Генрих Холлисток. Is death

Макс Роуд      



                                                         


                                                        Генрих Холлисток. Is death






         Выйдя из кабинета врача, Жюльет медленно прошла через длинный коридор, не обращая внимания на лифт спустилась вниз по лестнице и, миновав холл, вышла из госпиталя. Люди, стены, двери, звуки — сейчас для неё ничего этого не существовало. Она была одна. Наедине со своими мыслями, переживаниями, воспоминаниями. Они нахлынули на неё потоком, захлестнули с головой, наскакивая одно на другое. Даже удивительно, как она смогла в этом состоянии найти свободное место на одной из скамеек, стоявших на аллее, и сесть, никого при этом не задев.
      Вся прошлая жизнь, все эти пятьдесят три года, проносились перед её глазами в самых мелких деталях. Казалось, что года превратились в минуты, события — в мгновения. Да и казалось ли? Жизнь — штука скоротечная, и лишь оглядываясь назад, человек понимает, как много времени он потратил впустую, в то время как каждый день бесценен. В то же время,  пройдя через определённый жизненный путь, человек начинает идеализировать прошлое, которое предстаёт перед ним в сглаженном, причёсанном виде. Проза бытия, рядовые моменты, коих всегда большинство, практически исчезают, оставляя место в памяти лишь значимым событиям, подменяющим собой жизнь как таковую. То, что события проистекают именно из бытовой обстановки, окружающей человека, в расчёт не принимается. Запоминаются лишь ошибки, обиды и победы — именно они считаются главным в жизни, и хотя это ошибка, но так уж устроено человеческое сознание.
    Жюльет исключением в этом не была. Вот она вспомнила детство - вспомнила, как маленькой девочкой ездила на лето в коммуну Фенжо к бабушке и дедушке. Вновь ощутила чувство безграничного счастья, переполнявшее её при виде зелёных цветущих полей и бесконечных виноградников, окружавших всё вокруг. А вот их маленькая козочка Мата, тёплое душистое молоко которой она так любила пить, вот дедушкин мотоцикл, поездки на котором превращались в удивительные сказочные путешествия. Дедушкина широкая спина, его куртка, за которую так удобно было держаться сидя сзади, легкий запах бензина, клокотание мотора и свежий ветер, бьющий прямо лицо — из этого складывается счастье. Маленькое, но настолько большое.
    Потом вспомнилась школа, коллеж и первая любовь, настигшая её в последнем классе. Тот парень, от которого не осталось даже имени (кажется, Франсуа), он лишь мельком появился в её жизни, но буря новых эмоций и незнакомый трепет всего тела оставили в памяти глубокую зарубку, сделав ту гамму чувств незабываемой.  После коллежа — лицей и экзамены на получение бакалавриата, сданные на «отлично». Её первая большая личная  победа, и как следствие - звание лучшей ученицы. Великолепное ощущение собственной значимости и полёта души, на волне которых она поступила в высшую школу внезапно оборвалось смертью отца и матери в автокатастрофе. Первый серьёзный удар, который нанесла судьба. Жюльет вспомнила это событие, но тут же постаралась переключится на что-то другое. Пусть родители останутся живы в её памяти, покуда это еще возможно.
    Учёба в высшей школе — это длинный роман с Марком, который был не студентом, а преподавателем. Они не могли афишировать свои отношения несколько лет, но затем, когда она получила вожделенный диплом, они поженились, а вскоре на свет появился первенец — Шарль, названный в честь отца Жюльет.  Через два года родилась дочь, Мари, но отношения с мужем к тому времени испортились, и тот трудный развод вспомнился особенно ярко, так что долго ещё Жюльет не могла сосредоточиться, чтобы изгнать этот неприятный момент.
    Жиль — её второй муж. Они познакомились почти сразу после расставания с Марком и он, очарованный красотой Жюльет, влюбился без памяти, в то время как она лишь позволяла ему это делать. Широкий, рыхлый, грубоватый — Жиль совсем не был идеалом, но громкая фамилия и капитал перевесили весь негатив. К тому же, двоих детей надо было кормить и учить, а молодой маме в одиночку это совсем непросто. Тех, кто ждёт принца, отвергая другие, вполне достойные кандидатуры, жизнь недолюбливает.
     Виллы в Ницце и дом в Малибу, путешествия, дорогие отели, украшения — это то, что составляло жизнь Жюльет следующие десять лет. Дети были сданы в пансион, так что ничто не мешало наслаждаться свободой и богатством. Любви только не было, но легкие мимолётные романы позволяли скрашивать сосуществование с нелюбимым мужем, тем  более он частенько бывал в отъезде, занимаясь делами своих фирм.
    Впрочем, когда в её жизни появился Клод, всё изменилось. Красавец с аристократическими манерами заставил Жюльет потерять голову. Она буквально сходила по нему с ума и уже вынашивала планы развода, но судьба сделала ей настоящий подарок — Жиль неожиданно утонул, оставив ей всё своё состояние. Нечего и говорить, что Клод тут же  занял его место, а через полтора года у них появился сын Александр. Шарль и Мари теперь также жили вместе с ними.
    Когда Жюлет исполнилось сорок, она неожиданно для самой себя почувствовала вкус к бизнесу. Управляющие, до этого руководившие фирмами, оставшимися после второго мужа, были отстранены от принятия основных решений, а Жюльет, взяв бразды управления в свои руки, начала с упоением заниматься делами. Клод, человек мягкий и довольно нерешительный, предпочитал оставаться в стороне от бизнеса, занимаясь детьми и бытовыми вопросами. В целом, в семье у них царили согласие, и хотя Жюльет уже несколько остыла в своих чувствах, но им было комфортно вместе, а это дорогого стоит.
    Вспоминая о последних десяти годах своей жизни, посвящённых бизнесу, Жюльет неожиданно обнаружила, что не может вспомнить ничего, что согрело бы её душу. Да, дела шли хорошо, да - ей было интересно, но настоящая жизнь, как оказалось, осталась где-то в стороне. Дети уже взрослые, Шарль и Мари живут отдельно, у Шарля есть сын, её внук, в семье порядок, но чего-то яркого, запоминающегося, не осталось. Бизнес занял всё её время, он увлекал в себя с головой, оставляя совсем немного времени даже на занятие собственным здоровьем. Именно этот момент, конечно, и привёл Жюльет к тому положению, в котором она сейчас очутилась.
    Сколько времени Жюльет провела на скамейке, она не знала. Жизнь разделилась на две половины — до и после посещения кабинета врача. Прошлое, обрушившееся на неё воспоминаниями, на некоторое время скрыло настоящее, но затем, когда эти самые воспоминания, словно по рельсам, подвели её к последним событиям, оно начало таять и уступать место действительности, суровой и беспощадной.
     Тяжело вздохнув, Жюльет с силой провела руками по лицу и огляделась: начинало вечереть, людей на аллее было немного, да и на скамейке она была совсем одна. Смысла сидеть дальше не было — становилось прохладно, а возле выхода с территории госпиталя её давно ждал водитель. Она уже собиралась встать, как вдруг какой-то мужчина, до этого прогулочным шагом проследовавший мимо неё, резко остановился, пригляделся к Жюльет и, вернувшись назад, сел рядом с ней.
  -   Добрый вечер! - сказал он, сопровождая приветствие лёгким кивком. - Простите мою назойливость, но днём я проходил по этой аллее и видел вас сидящей на этом самом месте. У вас что-то случилось? Вы выглядите очень расстроенной.
  -   Расстроенной? - Жюльет, уже окончательно пришедшая в себя, усмехнулась. - А как бы выглядели вы, если бы недавно узнали, что у вас неизлечимая форма рака?
  -   Ох, простите! - незнакомец сделал быстрое движение рукой, напоминающее крещение. - Какой ужас... и вы так спокойно об этом говорите?
  -   А как мне об этом нужно говорить? - спросила Жюльет. - Закричать на всю улицу, зарыдать, броситься на землю, молотя по ней кулаками? Да, мне очень хочется всё это сделать, но станет ли от этого лучше? Сомневаюсь!
     Незнакомец кивнул:
  -   Понимаю. А что за рак у вас? Поджелудочная железа, третья стадия?
  -   Да-а... откуда вы знаете?! — ошеломлённая таким поворотом, Жюльет, только теперь осмотрела своего собеседника. Это был высокий, крепкий мужчина, с очень правильными чертами лица, с холёными руками, одетый в очень дорогой костюм и лаковые крокодиловые ботинки. На Жюльет он смотрел мягко, немного грустно, но во взгляде его чувствовалась сила, живой ум и какая-то всепоглощающая уверенность, свойственная людям, твёрдо знающим себе цену. Это её привлекало, а потому она решила продолжить разговор, мысленно пожав плечами и сказав самой себе :  «Почему бы и нет?»
  -   Опыт большой, - ответил незнакомец, одновременно указывая на госпиталь. - Я здесь почти как на работе. Вы морщитесь? У вас что-то болит?
  -   Ничего, сейчас не сильно, - Жюльет, подавив  в себе неожиданно подкравшуюся тошноту, глубоко вдохнула свежий вечерний воздух. - У меня такое бывает в последнее время, я уже привыкла даже.
     Мужчина прищурился:
  -   А в боку покалывает?
  -   Да, постоянно. Вы врач?
  -   Почти.
  -   Как это так? - удивилась Жюльет.
  -   Я не веду постоянную медицинскую практику, хотя иногда приходиться помогать людям.
  -   Удачно?
  -   Что удачно? - он вроде не понял её вопроса.
  -   Удачно удаётся помогать?
  -   А! - мужчина вдруг рассмеялся. - Удачно, мадам! Не было ещё случая, чтобы моя помощь не помогла. При условии, конечно, что её принимают.
  -   Ого! И от чего вы лечите? - спросила Жюльет.
  -   От  всего, - теперь мужчина выглядел совершенно серьёзным. - Нет никакой болезни, чтобы я не мог с ней справится. Человеческое тело — это биомашина, которая состоит из клеток. Клетки постоянно обновляются, так почему бы вместо плохих не вырасти хорошим? Надо просто верить в то, что ты делаешь.
  Жюльет скептически поморщилась:
  -   Легко сказать. Врач — это не бог. В случае некоторых болезней всё бесполезно.
  -   Вы имеете ввиду свой рак?
  -   Например.
    Мужчина пожал плечами:
  -   Когда как. Кстати, знаете, что вас ждёт? Простите, что я так откровенен и циничен, но раз уж мы начали этот разговор, то стесняться нечего.
  -   Ерунда! - в ответ Жюльет только махнула рукой. - Стесняться действительно нечего. Меня ждёт страшная смерть, а перед этим боль... простите, как вас....
  -   Генрих, - незнакомец кивнул, одновременно будто приподнимая невидимую шляпу. - А вас?
  -   Жюльет. Так вот, Генрих, я всё знаю и потому говорю об этом спокойно. У меня уже было несколько приступов... это ужасно. Я запустила болезнь, занимаясь работой, и в этом только моя вина.
  -   Сколько времени отпустил вам врач?
  -   Максимум год, - Жюльет вдруг всхлипнула. - Из этого времени месяца четыре будет борьба с болезнью, в которой победитель известен.
  -   Не плачьте, - Генрих сел поближе и мягко провел рукой по её волосам. - Послушайте сейчас себя. Вы ведь хорошо себя чувствуете? Дискомфорт ушёл?
  -   Что? - Жюльет сначала не поняла вопрос, но затем неожиданно пришло осознание того, что она  сразу почувствовала себя лучше. Намного лучше.
  -   Хорошо? - вновь спросил Генрих. - Признайтесь?!
  -   Да! - Жюльет резко отстранилась от него, встала и расправила плечи. - Я..., я чувствую себя великолепно — это правда!
  -   Вот видите!
  -   Что вы сделали? - спросила Жюльет, ощупывая живот. - Этого не может быть!
    Генрих усмехнулся:
  -   Вся человеческая