Василий пришёл на работу в скверном настроении. Даже без бровей, обыкновенно отвечающих за выражение эмоций лица, можно было определить его вид как хмурый и подавленный. Он нёс своё прорезиненное пальто с большими круглыми пуговицами, перебросив его через плечо, чего не делал обычно – это подметила ещё дежурная на вахте, мимо которой он прошёл молча, даже не повернув голову в её сторону. Поднявшись по невыносимо крутым ступенькам наверх, он отправился мимо своего рабочего места сразу в кабинет начальника, чем вызвал немалое удивление со стороны коллег.
- Смотри-ка, до сих пор бровей нет, - усмехнулась Валерия. – Сбрил и даже не хочет наклеивать новые, чёртов наркоман.
- Ну, может, это вредно, - пожал плечами Аркадий. – Я читал, что клей для бровей на коже плохо приживается.
- Да хотя бы нарисовал бы! – буркнула Людмила Владимировна, перевесившись через полупрозрачную ширму. – Уж точно лучше, чем так ходить!
- Эх, а ведь был такой хороший человек…
- Испортился, поплыл мужик. На героин, наверное, подсел.
Василий поморщился, делая вид, что не слышит их. Он быстрее зашагал к заветной застеклённой двери мимо серых стеллажей с папками, отражавших вспышки света, выплёвываемые плохо работающей газовой лампой на потолке.
- Вася, привет! – окликнула его Светлана. - А что, брови так и не нашлись? Как твой вчерашний доклад, кстати?
- Тихо, - пробурчал Василий, но его никто не услышал. Прижав пальто к груди, он прошёл в кабинет и поприветствовал Петровича смущённым кивком головы. Тот оторвался от изучения листка в шершавом жёлтом файле и таким же образом поприветствовал его.
- Ну что, как ты?
Василий вздохнул.
- Да как сказать… Не очень…
Начальник нахмурил брови. Вася испытал лёгкий укол зависти.
- Зачем пришёл? Тебе нужна помощь в поиске своих бровей?
- Ну… Как бы… Да…
- Ну что ж, тогда я могу поговорить с одним знакомым сыщиком, - Петрович хлопнул себя по карманам, приподнимаясь и подходя к нему. – Конечно, у него подобных дел ещё не было, но я думаю, он с радостью возьмётся за новую практику… Возможно, уговорю ему сделать тебе скидку.
- Не в этом дело… - прервал его Василий. – Мне нужна помощь… Материальная.
Петрович замер, недоумённо глядя на него. За столько лет Василий Сторманов, виртуозный мастер графиков изучения миграции и естественного прироста овец, впервые просил у него аванс.
- Что такое, Вася? Ты сам хочешь кого-нибудь нанять?
- Нет, просто… Брови… Они потребовали выкуп.
Лицо начальника разгладилось, а затем напряглось, как бывает обыкновенно у предприимчивых людей, которые чувствуют подвох. Кстати, у тех людей, которых нельзя назвать предприимчивыми, в моменты предчувствия подвоха лицо ведёт себя совсем по-другому: оно наоборот, разглаживается и озаряется стеснительной улыбкой, несущей в себе функцию сглаживания конфликтов. А брови у таких людей при этом разводятся в стороны, а не сводятся, как у Петровича в данный момент. Впрочем, чаще такие люди просто не чувствуют подвоха, и их лицу не приходится напрягаться.
- Вася, я не скажу, что полностью верил тебе, когда ты сказал, что не знаешь, куда они делись, - аккуратно, чётко произнося слога, сказал он. – Но, по крайней мере, меня это никак не задевало. Я надеялся, ты найдёшь выход из ситуации. Но сейчас ты начинаешь меня разочаровывать.
- Нет, это правда, - поспешил заявить Василий. – Это всё правда! Им нужно всего лишь три тысячи рублей… Я не могу сказать, для чего! Это же всего три тысячи…
- Василий, о тебе ходят разные слухи… Ты сейчас вынуждаешь меня в них верить.
- Но вы же… Вы же сказали, что понимаете, что я не вру! – срывающимся голосом произнёс Вася. – Вы же поддержали меня!..
- Да, я хотел тебя смотивировать, Вася, - начальник сел обратно за стол. – Но есть ощущение, что ты совсем забылся.
- Я не вру! Клянусь богом, я не вру! – закричал Василий. Его лицо покраснело, а рот широко раскрывался, глотая воздух, обнажая идеально ровные, белые зубы, проверяемые у стоматолога каждые полгода. Он подскочил к столу и опёрся на него руками, пытаясь заглянуть Петровичу в глаза. – Вы должны мне поверить! Вы верите, что я Вам не вру?
Петрович отводил взгляд. Он состроил мину отвращения и вскочил на ноги.
- Пошёл вон отсюда! Проклятый наркоман! Проваливай на своё рабочее место!
- Нет! Нет! Вы должны мне верить! Вы должны верить мне! – Василий съёжился, цепляясь пальцами за край стола.
- Вон, пока я тебя не уволил! – начальник быстро подошёл к двери, открыл её и закричал. – Охрана!
- Нет! – Василий попятился в угол кабинета, с ужасом глядя на свирепое лицо Петровича. Из его округлённых глаз впервые за многие годы скатилась скупая одинокая слеза.
В кабинет вошёл толстый усатый мужичок в синей рубашке охранника. Он недоумённо поглядел на безбрового человека, застывшего около горшка с фикусом с миной ужаса на лице.
- Что тут такое?
- Просто помогите ему выйти, - вежливо сказал Петрович.
- Я сам! Я сам! – закричал Василий и, размахивая руками, пулей выбежал в коридор. Промчавшись мимо на треть заполненных стеллажей и двух рядов однообразных ширм, он словил несколько удивлённых взглядов из-за столиков и сразу выбежал на лестницу, а оттуда на улицу. Петрович, глядя ему вслед, покачал головой, выпроводил охранника и закрыл дверь.
***
Додхан нетерпеливо ждал, когда Василий расслабленно закроет глаза и отойдёт в сон, чтобы поскорее покинуть его. Прошлая ночь была особенной для него, поэтому он не имел права не прилететь на Насест сегодня. С радостным предвкушением встречи с давними друзьями наблюдал он, как Василий тянется рукой к ночнику, неловко нащупывает пальцами кнопку и нажимает на неё. Подождав, когда его дыхание станет длинным и ровным, Додхан рывком открепился от надбровных дуг хозяина и, взмахивая волосатыми крыльями, полетел к манившей морозным воздухом щёлочке форточки.
Ночной город был таким же, как и всегда: ветреным, холодным и колючим, проникновенно-тихим и вызывающе необъятным. Внизу застыли ледяными фигурами припаркованные машины, а под его крылом серели светлые металлические крыши домов. Додхан летел спокойно, зная, что всё плохое позади, и с этого дня его жизнь точно станет лучше. Ещё свободнее, ещё веселее и беззаботнее. Хотя куда же ещё?..
Под тёмным узором ветвей внизу раздался детский голосок. Додхан присмотрелся: двое маленьких детей возились на поляне, играясь с радиоуправляемым вертолётом. «Что они делают на улице в такое время?» - подумал Додхан. Вертолёт взмыл до самых ветвей тополя, вызвав всплеск восторженных детских визгов. Встретив препятствие, он завис, пытаясь обойти его, резко свалился в пике и упал. Додхан видел, как один из мальчиков подбежал к нему, когда он стукнулся о твёрдую землю и кувыркнулся, а затем эта сцена скрылась из виду за махиной очередного длинного семиэтажного дома. Додхан задумался, не вернуться ли и помочь им, ведь дети вряд ли хорошо разбираются в технике. Но потом он вспомнил, что бровям нельзя показываться перед людьми, вздохнул и полетел дальше.
Он завернул за знакомый рекламный билборд с улыбающейся женщиной, сообщавшей о необычайной полезности одного из йогуртов для пищеварительной системы, снизился, чтобы пройти под аркой через тёмную подворотню. Здесь люди могли его заметить, но вряд ли бы поняли, что они увидели. Пролетев над рядом припаркованных около детского сада машин, он увидел наконец родной силуэт квадратной клетки за непонятной коричневой постройкой и ускорился, устремившись туда. Он ожидал услышать весёлое стрекотание и чирикание ещё на подлёте к ромбовидной решётке, но почему-то из клетки не доносилось ни звука. Протиснувшись через широкую ячейку толстой проволоки, удивлённый Додхан обнаружил, что Насест был пуст.
Он нахмурился. Быть может, он прилетел слишком рано? Додхан посмотрел на небо: жёлтое пятно на тучах, заменявшее луну, свидетельствовало, что было уже около часа ночи - Додхан, как и любые брови, в отсутствии наручных часов мастерски умел определять время по небесным светилам. Стало быть, он даже немного опоздал. Что ж, наверное, его товарищи уже улетели без него.
Внимательно осмотрев насест в надежде, что кто-нибудь всё же найдётся в его укромных уголках, он снова вспорхнул и устремился искать их в небе над окрестным районом. Додхан решил для начала осмотреть маршрут, по которому они обычно летали (вернее, примерный маршрут, так как полёты бровей-птиц никогда не поддавались строгому алгоритму). В течение получаса полёта он никого не встретил на своём пути. Огорчившись, Додхан решил вернуться на Насест. Но для начала сделать небольшой крюк в сторону заброшенного стадиона, где брови иногда любили играть в прятки в лабиринте зарослей бурьяна, покрывших некогда ровное зелёное поле.
Когда он подлетал к черневшему массивами голых деревьев парку, который окружал стадион, мимо вдруг пронеслось что-то маленькое. Додхану хватило доли секунды, чтобы понять – это кто-то из своих. Развернувшись, он ускорился, чтобы настигнуть брови.
- Эй! – закричал он. – Эй, извините! Вы случайно не с Насеста?
Брови, отчаянно молотившие воздух дугами впереди него, оглянулись, а затем замахали ими ещё быстрее, пытаясь отовраться. Но Додхан со своим шикарным размахом, за который он должен быть благодарен хозяину, долгие годы отращивавшему его, мало кому уступал в скорости. Он довольно легко настиг беглеца и схватил его за дугу.
- Эй! – спросил он, глядя в испуганно задыхавшегося незнакомца. – Эй, я свой! Ты ведь с Насеста?
Брови быстро закивали.
- Что происходит, от кого ты бежишь? Где все остальные?
- Там… Пинцет!
- Что? – Додхан опасливо отпрянул назад, не веря его словам.
- Они… Вызвали его… Не надо было им перечить… Он охотится на нас!
- Что за чушь, какие ещё они? – Додхан сменил тон на презрительно-недоверчивый.
- Бандиты! Держатели Великого Колеса… Они позвали друзей… И те привели с собой Пинцет… Нужно бежать отсюда, скорее!..
- Да что за ерунда, - фыркнул Додхан. – Все же знают, что Пинцет могут вызвать только люди. Брайан же объяснял это давно, на Всеобщем Совете. Ты что, там не был?
- Нет, не только люди! Они вызвали его! Они привели его сюда! Я сам видел! – допрашиваемый впал в состояние истерического ужаса и теперь благоговейно испепелял его взглядом. – А ты ведь, кажется, тот, кто предложил нам лететь к ним? Это ты нас навлёк это… Это ты во всём виноват!..
Внезапно он набросился на него, попытавшись вцепиться дугами в самую важную и уязвимую часть бровей – треугольник посередине, где срастаются две дуги, где расположены у них все органы чувств, незаметные обычным человеческим взглядом. Додхан вскрикнул и развернулся в воздухе, сбрасывая его с себя. Зарычав, незнакомец бросился снова, но Додхан увернулся и оглушил его отрывистым хлопком кисточки на правой дуге. Брови обмякли и медленно полетели вниз, кувыркаясь в воздухе. Спохватившись, Додхан сорвался в пике, подхватил их и обеспечил мягкую посадку на ветку куста.
- Вот чёрт… - пробормотал он. – Похоже, что-то и вправду случилось.
Он быстро взмыл вверх, чтобы пролететь сквозь плотную стену веток тополей, отделявшей парк от стадиона. Когда он был уже на подходе, но него донёсся хор испуганных криков.
Додхан увидел страшную картину: на поляне посреди бурьяна, где
