удержался и похвастался - она сказала, что я лучше всех...
БОРИС
Прошли две недели. Женечка испарился бесследно, похоже наслаждался новыми отношениями. Позвонила мама и стала вычитывать, вот, я совсем пропала, а родители не молодеют, и совести у меня нет... Я сослалась на занятость и пообещала завтра приехать. Не успела я положить трубку, как телефон зазвонил вновь, видно мама ещё не всё высказала. Я как раз собралась на перерыв и бросила раздражённо:
- Мама, завтра обо всём поговорим...
- Извините, - из трубки донёсся приятный баритон, - можно поговорить с Натальей Андреевной?
- Да, я Вас слушаю. - И кому это я понадобилась?
- Наталья Андреевна, с Вами говорит Терещенко Борис Евгеньевич. Мы могли бы поговорить?
- А что Вам собственно нужно? - Терещенко? Что-то знакомое...- Он тут же ответил:
- Я Женин папа.
- Господи, что с ним случилось?
- Ничего такого особенно, так мы могли бы поговорить?
- Хорошо, подождите меня после работы. Вы ведь знаете, где я работаю. - Конечно знает, раз позвонил.
- Софа, подмени меня, пойду перекушу, - попросила я свою коллегу и отправившись в подсобку, поставила чайник. "Чего ему от меня понадобилось? О чём это он собирается со мной поговорить? Уговаривать, чтобы я отцепилась от его малолетнего сыночка? Так он меня сам бросил..." - размышляла я, поедая свой бутерброд и запивая чаем.
К концу дня я и думать забыла о звонке и вспомнила лишь увидев у входа, прогуливавшегося взад вперёд, мужчину.
Когда он подошёл ко мне, я была поражена его сходством с сыном. Передо мною был Женя, повзрослевший на двадцать лет, высокий широкоплечий, только рыжие волосы коротко подстрижены. Я не могла отвести от него взгляд и что-то ёкнуло в районе диафрагмы и подогнулись ноги. Вот те раз! Похоже, я влюбилась с первого взгляда. Влюбилась! Я! Которая никогда в жизни не верила в эту муру про любовь с первого взгляда. Из всех мужчин в этом мире влюбилась в папу моего бывшего любовника, да к тому же женатого мужчину! Альбертик не в счёт, это была дурь малолетней школьницы. Что же с этим всем делать? Хорошо, что вечер и на улице темно, потому что всё это было на моей физиономии написано крупным почерком.
Вот когда я поняла слова Мастера, рассказывающего сошедшему с ума Ивану: " Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих!"*, только, похоже сейчас она поразила одну меня.
- ... и уже две недели, практически, не показывается дома, - только сейчас до меня дошло, что рыжий папа мне что-то говорит. - Наталья Андреевна, Вы меня слышите?
- Да, да, только давай на ты, а то я себя чувствую Жениной училкой. Я не знаю, где он, я его уже две недели не видела. А как Вы... ты узнал, что я ... что мы... Надеюсь, особых претензий ко мне нет? Скажите спасибо, что мальчик перестал заикаться.
- Мы живём здесь рядом, знаешь где кафе? Так там во дворе. Я, возвращаясь с работы, видел несколько раз вас с Женькой. Вот маленький гадёныш, ему нужно готовиться к вступительным в институт, а он где-то шляется. Ладно, извини Наташа, я пошёл.
"Как пошёл, куда пошёл, - кричало всё внутри меня, - я не хочу, чтобы ты уходил", - но я лишь кивнула в ответ головой.
Теперь закончив смену и выйдя на улицу, я крутила во все стороны головой в ожидании случайной встречи с Борисом. Спустившись к кафе, заходила во двор и смотрела на все светящиеся окна, в дурацкой надежде увидеть знакомый силуэт. Однажды чуть не столкнулась с Женей. Он стоял под фонарём в обнимку с девочкой, ставшей на цыпочки, и целовался взасос. Я скользнула в открытую дверь кафе, переждала там полчаса и ушла. Не хватало, чтобы Женя, увидев меня, решил, что я бегаю за ним.
Все мои мысли были заняты рыжим папой Борей. Мысли чистые и романтические: вот мы за ручку гуляем по парку, или сидим рядом в кинотеатре, или просто разговариваем, глядя друг другу в глаза.
Прошло месяца полтора. Выйдя вечером после работы, я даже не увидела, а почувствовала, что он рядом. На другой стороне улицы стоял и курил рыжий широкоплечий мужчина. Он подошёл ко мне:
- Добрый вечер, Наталья, я вот пришёл рассказать Вам... тебе, что Женя сдал все экзамены и, похоже, поступил.
" Да, конечно, ради этого ты меня ждал..." - подумала я , но вслух произнесла:
- Я очень рада.
- А почему бы нам это не отпраздновать? Я чертовски проголодался, а, Наташа? Пошли в ресторан "Украина", у меня там друг администратор, нас вкусненько накормят.
"Тебе, что, не с кем праздновать? Пойдём лучше ко мне, я что-нибудь приготовлю, и мы, наконец, останемся вдвоём и я буду целовать твои тёплые губы", - но вслух сказала:
- Хорошо, пошли.
Народу было мало, нас посадили в уголок, официант принёс гору закусок, Фима ходил между столами и играл на скрипке. Я пила и ела, не чувствуя вкуса, смеялась в ответ на его шутки, а мысленно ощущала под ладонью жёсткую упругость его рыжих коротких волос, небритость щеки и кольцо крепких мужских рук вокруг моего тела.
Вечер закончился. Борис проводил меня до троллейбуса и мы расстались словно добрые старые друзья, кинув на прощанье: "Пока"
* М. М.Булгаков "Мастер и Маргарита"
СОФОЧКА
Через два дня Борис позвонил мне на работу и предложил сходить вместе в кино.
- Наташа, мы должны пойти посмотреть. В Старом кинотеатре за мостами идёт "Зеркало" Тарковского, билеты все проданы, но я достал.
Больше всего в его взволнованной речи мне понравилось местоимение "мы". Я ходила по читальному залу и повторяла про себя: "Мы... мы... мы должны пойти...", пока Софа не остановила меня вопросом:
- Наталья, с тобой всё в порядке, ты здорова? Хочешь сходить попить чаю?
Софа на год старше меня. Мы начали работать практически одновременно. Своё дело она знала в совершенстве. Она окончила местный пединститут факультет иностранных языков, осталась в городе из-за своих пожилых родителей. В библиотеку её устроил старый военный друг её отца, который работал в обкоме на какой-то важной должности. По-моему, разбуди её ночью и спроси, где находится та или другая подшивка старых газет, она ответит без запинки, не раздумывая ни минуту ещё и перескажет содержание передовицы. Если мне нужно было что-то разыскать по-быстренькому, я не рылась в каталоге, а прибегала к помощи Софы.
Родители Софы поженились в 1945 году. Её отец, провоевав всю войну и вернувшись, узнал, что его жену и троих детей расстреляли фашисты. Софина мама чудом уцелела, прикрытая в яме, куда их привели на расстрел, телами своих родителей. Она выползла ночью, вся в крови, доползла до ближайшей деревеньки, где рискуя собственной жизнью, её прятала украинская семья. Этих тётю Лену и дядю Никифора Софа считает своими дедушкой и бабушкой. Полненькая свеженькая, как сдобная булочка, она уродовала себя, как только могла. Большие серые глаза прятались за линзами круглых очков, каштановые с рыжиной волосы Софа стягивала аптечной резинкой и скручивала на затылке в старушечий узел. Туфли Софа носила, похоже, папины, а юбку и блузку той самой деревенской бабушки Лены. Если я попаду когда-нибудь в ад, то лишь за то, как я донимала бедную девушку.
- Софа, - говорила я ей, - ты знаешь, что после двадцати пяти лет вредно оставаться девственницей. Твоя плева становится жёсткой, как выдубленная кожа и тебя придётся вскрывать хирургическим путём.
Софочка краснела и бледнела:
- Наташа, что ты такое говоришь, как же можно. Я ничего про это и слушать не хочу.
Умница, эрудитка,
