История одного супружества или жертвы шпионажа

ответили мне на них честно. Они проследовали на кухню и сели за стол.
- Первый вопрос, Юра мой старый друг, к тебе. С какого времени между вами связь, которую принято называть в приличном обществе инцестом.
- Послушай, Борис, ты не совсем правильно  - фразу он не закончил, оказался на полу от мощного удара. Борис поднял его  и посадил на место.
- Юра, ну зачем ты падаешь? Это ты меня неправильно понял. Я сказал что,  или ты будешь отвечать честно, или я вскрою тебя вот на этом столе. Тебя это тоже касается – обратился он к жене. В случае правдивых ответов я вас вообще не трону. Пойдёте на все четыре стороны. Даю честное пионерское.
Всё это Борис говорил подчеркнуто спокойно, но глаза, налитые бешенством, никого обмануть не могли. Алиса никогда не видела мужа таким и была испугана.
- Итак, я жду ответа.
Юрий понял, что Борис не шутит и ответил честно. За полгода до того, как я вас познакомил. 
- Почему познакомил со мной?
- Алиса тебя на фото выбрала среди моих знакомых.
- Вопрос к тебе, дражайшая. Ты хотела выйти замуж и таким образом прикрыть свою беременность. Это я знаю точно. Почему тогда ты передумала и обратилась к Метловской.
- Всё просто, встретила тебя и влюбилась. Подумала, зачем рисковать, ребёнок мог родиться дефективным. Какая никакая всё-таки родня. Решила, от тебя рожу здоровенького.
- Зачем же надо было разыгрывать из себя девственницу. Наверняка ты понимала, что мне  наплевать девственница ты, или нет.
- Борь, это сейчас я знаю, а тогда в этом уверена не была. И потом  вспомни, ты же был рад.
- Да, точно, выставили вы меня тогда полным имбицилом. Представляю, как смеялись между собой.
Ладно, теперь скажи, с какого времени ты стала заниматься с Елизаветой сексом?
-Борис, я, кажется, попросила тебя поговорить с глаза на глаз - она с досадой ударила сжатой в кулак рукой по столу - черт, мне надо было поговорить с тобой  давно, а я не решилась. Но ведь мы прожили с тобой не один день. Ты должен понимать, что я люблю только тебя.
- Алиса, я конечно лопух, но ведь не до такой же степени.
- Вспомни, мы ни разу с тобой не поругались, даже по мелочам. Послушай, я прошу, пусть Юрий уйдет, он как и я, только жертва, ну прошу тебя, только выслушай.  Неужели это так трудно! Нам с тобой надо поговорить и я готова к очень серьёзному разговору. Я многое тебе объясню. Я знаю твоё доброе сердце, Боря, поверь, ты многое поймёшь, может быть, не всё, но многое,  простишь.
- Ну что ж, тебе удалось меня заинтриговать.  Даже любопытно, что  в подобной ситуации неверная жена может сообщить обманутому мужу.
- Сам увидишь, дай мне только шанс.
- Ну что ж, иди, Юра, отсюда к чертовой матери и радуйся, что я тебя не покалечил.
Когда Юрий ушёл, Алиса налила себе бокал вина  и, выпив его залпом, начала говорить
- Боря, сейчас я буду говорить о том, чего даже мельком касаться не должна. Не имею права.

У таких, как ты, людей далеких от темы разведки в иностранных государствах, представление о разведчике очень сильно искажено. Поверь мне, человеку, родившемуся в той среде и большую часть жизни  прожившей на нелегальном положении за границей, что разведчик - это не рыцарь без страха и упрёка а ля Штирлиц . Напротив - это  совершенно беспринципный человек с моралью пылесоса.
- Ты о себе - перебил её Борис. 
- Не перебивай меня и всё поймешь. Я родилась в семье разведчиков нелегалов в Париже. Отец был ресторатором. Он владел шикарной гостиницей и рестораном, где клиентами были, главным образом, иностранцы. Собственно о нём я ничего более сказать не могу. Когда мне было восемь лет, он погиб в автомобильной аварии. Мама родила меня довольно поздно, лишь когда появилась какая-то стабильность в жизни. Когда она осталась вдовой и не способна была на самостоятельную работу, в центре решили использовать её для легализации более ценного агента. И прислали Николая Афанасьевича в качестве нового мужа. Он тогда был  не на много старше мамы.  Впрочем, такие мелочи никого не интересовали. Плевать они хотели и на чувства людей. Короче говоря  приказали пожениться, разыграв предварительно конфетно- букетный период ухаживания. Потом молодожены распродали всё имущество во Франции и переехали в Амстердам, где стали владельцами роскошного борделя. Наша квартира располагалась на его территории, на втором этаже в трёхэтажном здании в районе красных фонарей. На каждом этаже имелись номера и бары. На нашем этаже, в противоположном от квартиры крыле, номера для ВИП посетителей. Меня отдали в школу с лингвистическим уклоном. Там я изучала английский и итальянский языки. Кроме этого определили к преподавательнице музыки.  Кстати,  выбор школы и дисциплин для ребёнка разведчиков осуществляется тоже в центре, не сомневайся. И вообще все маломальские инструкции выполняются неукоснительно. По существу весь мой день был занят, однако находилось  время и  для знакомства с жизнью борделя. А это для ребёнка моего возраста было очень интересно. Собственно жизнь эта была перед глазами. Мама хотела снимать жильё за пределами района красных фонарей, но руководство запретило. В тех кругах так никто не делает.
Так мы прожили шесть лет. Отчим с мамой друг друга откровенно ненавидели. Но видно это было только дома. На людях друг к другу без предупредительной улыбки  они не обращались. Отчим, когда хотел, проводил время с молоденькими шлюхами и много пил. Далеко за этим идти было не надо. И выпивка и девочки всегда были под рукой. В чем заключалась тайная работа родителей, я  тогда не представляла. Знала только, что отчим часто использовал фотоаппарат и кинокамеру , позже видеокамеру. В тринадцать лет мама, после длительной предварительной подготовки, ввела меня в курс того, чем наша семья занимается и мне даже начали давать некоторые несложные поручения. С этого же времени скандалы между родителями резко усилились. Одной из причин была я. Как-то подслушала их перепалку. Отчим хотел привлечь меня к какой-то работе. Мать была категорически против.
Помню его фразу
- Это наверху решили. Там считают, что Эллис уже взрослая. Как-то противостоять мужу, видимо, мама всё же могла. Но однажды её нашли ночью  в подсобке мертвой. Её убило током, когда она выключала электричество. Был ли это несчастный случай, не знаю до сих пор. Если её убрали, то это могло произойти только по распоряжению центра. Как разведчик она не представляла большой ценности. После её смерти я оказалась в психологическом одиночестве. Отчим  буквально через месяц женился на Элизабет, француженке русского происхождения из эмигрантов.  Впрочем, ему и молодой Элизабет было мало. Он уходил к одной из свободных от работы шлюх и частенько оставался там всю ночь. Примерно в это же время он стал заводить разговор о том, что мне придется уехать в Россию, где снега столько, что люди ходят с лопатами по улицам и  едят мясо кошек и крыс, спят на досках вместо матрасов. Мне не хотелось уезжать из Амстердама и я подолгу не могла уснуть и рыдала лежа в кровати. В это время мы сблизились с Элизабет. Устав без материнской ласки я потянулась к ней. Когда отчим посещал шлюх, Элизабет приходила ко мне в постель. Мы о многом с ней говорили, пока я не засыпала. В одну из таких ночей между нами и произошла близость. Чувство страха от нарушения табу и восторга  от содеянного было всеобъемлющим.
Разве я могла знать, что всё делается по указанию отчима. Я ему нужна была для осуществления шантажа одного престарелого человека, руководителя фармакологического концерна. И он, и Элизабет начали обрабатывать меня в этом плане и,  разумеется, быстро добились нужного результата. Не знаю, чем этот старик был накачан, но именно он и лишил меня девственности. Поскольку операция со стариком фармакологом увенчалась успехом, отчим стал использовать меня всё чаще. В определенное время мне нужно было сидеть за роялем в скромном по стилю, но очень дорогом платье, с вдохновенным выражением лица исполнять что-нибудь вроде «Молодой монахини», или «Скитальца»  Шуберта. Кому нужно демонстрировали меня из другой комнаты.
Потом был секс.
Вот так я стала кадровой шлюхой - разведчицей нелегалом. Об этом мне поведал отчим. На мой счет стали поступать деньги здесь в Союзе. Хочу сразу сказать денег на нашу квартиру отчим мне не давал. Это были  мои деньги.  Не могла же я тебе сказать, как их заработала.  Возможно я и сейчас продолжала бы такого рода деятельность , но у отчима по пьянке разладились отношения с  крышей там в Голландии. Однажды его  так избили, что он попал в больницу. Пришлось  запрашивать центр о помощи, но в России во всю уже шли перемены.
Старое  начальство с Лубянки разбежалось. И когда он спросил, что ему делать, его просто потрясли ответом
- Что хочешь, то и делай. Можешь возвращаться. Сейчас каждый сам за себя.
Посоветовали продать бордель. Что он и сделал. Таким образом, мы оказались в России. Разведчики, как артисты, подразделяются по значению на народных союза, республики, заслуженных и без всяких титулов вообще. Отчим, судя по тому, что его не оставили в Москве, особых заслуг не имел, поэтому оказался в дыре областного масштаба. Спасибо не отправили за Полярный круг. Когда мы приехали сюда, я хотела уйти от этих людей, но куда уйти в совершенно незнакомой стране. Во всяком случае казалось, отношения с Элизабет себя изжили. Единственные родственники Юрий и его мать помогли не сойти с ума от одиночества и депрессии.
Отношения с Юрием длительное время  после знакомства были дружеские. Я была ему благодарна за то, что он помог подготовиться к поступлению в музыкальное училище. Хотя, конечно, отчим тоже помог. Это было в его интересах. Через контору он сделал так, что меня  приняли после прослушивания без документов. Всё как будто налаживалось, но в это время Элизабет соблазнила Юрия, она специалист по этой части, а потом шантажируя тем, что расскажет ему о моём прошлом, затащила меня в их кровать. У неё это уже в крови нагибать людей, подчинять их себе. Мне кажется это болезнь, своего рода зависимость. А вскоре я познакомились с тобой и Элизабет  стала шантажировать тем, что откроет моё прошлое тебе.
Поверь, меня совершенно не интересует лесбийская любовь, инцест и полиандрия. С тобой я впервые почувствовала, после смерти матери,  что нужна кому-то. Если бы не моё прошлое, я бы могла сказать, что с тобой была абсолютно счастлива.  Хочешь верь, хочешь не верь, но я рада, что всё открылось. Я давно хотела во всём тебе признаться. Теперь решай сам, как нам быть дальше. Алиса сидела за кухонным столом, маленькая женщина изувеченная, но явно не сломленная обстоятельствами. Её прекрасные глаза смотрели с надеждой на мужа.
- У нас где-то был коньяк. Давай напьёмся - предложил Борис.
- Согласна - радостно ответила женщина
- Так чтобы чертям стало тошно.