Калигула. Глава 8. Удар Германика.

первых достиг высокого своего звания, не будучи представителем римского нобилитета, он был выходцем из плебейской среды. Само происхождение сближало его с легионерами, а уж умение выслушать, помочь, в тяжелую минуту боя прикрыть собственной спиной, непременно, пусть рискуя собственной жизнью, придти на выручку, — все это ценилось, легата не просто любили. Им гордились, его превозносили. Он был чуть ли не единственным, кто мог возражать Квинтилию Вару, и возражал, что главное!
Нужно же было случиться тому, что именно легат был сражен германским великаном во время трагедии, годами потом растравлявшей раны великого Рима. Тевтобургская битва стала знаменем будущих битв, решающим и бесповоротным началом побед над германцами. Так считали многие легионеры. Им было не привыкать к бездарному руководству, они не раз с блеском выигрывали битвы, заранее проигранные приближенными к власти трусами. Тем более ценили они жизни своих братьев, и таких, как легат, любили безмерно. Многие, многие дикари расплатились потом за эту смерть в знаменитом отныне лесу…
Луций Эггий, как всегда, впрочем, был впереди легиона, принявшего внезапный удар германцев. В отличие от Вара, он, казалось, никогда не спал, и первые крики часовых, первые стоны раненых толчком подняли его на ноги, понесли на передовую. Луций Эггий, несмотря на то, что погиб каждый девятый из десяти рядом с ним, двое суток был не только жив, но и сражался. И орлоносец легиона был с ним рядом. Лишь утром третьего дня проклятой битвы случилось то, от чего заплакали давно, казалось бы, окаменевшие сердца легионеров…
Германец на удивление легко отбил мощный удар меча легата, и оказался у него за спиной. Левой рукой прижал римлянина к груди, а правой нанес страшный удар коротким римским мечом снизу. Меч рассек кожаный ремешок, поддерживавший шлем, вошел с коротким шлепком в подбородок. Удар был столь силен, что рука не остановилась, меч пробил свод черепа. Шлем слетел с головы легата, высоко взлетев в воздух. Кровь из расколотого, развороченного черепа фонтаном разлетелась в воздухе, окропила деревья. Но и это не все. Германец потянул меч кпереди, и раскроил лицо легата надвое, вытащив свое страшное орудие тем самым наружу…
Позже повторил этот удар отец Калигулы в бою. Германик, человек редких для своего времени достоинств — безмерно любящий муж, мягкий, ласковый, ответственный отец, прекрасный воспитатель — преображался на поле сражения. Ненависть его к врагам Рима не знала границ. Месть питала его силы. Иначе как объяснить, что этот сочинитель трагедий на греческом языке, тонкий ценитель и знаток литературы, мог убить в бою? Убить страшно, ударом в подбородок, разносящим череп на осколки? А вот мог, и убивал. Там, где легионеры в смятении сбивали ряды, разворачивались спиной к врагу, где знаменитая римская доблесть опускала знамена, где страх предателем вползал в души… Полководец на виду своих легионов кроваво, — и не потому ли убедительно, — расправлялся с врагом. Сея панику среди дикарей, возбуждая дух ненависти в своих…
Иное — Калигула. Он ждал за термополой Марка своего «врага». Молодой племянник сенатора не был дикарем-германцем, и не поле боя простиралось между противниками, лежала тут римская земля, пусть и с дурной славой, но самая что ни на есть своя. Что за нужда убивать того, кто сорвал поцелуй с уст сестры, а может быть, сумел достичь большего, но что до того брату, пусть о том волнуется будущий муж…
Однако Луций Кассий Лонгин не волновался. Волновался, страдал, мучился и не спал ночами брат, Гай Юлий Цезарь. Брат потерял покой и сон при мысли о «большем», поцелуй же он видел сам, своими глазами — будь проклят тот миг, день, месяц! Друзилла томно закрыла глаза, щеголь прижался к ее рту слюнявыми своими губами, и терзал, и терзал сердце Гая немыслимо долго, бесконечно! Он заплатит! Заплатит за это!
Топот ног в переулке. Глаза, привыкшие к темноте, с утроенной силой пронизывают ее в это мгновение. Калигула видит ненавистного щеголя! ...
Трус бежит быстрее, много быстрее храбреца. Он несется ветром, он приближается. Шаг вперед, Калигула вышел из-за стены…
Нет дороги вперед племяннику сенатора. Он вынужден остановиться, он замедляет бег. Руки его хватаются за пояс при виде как из-под земли выросшего противника, дрожащие белые руки бездельника-богача. Здесь, на поясе, должен быть меч, и он есть, но если все остальные уже давно звенят оружием, высекая искру, сражаются за себя и за других, спиной к спине, то этот…
Ну что за тварь, что за убогая тварь перед ним! Всполохами, красными сполохами перед глазами Калигулы его ненависть. Этот — ласкал Друзиллу…
Рывок. Разворот. Певец притянут себе, прижат. Меч… Вся накопленная ненависть — в удар! Разлетаются осколки кости. Рвется наружу кровь. Любимцу Аполлона и муз больше не петь никогда.
Это тоже песня, песня ненависти и крови, самая лучшая песня в его жизни. Так полагает Калигула, Гай Юлий Цезарь…


[1] Субура (лат. Subura) — в античности название района Древнего Рима. Субура, располагавшаяся в низине между холмами Эсквилин, Виминал, Квиринал и Циспий, являлась оживлённым местом, населённым в основном бедняками, с большим количеством притонов. Жилищные условия в районе были отчасти очень стеснёнными, как пишут Ювенал и Марциал. Античные авторы описывают Субуру как опасную, шумную, сырую и грязную, со множеством торговцев и проституток часть Рима.
[2] Целий (лат.CollisCaelius) — один из семи холмовРима. Расположен юго-западнееЭсквилина. Вошёл в городскую черту Рима приСервии Туллии. Был долгое времяплебейскимрайоном, местом проживания небогатых людей. В началеI века н.э.стал районом проживания знати. На нём находятся развалины Храма Божественного Клавдия. На Целии располагалось святилище богиниКарны.
[3] Палатин (лат. Mons Palatinus, Palatium) — центральный из семи главныххолмов Рима, высота его 40 м. Одно из самых издревле заселенных мест вРиме. По преданию, здесь возник древний Рим. На Палатине были вскормлены волчицей и воспитаныФаустулом Ромул и Рем, и здесь Ромул заложил город. Название Palatiumсвязано с именем богиниPales, охранительницы скота. Очевидно, Палатинский холм первоначально служил выгоном для скота, а когда у италиков появились первые религиозные представления и возник культ богиниПалес, то Палатин стал религиозным центром пастухов, совершавших здесь жертвоприношения.
[4]Нобилитет (отлат. nobilitas— знать) — в Древнеримской республике правящее сословие рабовладельческого класса изпатрициеви богатых плебеев. Нобилитет пришёл на смену родовой знати — патрициям. К началу III века до н. э. у нобилитета оказалась вся полнота государственной власти. Представителями нобилитета замещались высшие должности в республике и пополнялся сенат. Основу могущества нобилитета составляли богатства нобилей, источником которых были крупная земельная собственность, эксплуатация рабов, ограбление провинций.
[5]Popinae (лат.) — публичные трактиры. Посещались поначалу только низшими классами государства. Впоследствии также и знатными молодыми людьми, ведшими беспорядочную жизнь. Т.к. посетители проводили здесь всю ночь, то подавались также напитки, что, собственно, прежде делалось только в питейных домах (ganea).
[6] Римский форум (лат. Forum Romanum) — площадь в центре Древнего Рима в совокупности с прилегающими к ней зданиями. Первоначально на нем размещался рынок, позже он включил в себя комиций (место народных собраний), курию (место заседаний Сената) и приобрел также политические функции. Эта площадь служила центром общественной жизни.
[7] Аргилет (лат. Argiletum) — одна из центральных улиц Древнего Рима. Находилась между холмами Эсквилин и Виминал, пролегала между Субурой и Римским форумом. На ней располагались лавки ремесленников и книготорговцев, сапожников. Недалеко от Аргилета когда-то находились глиняные карьеры, и, возможно, именно от них улица получила своё название (лат. argilla — «глина»).
[8] Агри́ппа I (10 г до н. э. — 44 г.) — сын Аристобула и внук Ирода Великого — царь Иудеи с 37 по 44 гг. н. э. Агриппа Первый родился в 10 году до н. э. и воспитывался в Риме вместе с сыном императора Тиберия — Друзом. Ироды были династией, правившей Иудеей. По происхождению они были идумеями, или эдомитянами. Идумеи считались иудеями, потому что примерно в 125 году до н. э. их заставили сделать обрезание.
[9] Фавст Корнелий Сулла Лукулл (лат. FaustusCorneliusSullaLucullus; ок. 3 г. до н.э. — ок. 40 г.н.э.) — римский политический деятель, сенатор, консул-суффект 31 года.Являлся прямым потомком (правнуком) диктатора Суллы по мужской линии и Помпея Великого — по женской.
[10] Хасмонеи (ивр. חַשְׁמוֹנָאִים, Хашмонаим) — священнический род из поселения Моди‘ин (располагалось на границе Иудеи и Самарии), к которому принадлежали Маккавеи. Потомки Хасмонеев правили Иудеей с 152 по 37 гг. до н.э. Фактически они были вождями народа с начала восстания против Селевкидской Сирии в 167 году до н.э. Название «хасмонеи» упоминается у Иосифа Флавия, в Мишне и Талмуде. Однако, в книгах Маккавеев имя Хасмонеи не встречается. Иосиф Флавий производит имя «Хасмонеи» от прадеда Маттитьягу; исследователи предполагают связь этого имени с деревней Хашмон, областью Хашмона и т. п.
[11]Тетра́рхия (греч. τετραρχία — правление четырёх, четверовластие) — название любого правительства, в котором власть разделена между четырьмя людьми (тетрархами).