1
Удивительная Лита
Мы сидели за круговым столом. Девять солдат-разведчиков, которым в скором будущем предстоит серьёзное путешествие в Анимальную зону. Профессор Притти бродил за нашими спинами, он объяснял, что же такое эти самые Анимальные зоны, с недавнего времени вошедшие во все учебники, как неизведанные участки временных разломов, по большей части населённые животными.
Притти имел привычку тыкать тонким холодным пальцем в плечо разведчика и громко кричать, если хотел донести до него особенно важную мысль. Когда профессор оказался позади меня, то я вздрогнул от резкого прикосновения и вопящего возгласа:
- Тогда-то мы и поняли, что есть Анимальная планета!
Я подскочил на стуле – слишком неожиданно прервали мои сонные мысли. Разведчики покатились со смеху, а Лита качнула копной чёрных волос и нежно посмотрела на меня.
Профессор уже обходил стол с противоположной стороны и повторял:
- Номер триста шестнадцать! Открываем на экране номер триста шестнадцать! Хорошо, отлично. Видите? Это провал. Это, товарищ Конис, нужный нам провал, вы догадались?
Я нахмурился. Чего это он сегодня пристал ко мне с расспросами? Плечо до сих пор горело, словно в него ткнули чем-то острым и горячим, а сердце полыхнуло от злобы. Краснолицый и широкоплечий великан Стингур снова рассмеялся, но столь наглое поведение было встречено глухим и болезненным ударом. Ребро ладони профессора опустилось на шейные позвонки разведчика, и Стингур выпрямился, покраснел ещё больше и прикусил толстую нижнюю губёшку.
- Догадались, Конис? – Обратился Притти ко мне, облокотившись о стол и навалившись на прекрасную Литу.
- Я догадался, профессор. Разлом номер… эээ…
Ну и зачем? Зачем ты пытаешься умничать, когда ничерташеньки не знаешь? Лита отодвинулась в сторону, а я вспомнил, как от Притти невыносимо воняло потом, и пожалел бедную девушку.
- Ээээ, - нараспев протянул Притти. – Разлом номер? Товарищ Лита? Разлом номер?
- Я не помню, профессор, - ответила она, подняв на тощего старикана изумительные прозрачные глаза.
Притти наливался краской. Его сухое лицо было похоже на череп, обтянутый тонкой плёнкой, и оно не краснело, а слегка… прочнело, что ли. Профессор разозлился и выкрикнул:
- Номер тридцать два! Тридцать два, товарищи разведчики! Тупее вас в жизни не встречал. Так, товарищи, дело не пойдёт! Анимальные зоны – это совершенно другие миры, и это нужно принимать к сведению, когда вы со своими человеческими замашками будете сожраны каким-нибудь животным! Там другие законы! Нельзя с эдаким мышлением соваться к хищникам, которые и думать не будут! Знаете, что в Анимальных зонах даже природа и климат устроены по-другому? Всё не так, всё не так, как на Земле или другой планете гуманоидов! Что нужно в первую очередь учитывать при посещении Анимальных зон? Товарищ Стелла?
Худая и гибкая атлетка Стелла Рябова, вытянула губы в трубочку и, блуждая по аудитории маленькими зелёными глазками-камушками, ответила:
- Атмосфера, настроение и цвета.
- Умница, Стеллочка! – мурлыкнул старикан.
До чего гнусный типяра, подумал я, опуская глаза, чтобы никого не видеть. Люди мне противны, и тот факт, что придётся с ними тереться бок о бок в одной капсуле, вызывал тошноту. Было бы неплохо прижаться к Лите и весь путь думать о её смуглом теле. Комбинезон хрустнул где-то ниже пояса, и я зажмурил глаза; попытался вспомнить прошлый разлом, из которого мы привезли прекрасных зелёных птичек. Птички ворковали и пели в грузовой капсуле, их изумрудные глаза сверкали, они трепетали крыльями, источали изумительный запах. Когда Сингур открыл люк, наша атмосфера сожгла их, и на стеклянном полу остался чёрный пепел. Два месяца впустую. Два месяца жизни в зоне, сплошь усеянной километровыми деревьями. Два месяца среди веток и светлозелёных крон, а итог: пепел.
- Сингур?
Великан поднял на Притти отупевшие от драк и алкоголя глаза.
- Что нужно помнить, когда возвращаешься?
- Что скафандр состоит из специальной оболочки, которая… хэм… не способна рушиться… и…
Притти зарычал. Он был в ударе, он оседлал коня и не собирался с него слазить.
- Она состоит из частиц нашей атмосферы и не способна рушиться от Анимальной погоды до полугода! До полугода, товарищ Сингур! И не нужно своими толстенькими пальчиками лезть в капсулу, когда прибудете с образцами на Землю! На то есть учёные, зоологи и прочие специалисты, до которых вам, мои дорогие, спортсмены военные, очень далеко! Тренировали Вас, товарищи, переживать опасности и выполнять государственные задачи по доставке образцов, так выполняйте! Запомните: когда грузовая капсула с образцами доставлена в место назначения, ваши мордашки не должны лезть куда не следует! Ясно?
Мы хором повторили его слова.
- Отлично, мои дорогие идиоты. Теперь… теперь приступим… Разлом номер тридцать семь. Поверхность зоны: предположительно вода, с небольшими островками суши. Атмосфера, тут вам повезло, близкая к Земной, температура варьируется от плюс пятнадцати до плюс двадцати. На протяжении года мы следили за движениями в зоне, и пришли к выводам, что жизнь теплится в основном на глубине. Так ли это, вам и предстоит проверить! Животные Анимальных зон тупы, но не тупее вашего. Наверное, поэтому вас и посылают туда – группу тренированных спортсменов и парочку умников, которым до профессоров и учёных ещё расти и расти! Только не хлопайте зенками там, в зоне! Будьте начеку, не злитесь и не смейтесь слишком громко, чтобы не породить фантома! Некоторые из вас довольно опытные товарищи, но и они, порой, гадят там, где живут или работают! Всё кажется простым, но не тут-то было. Понимаю, вашим убогим головкам хочется быстренько шлёпнуть животное, доставить его на Землю и балдеть оставшийся месяц! Но..
Я засыпал. За тридцать лет жизни я побывал в шести разломах, один раз чуть не остался без ноги, в Анимальных зонах потерял шесть товарищей и девушку, на которой хотел жениться. Словоблудие профессора Притти раздражало. Он ни разу не бывал ТАМ, но говорит так, будто совершил сотни прыжков. От таких «специалистов» тошнило, их хотелось душить и бить почём зря, но предупреждений относительно моей дисциплины в личном деле накопилось достаточно, и любой командир мог легко вышвырнуть меня на улицу. Перспектива оказаться на андроидном заводе или же обслугой в отеле совершенно не радовала, поэтому я смирно слушал бредни профессора, пытаясь не уснуть.
Наконец, он начал раздавать карточки-установки.
- Стелла – головная, Стингур – прикрытие, Лита – прикрытие…
Я мигал глазами и, наверно, был похож на межгалактический маяк, выбрасывающий в атмосферу яркие повторяющиеся пучки света. В ушах звенел треснутый голос Притти:
- Норвал – ударная бригада, Конис – ударная бригада, Стумпэл – ударная бригада, Юрий – прикрытие, Косна – резерв, Мидус – резерв…
Где-то в списке было и моё имя, но я не запомнил. Переспрашивать – значит подвергнуться очередной критике, облиться помоями из ушата.
- Завтра в семь без опозданий…
Девять человек экипажа, выходили из куполообразного здания. Мы с Литой плелись последними, я не мог оторвать взгляда от чёрной копны вьющихся волос, от смуглых кистей, выглядывающих из-под синего комбинезона.
- Лита!
Она обернулась, и улыбка озарила пухлые красные губки. Зря она красит их так ярко…
- По стаканчику?
- Конис, я не пью перед командировками. На самом деле, я вообще редко пью.
Ну и дура, подумал я.
- Нет, - рассмеялся я. – Не будем пить, будем говорить. Поболтаем, познакомимся поближе. А?
Она погрустнела. Так грустнеет моя мама, когда сержант Государственной Разведки приползает домой вдрызг пьяный, не оправдавший надежд мальчик. Зря женщины строят при мне такие глазки, зря опускают уголки губ. Идите в задницу, я не собираюсь оправдывать чьих-то надежд!
- Хорошо, Конис Прус, - вдруг, сказала она.
Мы пересекали длинный коридор. Из аудиторий выплывали остальные экипажи и соединялись в один сплошной галдящий поток, людскую биомассу. Завтра утром капсулы и челноки отправятся в разные концы галактики, в разломы и зоны, чтобы ещё раз доказать человечеству и себе самим, каким же мы всё-таки великие и неповторимые.
- В Астероиде?
Она кивнула и поспешила уйти. Странная дама, подумал я. Одни сразу посылают, другие через пару часов оказываются в моей койке, а с этой неясно. Ну, ничего, Лита, мы ещё посмотрим, кто ты есть.
Зал Астероида трещал от наплыва посетителей. Огромная шарообразная забегаловка светилась и выбрасывала в атмосферу громкую музыку, запахи спиртного, пот и вонь из пьяных ртов. Полуголые девицы скакали на стометровом танцполе, освобождаясь с каждым новым трёхчасовым трэком от одежды, от сковывающих причёски заколок и дешёвой бижутерии. По окружности первого сечения Астероида тянулась барная стойка, за которой сновало по меньшей мере двести барменов и официанток, одетых в тугую блестящую материю, опоясывающую груди и промежности.
Босые ножки обслуги резво перебегали от стола к столу, которыми уставлено второе сечение клуба – для посетителей постарше и посерьёзней.
Мы с Литой сидели за плавающим столиком, а я подумывал о том, что частенько нахожусь на нижнем сечении клуба, дышу перегаром в лица убитых напрочь молодух, готовых отдаться первому встречному.
Лита тянула воду из трубочки, а я хлебал отвратительное пиво.
- Ну? – подняла она глаза.
О, эти глаза! О них стоит сочинить песню, если таковой ещё нет. Четырёхчасовой трэк, со спокойным началом и бурей в середине, в конце…
- Что, ну? – улыбался я. Точно ничего не понять…
- Я думала, ты попытаешься разбавить эту помойку интересными разговорами, - сказала она.
Мимо нас плавали столики, в основном пустые, сновали официантки, музыка снизу заставляла дребезжать плохо вымытые стаканы, и в какой-то момент я даже постыдился, что потащил смуглую красавицу в это место.
- Поговорим о разломе? – спросила она.
- Нет, только не о работе. Тошнит! А ты… я тебя видел пару раз в стажёрах… Откуда ты?
- Рокаград. Дряной городишка, построенный в Уральских горах. Мама и папа – живы. Папуля занимается разведением коров, мама – домохозяйка. Моя жизнь – череда определённых циклов, которые я плохо помню. Школа, институт, стажировка в управлении, тут, в Хабаровске, теперь командировка.
- Твоя первая?
- Ага, - кивнула Лита. – Планирую перевестись в исследовательский отдел. На самом деле, не очень хочется скакать по разломам, но Притти сказал, что по-другому в учёные не попадёшь.
Она подняла пальчик:
- Учёный должен понять, как добывается предмет изучения!
Я рассмеялся.
- Притти может!
- Не думаю. Довольно приятный мужчина. Малость гордый, но это не страшно.
Приятный? Да она не в себе!
- Приятный, как же… - оскалился я. – Учит и называет нас идиотами, а сам не совал носа дальше своей каморки, пропахшей потом и тараканами! Ты и правда не знала ответа на его вопрос?
Лита покачала головой:
- Решила тебя поддержать. Разлом тридцать семь, об это говорилось на первой и второй подготовке и… Трудно не запомнить, - тихо добавила она.
Да уж. Не могу понять, как она согласилась на это свидание с Конисом Прусом. Либо и правда недалёкая, либо последняя шлюха, только прикрывается и строит из
