всё со своего пути, ничуть не хуже косолапого мишки. Ужасно пугая при этом: всех добрых людей, своим неистовым криком: Убили Покто! Совсем убили! Пока его не остановили казаки, и не привели, чуть-чуть в чувство. Но конечно потом люди, это всё и припомнили ему: всё в нужных тонах и раскрасили.
Но добрый, и храбрый Покто, этого совсем не помнит, он всё отрицает.
- Не было этого! - оправдывается гольд.
Уж ему то великому охотнику, храбрости не занимать – это все знают. Знают все Покту.
Зачем плохо говорить о Покто, о хорошем и добром человеке? – Не надо так делать! Ничего плохого со мной не было! И запах там плохой, и прочие мелочи. Только со зверем может быть такое. Взять, например медведя.
- Умка, совсем, как люди боится. Даже запах дурной, может от страха сделать: и вот такую большую кучу наложить. И своими руками, разводит Покто, показывает величину небывалой кучи.
Такое с медведем, хоть редко, но бывает. Что от страха не наделаешь, хотя и большой он?
- И он тогда, совсем, как человек: с нами всеми: очень похожий! - хитрит рассказчик, но глазки свои прячет от людей. От себя нелепые подозрения отводит. Со всеми я так говорю! И не иначе! Покто, совсем не такой трусишка: совсем другой он человек! Он очень храбрый охотник. И если бы Ким догнал его, то Покто, его бы сразу скрутил ремнём. И сюда его притащил. И тут же место показывает возле себя: - Тут положил Кима! Однако, плохо Ким бегает, совсем никудышный охотник. Не догнал он Покто! - Не догнал!
- Тут, лежи Ким тихо! И слушай Ким, что будет тебе храбрый Покто говорить. Твой победитель!
- Внимательно слушай! - воображает Покто. Я! И только я, победитель хитрого, и ловкого Кима!
- А кто же ещё?
Но всё это было уже потом. А пока в бою встретились два прирождённых бойца, равным которым по доблести, трудно было бы найти в целом войске.
- С первых же сабельных ударов, они полностью оценили друг друга. И поняли, что только смерть их разведёт в разные стороны - кто-то здесь лишний! - Зажился он, на этом свете!
- Враги бились, можно сказать, что на равных. С невиданной яростью на лице, в подслеповатой тесноте фанзы. Но этого никто не видел, и им самим, было не до этого.
Глухо ударил нож в стену фанзы, и застрял в ней. Отточенный годами и тренировками, сильный удар Кима ножом, не достиг цели.
Ловок казак. Его тактика ведения боя вообще, она ни на что не похожа. Вроде и нет её, а казак не пробиваем. Вроде и не отступает он, а цел. Подбежали казаки и охотники гольды, но в фанзу зайти никто не решался. Так и толпились они на полянке у входа. Тесно бойцам в фанзе, и никак не поможешь Василию Ивановичу, а навредить можно. Ведь Киму терять нечего, раскрылся он. Враг он!
Послышался глухой, мощнейший удар в дверь. И она с треском рассыпалась, под тяжестью Кима. Вылетел тот из фанзы, что мешок с картошкой. И так же неловко осел на землю. Он был, явно без сознания. Как говорил потом Покто: - Совсем, как сом глушенный.
- Это когда его, деревянной колотушкой, по голове стучат. - Получил разбойник сполна!
Немного очухался Ким, и сел на землю. А говорить не может, челюсть его была где-то на боку. Явно не рассчитана она была, на мощный удар Василия Ивановича!
Мычит кореец, а что мычит, никому не понять. И вид у него очень уж жалок, не ожидал он такого позорного окончания поединка. До этой поры он был непобедимый. Слыл таким!
Смотрит Ким отрешённо, на своего победителя Бодрова. Ведь, гордость у него необычайная – многовековая. И вдруг, такое нелепое поражение.
Но тут, из-за спин столпившихся казаков, ловко, как налим из бочки, выныривает хитрый Покто.
- Кима лечить надо! Моя всё могу! – На! Кима росомаха!
Самый хитрый, и пакостный зверь росомаха, во всей Дальневосточной тайге.
- И кто бы мог подумать. Покто, ловко бьет кулаком Кима: своего хозяина – в лицо. В его, вывороченную челюсть, но уже с другой стороны. – На хунхуза!
- Что там произошло в механизме Кима, никто точно не знает. Но челюсть звучно щёлкнула, и стала на своё место. И тот, с великого облегчения, ведь избавился он ужаснейшей боли, тихо молвил: - Спасибо тебе Покто, все долги твои прощаю!
Покто, так и сел на землю, от удивления: - Вот гад, какой! У него всё долги на уме.
- Не за долги тебя бил Покто, - лечить думал! - Только руки запачкал!
И уже никакая сила не могла удержать людей от повального смеха.
- Бей ещё Покто, богатым будешь. Бей побольше хунхуза, пока тот сам разрешает! Смешно людям! Не часто такое бывает, а тут настоящий театр с артистами объявился.
Ведь никогда гольд, плохо не мог подумать о своём хозяине. Не то, что бы, его грязным кулаком в лицо ударить.
Только Бодрову было не до смеха. И у него самого после напряжённого боя, сил совсем не оставалось. Честно он провёл этот поединок: вроде, со смертью своей игрался, и победил её. И только сейчас Василий Иванович, полностью осознал всю силу, грозившей ему опасности.
Вот тебе и ловля на живца? Тоже мне, рыбак нашёлся.
- Вроде и в годах уже ты Василий, а дурень ты, самый настоящий. - и отмахнулся тяжело казак, своей усталой рукой, от разных нехороших мыслей. – Нашла коса на камень!
Но кто-то из казаков нашёлся и поднёс ему баклажку с водкой: - Пей. Сегодня тебе сам Господь Бог велел – пей!
- А то жизненный интерес в тебе пропал, а это не хорошо, получается – пей казак! И кровь богатырскую, восстановить надо! – Пей!
- И отхлебнул урядник из этой, видавшей виды, походной баклажечки: - Пусть никогда не опустеет она – родимая! И всегда, как родник полной будет!
Пусть Россия наша, богатеет. За которую мне и живот свой положить не жалко. – Аминь!
- Тут и жена его Александра прилетела, и дочки его, и сыновья: вся семья собралась.
Тихо плачет Александра казачка - всё чудит её муж, хоть и за сорок ему. Ведь мог он и не плыть сюда по Амуру. Сам добровольно, на новое место, подался. А такое и среди казаков редко бывает. Кому хочется рушить нажитое хозяйство, а потом всё начинать с нуля. Конечно, если ты сам ещё жив останешься. Другое дело – жребий. Люди все здесь семейные, и в основном по жребию выбраны. Редко кто захочет сам в эту глухомань забираться. А Василий, во главу угла, всегда ставил свою честь, и долг служения Отечеству. И жену свою, и детей своих, тому же учил. Вот сам и вызвался плыть на Амур. За что и почитают его все казаки. Хоть и герой он, а ей с ним: ой, как тяжело. Сколько она натерпелась с ним мук, и исстрадалась вся. Один Господь Бог про то знает. А все равно, любит его крепко. Её Василий, лучше всех на свете. Таких как он казаков, только воля рожает. Ему простор нужен, как коню, и она это прекрасно понимает. Её Василия только смерть, и стреножит. – Любимый ты мой!
Увели казаки Кима к Семихватову, на допрос. И сами ждут вестей казаки. И им интересно, что же за рыба в их сети попала.
А улов превзошёл все ожидания. Не много, и не мало, а полковник, и родственник самого японского императора предстал пред светлыми очами Семихватова. Вот тебе и Ким, корейский торговец. А тут самурай до мозга костей, и так опозорился перед казаками. Не смог он урядника победить. Но, тут на всё воля Божья, и не иначе!
Попросил самурай, саблю свою. И не смог ему отказать в этой просьбе, Валерий Борисович, добрый и умный человек. Кодекс чести самурая, полковник чтил выше своей жизни. И вряд ли он, уже побеждённый, представлял опасность для Семихватова. Обрил тот себе голову в знак позора, и горько поморщился. – Старый стал! И убить себя нельзя, всего задания императора не выполнил. А это хуже смерти.
- Саблю свою, и нож свой, что никогда не знали поражения. Я в знак уважения передаю победившему меня казаку. Тот достоин, носить это императорское оружие, а я – нет! И сузились его глаза до едва видимых щелочек, но ни вздоха отчаяния не прозвучало. Самурай, и есть самурай.
Я отвечу на все ваши вопросы. И могу вам гарантировать, что больше не будет нападений на казаков. Я уйду, со своим отрядом, как говорят казаки: щупать англичан и французов. Они уже начали высадку своего десанта по всему вашему побережью. Теперь ваши интересы, и интересы нашего императора уже там. Они и ваши враги. И поэтому нам нечего ссориться, нам надо дружить.
- И ёщё я обещаю вам делиться своей информацией, о ваших врагах англичанах французах и американцах, но не в ущерб, моей Японии. Как это сделать, вы сами продумайте. Слово самурая!
- Вот тут, седых волос добавилось у Валерия Борисовича. – Как быть?
Фактически, это вербовка вражьего агента, на взаимно выгодных условиях. Это и высокая правительственная награда, и его дальнейшая карьера. - Как быть?
А вдруг, всё это фикция. Тогда конечно, ему не избежать каторги, и позора! Тут есть над, чем подумать.
Эх, родимая водочка; выручай, тяжко мне! И наливает он себе полную чарку горилки. И японцу плеснул в чашку. – За свою Родину!
И каждый офицер, выпил свою чарку молча, не уронив престижа своей Родины! Игра стоила свеч! Ведь у обоих офицеров, на карту была поставлена жизнь.
- Всю ночь они писали, какие-то бумаги. Каждому из их, нужна была гарантия, на уровне императора и русского царя. Круто берут офицеры, но это самый разумный ход, для обеих стран – сотрудничество. Там англичане и французы, а здесь две Великие Империи: огромная сила!
И каково было удивление казаков, когда они увидели Кима свободным, и рядом с Семихватовым. – Вот это, да!
Ему вернули всё его оружие, личные вещи, и пушнину.
Долговую книгу, с закорючками гольдов, об их долгах, уничтожили. Чему было всеобщее ликование местных охотников.
Ким не противился уничтожению бумаг, потому что он кадровый разведчик, и бухгалтерия не его стихия. С наличными деньгами было немного посложнее, но и их в конечном итоге обе нуждающиеся стороны поделили поровну – без обиды. Самурай с поклоном, и великим почтением на своём лице. Припал на колени и передал свою саблю, и нож, Бодрову:
- Ты имеешь право, носить его – ты победитель. Мои добрые духи, теперь будут помогать тебе. Ты мне, как старший брат стал. Хотя гордость моя так и не побеждённая. Но я уважаю, законы своей страны, и не таю на тебя зла. И его нет на этом оружии.
Не ожидал Василий от Кима такого подарка. Но и не принять его он не мог. Не только для самурая, но и для казака оружие свято. Оно как мать в бою: там больше некому довериться.
Седеющий чуб казака, ниспадал на его голубые, и добрые глаза, и прикрывал их лёгкой волной. Невольно скрывая, всё торжество момента. А там, в глазах, как в зеркале всё отражалась. Но это был всего один миг. Своей широкой рукой, Бодров убрал знатную чуприну с лица, и с поклоном принял от самурая его оружие. И тут же, передал его своему сыну Лукашке: подержи сынок.
Казак не может оставаться в долгу, и он знает цену подаренному оружию.
Снимает он свою саблю, и передаёт её Киму.
- У нас в народе говорят, что дареному коню в зубы не смотрят. Таков наш обычай. Но цена твоего необычайно дорогого подарка, меня смущает. Но раз ты решил, что я достоин его, то я не смею отказаться, - я казак! Я воин! Хотя, моя сабля, и дешевле отделана, но славных дел на ней не меньше чем на твоём клинке, Ким. Она мне тоже, как и тебе, по наследству передалась: из поколения в поколение. – Прими её, от чистого сердца дарю.
- Я Сэцуо Тарада, с замирающим сердцем,
