Доля казачья Глава 2. Мы славные с тобой казаки

                        «…Мы славные с тобой казаки»

Григорий Лукич призадумался, что ещё рассказать, этому синеглазому мальцу Сашеньке. Его ли разумом, в эти годы охватить всю трагедию Амурского казачества. И лично семьи Бодровых. Потемнели светлые глаза деда, от горечи воспоминаний. И ёжик седых волос,  что копьями ощетинился.
  - Кто он сейчас? Явно, что уже не казак. Скорее всего – ничтожный каторжанин. Ведь так в народе о таких бедолагах, как он говорят.
  - Живём мы в тайге, работаем на лесоповале. Но тут, не только род Бодровых пострадал. Как это объяснить ребёнку - за что, казаки пострадали? И блеснула слезинка отчаяния в глазах Григория Лукича, старого потомственного казака, дважды Георгиевского кавалера. А это его наивысшая награда, за службу Отечеству.
  - Нет! Прежде всего, мы были, и есть казаки. Этого звания у нас никто не отбирал: нет такого права, у нового суда, и его судей. Это у нас от Господа Бога, принято. Отца нашего! Им это право нам дано!
  Всегда мы жили по своим казачьим законам, и так же умирали - с божьим именем на устах.   
  - Мы славные с тобой казаки, Сашенька! И ты должен всегда этим гордиться. Послушай меня дальше внучек!
  И уже, как бы именно с ним, так интересней маленькому внуку, ведёт своё повествование дедушка. Хотя и про остальных внуков он не забывает, и у тех казачья гордость есть, и про них это сказано.
  - Твой прапрадед, Бодров Василий, и мой дедушка, видите, как давно это было. Со всей своей семьёй, ещё в 1860 году, сплавом из Читинской области, на Амур прибыли. Возможно, что и не первый раз, здесь казаки Бодровы гуляли. Я тебе уже рассказывал, про крепость Албазин - там надо искать наши корни. Ведь вся жизнь наша, сплошное служение Отечеству: так во славу его, мы и жили.
Лихо несётся на коне Василий Бодров. Шашка его свистит в воздухе, описывая свой магический круг, и находит свою обречённую жертву. Медленно сползает с седла обезглавленный конный разведчик. Лошадь дико храпит, почуяв тёплую кровь. И совсем обезумевшая, она норовит поскорее от него избавиться. Запрокидывается свечой вверх, и заваливается набок. И там ломает себе ноги, от великой и необузданной дури своей, и страха невиданного. И тяжко стонет животное, обезумев от ужаса - совсем, как раненый человек.
С обеих рук рубит Василий врага, в этом деле он профессионал. К редкой когорте, обоеруких воинов он относится, что ещё от скифов ведут свою родословную. Ему нет разницы, с какой стороны, рубить врага. Ловко перебрасывает  он саблю в другую руку, и до пояса разваливает второго разведчика хунхуза. А последнего беглеца, достаёт пулей из ружья. Троих положил он ворогов, как бы играючи. И жалко ему, что остальные ушли.
  - Ишь, как весело ему! Трясёт казак, своей чубатой головой, да белые зубы скалит.
  - Только разогрелся тут малость, да коня промял:  мне бы ещё воли дали. - и искрятся от веселья васильковые глаза Василия.
  Мало таких казаков сейчас, как Василий – огонь рубака! И прыти его поневоле позавидуешь. Геройский казак!
  - Такие казаки цвет и гордость, всего нашего Забайкальского казачества. – хвалит-нахваливает его,  всенародно казачий сотник. Молодец, казак! Объявляю тебе благодарность, за служение Отечеству. Верно, России ты служишь. Будь моя воля,  наградил бы тебя, Василий, медалью, да нет у меня таковых. Ты уж извиняй меня казак!
  - Ваше благородие, не за награды служу я своей Родине? А честно, свой сыновний долг отдаю, как и положено каждому казаку.
По-уставному громко, и с завидным достоинством поправляет Бодров, начальника Семихватова.
  Изумился офицер таким простым и душевным словам казака, и его воинскому достоинству: из души его,  все слова исходили.  Ну, надо же, прямо клад, а не казак. Хоть в офицеры его, прямо сейчас производи.
  - Ты я вижу и в грамоте силён. Тогда ты Бодров, трижды молодец! - И силой! И статью! И умом вышел. - Молодец!
    Это начальник, всего казачьего сплава, Семихватов Валерий Борисович. Интеллигентный и добрейший человек: тоже, из знатной казачьей династии.
  - Он восхищён Бодровым, и его выучкой: наскочила разведка чужая, да не во время. Вот и обожглись на удали казачьей! Наука им будет.
  - И продолжил начальник свои невеселые размышления дальше.
Так им и надо супостатам, что бы впредь не повадно было казакам дорогу загораживать!
  Пусть доложат оставшиеся разведчики, своим начальникам, что не любят казаки, когда их зазря тревожат, да дорогу загораживают. Знатная наука всем врагам будет!
    Глядишь, и не будут нам больше провокации устраивать. Все они: враз, и поумнеют! И нам тогда  жить, веселее будет.
  Хотя они и так знают, что ни к чему нам вся эта возня, - с ними с мышами: мало их. Но при зубах они, эти мышки! Проглядишь момент, запросто могут, и волками стать. И нам нельзя их недооценивать! За ними глаз, да глаз нужен.
    И трясёт своей, седеющей кучерявой бородкой, Валерий Борисович. Нет ему и часу покоя,  ведь вся ответственность на нём лежит: и ему до всего есть дело! За казаков, и их семьи, он в ответе.
  - Хоть и мирный договор у нас с маньчжурами, но всё же, коварный они народ. И была бы, у них такая возможность то всех наших людей, ножами бы давно порезали. И такое ведь было.
  - Не зря, тут, и  хунхузы крутятся. Им очень не хочется, на Амур, русских пускать.
  - Здесь их стратегические интересы, с маньчжурами сходятся. И строго направлены, против России они. Да и других  врагов хватает: и французов, и англичан.
  - А нам мирно всё надо делать, без всякой войны. Но хоть убей, так не получается: всё по-мирному! - морщится Семихватов Валерий Борисович. 
    Знать не только у царей головная боль бывает, но и у низших чинов - тоже прикидывается. Но мы её, по русскому обычаю, чарочкой водки угостим. Глядишь, и в правильное русло мозги вольются, а то тесно им в буйной казацкой голове. И полную чарку водки командир, сам себе наливает, и приговаривает – пей до дна Валерий Борисович!
Не успокоились, вражеские разведчики, хоть и потеряли своих людей в стычке с казаками. И всё же, не оставили казаков в покое. Был им приказ командования следовать за русскими, и наблюдать за ними: за каждым шагом казаков. И они добросовестно исполняют этот приказ – иначе нельзя.
  - И вот, на одной из стоянок, у большого стойбища гольдов. Молодой охотник Покто,  тихонечко отзывает в сторону Василия Бодрова.
  - Ванька, говорить надо! Гольды, часто всех русских Ваньками звали. Видно нравилось им это русское имя, да и Ванек на Руси, чуть не каждый второй был.
  - Плохой человек в тайге появился, товар продаёт недорого, но очень хитрый глаза его. Совсем, как лис на охоте. Говорит, что Ким его зовут, кореец, однако. А руки его, очень чистый: сам никогда не работал. Но сильный руки: однако - офицер он японский.
  -  И походка его не как у купца маньчжурского. А как у барса молодого: осторожно ходи, как на охоте, и всегда он готовый к прыжку. Очень сильный он!
  - И нож у него очень уж дорогой, у самых богатых маньчжуров нет таких. И рисунков таких, что на его ноже: тоже нет, даже похожих - на всём Амуре нет.
  - Сталь у ножа,  холодная и звонкая: совсем, как змея манит, и сама в душу заползает.
  И очень зубастая сталь, как бритва кусается. С любого нашего ножа, как с жирного сазана,  легко строганину делает: чик-чик, и нет ножа нашего. Съела его! Съела его, до самого основания! - сам, своими глазами видел! 
      Не рад был Ким приходу урядника Бодрова и гольда. Зло блеснули его узкие глазки, при встрече с ними, но тут же померкли.  Улыбка озарила его холёное лицо и бородку, и он раскланялся, как болванчик. До бестолковости быстро, и очень много.
  - Хитрый лис, однако! – думает Покто. И Василий Иванович тоже всё примечает.
  - Лести в нем действительно немало, и в облике, что-то лисье ест, – подумал так казак, но вида не подал. - И всё же испугался хозяин фанзы.
      Кореец ловко задвигался по фанзе, и твердил всё своё: - Моя Ким, торгую немного, гольдам помогаю. Товар дёшево продаю. Никого не обижаю: товар, и в долг могу дать.
  И опять он свою песню поёт, своим льстивым голоском. Непревзойдённый артист Ким!
  - Ким хороший человек, честно Ким живёт. Никому плохо Ким не делал. Никому!
  - Совсем бедным, и так помогаю: товар всегда, в долг даю. Потом Ким придёт сюда, его все гольды благодарить будут. От голодной смерти их спасает!
  - Ким хороший человек. И русского капитана, очень он уважает. И всех русских уважает!
  - Пусть капитана знает, что Ким очень добрый и честный человек..
  - Ким никого не обижает, и плохо Ким, никогда не делает, – так без конца талдычит кореец, своё сказание Бодрову.
  - Стал Василий Бодров мешки с мехами смотреть, а там короткая японская винтовка спрятана. А под большими шкурами дорогая сабля лежит.
  Тут Ким сильно напугался, и на колени, перед Василием Ивановичем упал: однако не моя оружия, его чужой люди оставил. Но глаза его страха не ведали – хитёр корец!
  Яркий халат его нечаянно распахнулся, и обнажилось, мускулистая грудь бойца. Тут уже точно ясно стало, что не купец Ким.
  - Ишь ты, как скроен разведчик, весь точно литой он: будто из самой крепкой стали сделан. И видать, благородных кровей он - хитёр офицерчик.
  - И решил Василий, как говорится; рыбу на живца ловить. Старый проверенный приём: хищная рыба никак не пропустит такую смачную наживку, что он подкинет. На то она и хищник.
  Но тут, ещё одна беда: запросто может и сам рыбак, легко стать добычей.  Тут уже уповай герой на небеса, на свою счастливую звезду, и свою силу. Тут кто кого обманет!
Видит кореец, что сабля его, небрежно на мешках с мехом лежит. И дальше он,  на коленях своих, так по фанзе елозит, чтобы поближе к ней оказаться. Там же и ножик его драгоценный, своей красотой сверкает: ждет своего хозяина. Тот действительно, тонкой работы, не иначе, для дворца его готовили. И цена его, даже не поддаётся, небрежной оценке казака.
  - Но и Бодров совсем  не простак, в этом деле, ждёт этого момента. На том и весь его расчёт строился. - И он дождался его. Сразу же, преобразился Ким: спина его, быстро распрямилась. Глаза стали наглыми, и колючими, что у росомахи. А тело наливалось силой доблестного бойца. И руки купца: вмиг, заиграли сверкающей саблей, да ещё с невиданной ловкостью. Прямо, воин перед Бодровым, а не жалкий торговец, что ползал змеёй, перед ним. Что вытворяет зараза: смотрится в умелых руках его сабля - этого у корейца не отнимешь. Может он с оружием обращаться.
  - На испуг меня берёт, - думает так Василий – Вот и раскрылся купчишка. Только рано радуешься,  вояка заморский, не пробовал ты ещё казацких пряников.
  - Гольд как увидел Кима с саблей, так пулей из фанзы вылетел. Но тут же, споткнулся об корень, и испуганным лицом своим, по земле проехал, что плугом прошёлся. Потом Покто всем своим сородичам говорил, что это плохой Ким, своей саблей, плашмя ударил его по горбу. Очень больно бил Ким.
  -  Затем бросил он, Покто на землю, до следующего решающего удара. Чтобы как кабана уже: добить, его на месте. – Раз острым ножом! И нет Покты. Совсем нету, умер он!  И чуть не плачет рассказчик от великой жалости к самому себе.
А на самом деле, всё было гораздо красочней, и реальней, в своей неповторимости случая.
  Падение на землю, только поддало гольду прыти. И он с визгом унёсся в сторону русского лагеря. Сметая