Преображения Павла Волгина или двойная радуга

унылой и пустой.\Любил  наш Павел запах кумарина, Когда перед крыльцом косил газон, И запах свежесобранной малины. Любил послеобеденный свой сон. Он знал, как ночью ангелы летают И как арбуз во рту холодный тает. И жизнью тихой насладясь такой, Ценить умел природу и покой.\И на рыбалку на далёкий ерик, Бывало, ездил в жаркий летний день На живописный  и пустынный берег Под ив густых спасительную сень, Любил забыться он в блаженстве этом, Где тишина и нежный летний ветер, И зыбкие круги от поплавка, А в небе -льдины, то ли облака,\ Глядя на мир, спокойно и степенно Плывут над зеркалом текущих вод, Где в тихой речке стоя по колено, Глядятся ивы в светлый небосвод. И ощущал себя он всех счастливей, И на бездонность в белых звёздах лилий Глядел, забыв о бедах и борьбе, Собрав, казалось, целый мир в себе.\ Своим считая долгом самым важным Грядущих ход событий предсказать, Порою мучась выраженья жаждой, Поэму Павел продолжал  писать, В стих  впечатления включить пытаясь, Которыми  душа его питалась, А также опыт жизненный отца В рассказ для всех от первого лица.\ Так вот она- пророчества основа- Поэзии святой бесценный дар! Когда даёт поэту силу слова Рифм и сравнений небывалых жар. И проступают образы и тени, И прочь уходят каменные стены, Нам открывая словно третий глаз, Что в буднях серых спрятано от нас.\ И представлялся Павлу ход событий, Которые должны произойти. Так в сказках за клубком идут по нити, Когда нет ни дороги, ни пути. Он их облёк в туман иносказанья, Как Нострадамус в рифмы предсказанья, Где был подтекст невольный и намёк, И тайный смысл в пустотах между строк. \Надеялся он, что его поэма Поможет в жизни каждому решить Вопрос, который вечно ставит время: Как с совестью своей в согласье жить, Не быть рабами мифов, лжи и лести, Дурных условий, времени и места, А быть вполне свободными от них. В отличье от святых библейских книг\ В поэме этой он писал о связях, Что делают подчас рабами нас, О тьмах и тьмах зависимостей разных, Которыми нас связывает власть. О том, как, не простив и не покаясь, Плетутся люди  к свету, спотыкаясь, Словно боясь глаза открыть свои. Писал про эти сумрачные дни,\ В поэме описал он катаклизмы, Огонь с удушьем, страшный гром и рёв Несовместимых с разумом и жизнью, Но неизбежных диких катастроф, Что абсолютность власти порождает. Так все империи  сопровождает Веригой тяжкой преступлений груз, И угрызений тяжких горький вкус.\ Зачем, писатель, убедить ты хочешь Живущих в темноте земли кротов, Что наступленье дня им не отсрочить? Ответ слепцов заранее готов: «Зачем нам день?» Я слышу боль укора, Кроты встречают по утру с которым И солнце яркое, и новый светлый день, В привычную тихонько прячась тень.\ Я знаю, правду говорить нам надо Чтоб чувства становились на дыбы От красочных картин земного ада. Так, чтобы каждый человек забыл Сомненья и былые заблужденья, Слепые догмы и предубежденья И в сильной власти видел тень войны, А в яростном вожде конец страны.\ Заканчивал писать поэму Павел, К решениям давая нам ключи. Хоть заповедей в ней он не оставил, В которых как Христос бы нас учил: Что, мол, грядёт пришествие второе, Что это - здравый смысл в лице героя К нам снизойдёт, чтоб в мире сделать труд, Свободным от насилия и пут.\ Был Павел в этой книге откровенен. И суть акмеологии элит Стихом своим  простым, обыкновенным Он выразил, придав наивный вид Нежданным и опасным откровеньям. Хотя диагноз, а не обвиненье В стихах своих он дерзко оглашал И думать о леченье приглашал.\ Он знал, что будет как на фотоплёнке В стихах храниться исповедь времён. Где будет целый век запечатлён Чувствительным составом смыслов тонких. Дней позабытых тусклый негатив, Промоет время – лучший проявитель И новый опыт, словно закрепитель, Закрепит  рифм летучих реактив.\ И память как на матовой бумаге Создаст картины тех прошедших дней, Где заслоняли часто лица флаги, Или лопаты с ликами вождей, Бессмысленные фразы и призывы. И ты поймёшь, как было время лживо, Враньё как будто ретушь облетит, И, может быть, сердец коснётся стыд\ За то, что в мыслях несвободны были, Как и за то, что честь забыв свою, Послушно подлым деспотам служили, Запутавшись, их путали в бою С землёй своей, с дарительницей жизни, Что называть привыкли мы Отчизной, Словом, за то, что в идеалов муть Себя невольно дали им втянуть.\ И стали жертвами и палачами, Или заложниками, что подчас Мучителям своим грехи прощали За кровную, почти что, с ними связь. В своих стихах, жалея их, сумел он Пустые мифы их низвергнуть смело, Чтоб здравый смысл, как будто дух святой, Над жалкой их вознёсся простотой.\ Писал свои стихи по вечерам он, А Вера– новый свой научный труд. И на ночь глядя, на закате прямо Они купаться ездили на пруд. Где от забот и от недугов разных Тинакской дармовой лечился грязью  Съезжавшийся со всех сторон народ, И тот, что рядом там живёт.
                                     Сын                                    
         Их сын такое лишь любил купанье, И оттого был крепок и здоров. И принимая грязевые ванны, Не знал он  ни лекарств, ни докторов. Как будто силы из рассола брались. А Павел с Верой, как могли, старались Желания ребёнка исполнять, Так, чтобы смог физически он стать\ Сверхчеловека первым воплощеньем. Добавлю тут, что дедовский  фрактал Влиял на ум, на скорость обученья, И мальчик очень быстро  подрастал. И мог уже своей душой свободной Летать порой туда, куда угодно, И быстрым призраком  везде сновать И этот мир огромный познавать.\Но взрослый мир ему казался скучным. Вокруг себя он видел только то, Что было возрасту его созвучно. И был он время проводить готов То в Диснейленде, то в старинных замках, В музеях техники и быта, то есть в рамках, Что возраст юный налагал его. С тем, видно, не поделать ничего.\ Хоть школьную  учебную программу За пару лет освоил прочно он, И Интернет ему был божьим храмом, Где ангелов к нему являлся сонм, Готовых рассказать ему о мире, И горизонт познанья сделать шире, Но всё ж хотел он мир увидеть сам. И рос он не по дням, а по часам.\Все люди в детстве сказки обожают. Так и его влекли они легко, Огонь воображенья возбуждая Картинами неведомых веков, И взору представлялись люди– птицы, Как ангелы  что будут возноситься На небо лёгким взмахом белых крыл, Он в сказках пищу мыслям находил.  
                               Исчезновение сына    
           Все увлекаться чем-то склонны дети И забывать порой  еду и сон, Так странствовал мальчишка по планете, И где-то,  видно, потерялся он. Душой в другое тело воплотился И больше в плоть свою не возвратился, Хотя он по родителям скучал. Но жизнь в игре азартно изучал.\В больницу тело в состоянье комы Его на Родине помещено, Вокруг себя сиделок незнакомых Увидев, удивился бы он, но Тогда, когда б нашёл к себе дорогу. В семье переживаний было много Слёз горьких и упрёков и седин, Не плакал только Павел лишь один \Он верил в то, что сын его найдётся, Лишь нужно  только время для того. Затратить много сил отцу придётся, Чтоб вновь увидеть сына своего. В Сети искал он разные заметки, Где странные  животные иль детки Себя не так среди людей вели, Как было с сотворения Земли.\Он между тем заканчивал поэму, Описывая то, что видел он, Живя надеждой и трудом, как все мы, Но даром ясновидца наделён, Предчувствовал счастливое спасенье, Хоть и имел и страх, и опасенья, И в меру всех литературных сил, Он в книге их невольно отразил. \Как дети – люди, ну а книги – сказки,  Где, в общем, неизбежен Happy end. В них сгущены подчас бывают краски, И ставит автор в них эксперимент: Когда Добро как будто в клетку к зверю Бросают, но в душе читатель верит, Что в результате выживет оно, И что другого в мире не дано.\А коль не выживет в борьбе со Злом, Не выдержав назначенный экзамен, Его омоет горькими  слезами, И скажет: в этот раз не повезло. Трагедии нам душу возвышают, Рутину нашей жизни нарушают, И всё же делают  мудрее нас, И в книге этой Павел нам припас\ Борьбу и трудный поиск истин вечных И способ в этой жизни смысл найти. Евангельем вторым она, конечно, Увы, не станет, хоть и по пути К своей развязке всё таки, похоже, Читателю понять она поможет, Что счастья лишь достоин только тот, Кто для других людей всю жизнь живёт,\И  что нас любит Бог, нам всем давая Смысл в этой жизни и желаний ряд, И та любовь– не в обещанье рая Или каких-нибудь земных, наград, А лишь в одном божественном доверье. И только в той пропорции и мере Всевышний счастье каждому даёт, В какой тот счастье данное берёт,\ Хотел он, чтобы откровеньем новым Сознанье Абсолюта стало в нас. Так, веру в нас вдохнув священным словом Христос тем словом души наши спас. \ Ты должен знать, что избран из мильярдов Уже одним  зачатием своим И что доказывать уже не надо, Того, что ты венец, венцам другим, Тогда к оценкам станешь равнодушен, Одним лишь целям творческим послушен, Оправдывая этим гений свой, Здесь сможешь рай построить ты земной.\ Евангелье! Оно ли не поэма? Хотя с ней дух святой сошёл на нас. И вправе верить, и не верить все мы, что ей Христос заблудших души спас. И верил Павел, вдохновлённый этим, что труд его души не будет тщетен, как в море круг спасательный, как плот, который души тонущих спасёт.\ И, с ним в одном и том живущим веке, поэта нам не всем дано  понять. За то, что днём он ищет человека с огнём, ему не следует пенять. Как вольный капитан, средь скал и рифов, лавируя в тумане лжи и мифов, по морю жизни стойко он плывёт,   и не от мира этого слывёт. \Он проповедник чувств и дел высоких, Он может слышать в музыке стихов, подчас невероятные уроки истории совсем иных веков. И пусть все говорят, что в этом мире ничто не ново, и что нужно лире, лишь, старые стихи беря подряд, перепевать на современный лад.\ О том бывают часто люди склонны,  Экклезиасту следуя, твердить, но, всё же, может новое в знакомом  поэт  банальной рифмой находить, одни ремесленники только  рады чужие мысли превращать в шарады, румянить строки и гримировать и за свои стихи нам выдавать.                  
           Завершение поэмы и её издание
               Так, проводя в своих раздумьях время, Он, наконец, поэму завершил. И хоть несвоевременная тема Её была, издать её решил. Трусливые издатели читали, Но всё - таки поэму не издали.  Не столько опасаясь за провал, Сколь потому, что каждый рисковал \Навлечь проверки ушлых контролёров И нервотрёпки «только будь здоров!» По просьбе власти на расправу скорых Дел уголовных ушлых мастеров За  отщепенство и за критиканство. Ну, кто ж осмелится на хулиганство? Prisposoblentsus Homo создал век. Но всё ж нашёлся честный человек.\  Чтобы  свою поэму напечатать, Имущество всё Павел заложил. И с тиражом едва – едва початым, Торгуя, ехать по стране решил. Поскольку много всяческих препятствий К продаже книг нагромождали власти. А если к сроку не отдать кредит, То это полной нищетой грозит.\В подземных переходах и аллейках С мошенниками рядом он стоял, Что простакам сбывают лотерейки, Прохожим  тайны муз он продавал. Но много ли у нас  сейчас готовых Задуматься на миг и вникнуть в слово, Прочитывая книгу не спеша? Нужны на то и время и душа.\Теперь читатель вдумчивый и честный Совсем в заботах о деньгах погряз, Считая, что ему уж всё известно, И не до толстых книг ему сейчас, Хотя душа и жаждет очищенья, И к вышним сферам духа причащенья. Смысл – Бог. И коли ты его