АГАФАНГЕЛ

расспрашивал и не посягал на его личную жизнь. Где у него ее и впрямь бы не было, и не было необходимости что-то придумывать.
     «Надо не откладывая ехать в монастырь», - подумал он, хотя, зная то, что ему открылось о церкви изнутри, понимал, что там все далеко не так, как хотелось бы, и не известно еще, где ему будет легче.
     Незаметно подошло Вознесение и природа очнулась. За один день температура подскочила до двадцати градусов, развеяло тучи и так благодатно запахло весной, что не хотелось уходить с улицы. 
     Этот день начался для Василия с прихода на работу двух стажеров. Мальчики оказались шустрыми, к тому же были явно заинтересованы, чтобы их взяли, поэтому выпрыгивали из штанов от усердия. Василию ничего не оставалось, как только наблюдать за ними.
    В середине дня подошел Нечипорук:
     -Как новички? Стараются?
     -Не то слово. Дело пойдет.
     -Мне тоже так кажется. Оформляем их с завтрашнего. Так что, ты переходишь в общий  наряд – два через два. Сегодня будет зарплата, получишь и иди домой, они справятся. Смену тебе проставлю. Отдыхай два дня. Спасибо за помощь.
     -Тебе спасибо. Зарплату где получать?
     -Принесу в конверте через час. У тебя там неплохо вышло. Испытательный срок Надежда тебе сняла, - понимающе подмигнул он.
     Через два часа в приподнятом состоянии духа Василий вышел на улицу. Светило солнце, ласково веял теплый ветерок и от земли исходил тот запах, который бывает только ранней весной. Прохожие, не успев расстаться с теплыми плащами и куртками, шли нараспашку.
     Он заехал к бабе Нине, поздравил ее с праздником, получил через нее массу поклонов, созвонился с Татьяной, пожилой свечницей, просившей помочь ей посадить картошку, как в прошлом году. Жизнь продолжалась. Василий вновь почувствовал себя востребованным. Только одно щемило душу – память о Сереже. А баба Нина опять ни словом, ни намеком не обмолвилась о нем.
     Василию не хотелось спешить домой, тем более - впереди предстояло два свободных дня. Он доехал до Сенной, прогулялся по Садовой, и мимо Гостиного двора вышел по Невскому к Казанскому собору. Это был их с Сережей маршрут…
     Вот и скверик. В этот погожий вечер здесь было относительно людно, но их скамейка оказалась свободной. По дороге Василий купил возле Апраксина пару бутылок пива и пачку сигарет. Внезапный приход весны немного опьянил его, и хотелось усугубить ощущение. Он сел, открыл пиво и закурил. 
     На город спускались сумерки. Василий любил это время дня. Думалось и мечталось в сумерках ему всегда легче.
     С Невского доносился шум улицы, мимо собора шли прохожие. В скверике сидели на скамейках люди, играло несколько малышей, но одиночества сидящего Василия никто не нарушал.
     -Он еще и курит, праведник, – неожиданно послышалось рядом.
     Василий поднял голову. Перед ним стоял Сергей. Задумавшись, он не видел и не слышал, как тот подошел. Те же джинсы, только более отрепанные, та же мешковатая матерчатая куртка нараспашку, только более грязная, а под ней белая некогда футболка, из растянутого ворота которой торчит тонкая шея. Те же взлохмаченные не мытые волосы, та же сумка через плечо, и совсем уж пришедшие в негодность, те же ботинки. Сергей пристально глядел на него. Глаза его не выражали презрения, как в прошлый раз. В них застыла боль, как будто у него нестерпимо болели зубы.
     -Здравствуй, Сережа, - тихо произнес Василий.
     -Здравствуй. И что дальше? – натянуто ответил тот.
     -Ничего… - слегка пожал плечами Василий, - Просто рад тебя видеть.
     -Напрасно радуешься, - с легким вызовом произнес Сергей.
     Василий опустил голову:
     -Ты меня не так понял.
     -Конечно. Я бестолковый. Я и тогда тебя не так понял. Ты же просто хотел проверить, как заботливый папочка, не намочил ли я случайно трусы?
     -Жестокий ты, Сережа, - глухо проговорил Василий, не поднимая головы.
     -Только не начинай проповедовать! Знаем, какой ты верующий, - ответил Сергей.
     Василий поднял на него глаза и тихо спросил:
     -Ты серьезно считаешь, что такой человек не может быть верующим?
     -Ну, почему? Может. Даже церковь создать можно специально для таких. Венчать их там друг с другом. А заодно церковь проституток, церковь воров, церковь насильников. Да мало ли кого. Они же все могут быть верующими! Им это не мешает!
     Голос Сергея, немного звенящий от напряжения, стал набирать силу, и несколько прохожих повернули головы.
     -Может, присядешь? – спросил Василий.
     -Зачем?  
     -Да ни за чем. Просто так удобнее разговаривать.
     -А кто тебе сказал, что мне приятно будет рядом с тобой сидеть?
     -Раньше как-то не было неприятно, - вздохнул Василий.
     -Раньше…- дрогнувшим голосом обронил Сергей.
     -Ответь мне, пожалуйста, Сережа, на один вопрос, - после небольшой паузы тихо и серьезно попросил Василий, - На один единственный. Мы с тобой были знакомы около двух месяцев, и редкий день не встречались. Вместе гуляли, ходили в гости, говорили о жизни. Поведали друг другу о себе, наверное, все самое сокровенное. Ты говорил, что ближе меня у тебя никого нет. И вот ты узнал, что я обладаю пороком, который отравил мне всю жизнь. Но он у меня есть и он у меня с рождения. Ты узнал. И что? Куда все делось? Тебе этого оказалось достаточно, чтобы возненавидеть меня? А если бы ты узнал, что у меня рак или я глухой на одно ухо, было бы то же самое? Я полюбил тебя, Сережа. Я никого не любил в жизни так, как тебя. Я боролся с собой, как мог. Я не хотел, чтобы в наши отношения вмешивалось ЭТО. Их чистота была мне дороже. Но вот – произошло. Не удержался, и ты все понял. И теперь ты готов топтать меня ногами? Как же так, Сережа? Не отвечай мне сейчас. Ответь хотя бы самому себе…
     Василий полез было в карман за сигаретами, но отдернул руку.
     -Да кури, кури, - тихо и как-то совсем по-взрослому сказал Сергей, - Бога не боишься, а меня застеснялся?
     Он сел рядом и попросил:
     -Дай мне тоже сигарету.
     Василий протянул ему пачку, дал прикурить и закурил сам. 
     -Мне было семь или восемь лет, - отрывисто начал рассказывать Сергей, потягивая сигарету частыми неглубокими затяжками, - У нас в клубе на девятое мая показывали фильм «Женя, Женечка и Катюша». Я пошел потому, что очень любил его смотреть. Народу в зале было несколько человек. Он подсел ко мне, как только погас свет. Мужик лет пятидесяти. Сначала шутил со мной, обнимал, потом по коленке стал гладить. И все приговаривал - не обижайся, не бойся, все хорошо. А я ничего не понимал. Мне действительно было щекотно, волнительно и непривычно. А потом, когда он вытащил свой… Нагнул мне голову…
     Сергей сделал более глубокую затяжку и закашлялся.
     -Не надо дальше, Сережа, - попросил Василий.
     -Не надо? А мне каково было?! Он мне деньги в руку пихал, упрашивал, а я вырвался, выбежал из клуба на улицу, и меня вырвало. Я несколько дней опущенный ходил. Отец даже решил, что я заболел. А я никому не мог рассказать, и от этого мне было еще противнее. Я фильм этот теперь видеть не могу, а он был в детстве мой самый любимый…
     Некоторое время они сидели молча.
     -Прости меня, Сережа, - наконец, тихо сказал Василий, - Если можешь, прости.  Я люблю тебя. Как друга, как брата, как самого дорогого мне человека. Но… В том числе и так. Я не хочу тебе врать. И тем не менее - достаточно было одного лишь твоего слова. Не надо! Мне это не приятно. И меня бы это остановило. Если что и могло меня остановить, то только сознание того, что я делаю тебе плохо. Ты мне очень дорог, Сережа…
     Они опять помолчали. Вокруг уже почти стемнело. Зажглись фонари.
     -Давай еще покурим, - тихо предложил Сергей. 
     Василий достал сигареты, и они закурили. Он наблюдал искоса за Сергеем, ожидая каких-то слов, но тот молчал, полностью уйдя в себя и о чем-то сосредоточенно размышляя. Наконец, Василий не выдержал:
     -Я тебе все сказал, Сережа. Реши сам. Одно твое слово, и я никогда тебя больше не потревожу.  А если простил, пошли сейчас ко мне и отпразднуем мир. Сегодня, кстати, великий праздник, а у меня день первой зарплаты на новом месте. В храме же я больше не работаю…
     -Я знаю, - сказал Сергей и встал. 
     Они пошли по Невскому. Позади остались Мойка, Дворцовый мост, Стрелка Васильевского. За всю дорогу они не проронили ни слова. Лишь перейдя на Петроградскую, Василий предложил:
     -Заглянем на Сенной, Сережа?
     Сергей молча свернул в переулок. Он продолжал все время о чем-то размышлять, глядя себе под ноги. 
     Войдя в универсам при Сенном рынке, Василий взял корзину и сказал: 
     -Подождешь меня? Я быстро.
     Сергей все так же молча кивнул и встал у двери.
     Василий вошел в торговый зал и набрал полную корзину продуктов, не глядя на цены, благо деньги были. Встав в очередь возле кассы, он поискал глазами Сергея и... не нашел. У Василия упало сердце. Корзина с деликатесами разом стала тяжелой и настолько не нужной, что ему захотелось отбросить ее от себя.
     «Ну, вот и все. По крайней мере, объяснился…» 
     -Мужчина, вы стоите? – послышался резкий голос сзади.
     Он не заметил, как продвинулась очередь. Сделав несколько шагов, Василий поднял голову и увидел Сергея. Тот просто переменил место. Он стоял у прохода в зал и нежно смотрел на него. Так смотрят взрослые на разыгравшихся детей. Встретившись глазами с Василием, он отвел взгляд, опять уставившись в пол. 
     -Я тебя потерял, - сказал Василий, подходя.
     Сергей  забрал у него один из пакетов и опять молча пошел рядом.
     В прихожей своей квартиры Василий сказал:
     -Знаешь что, Сережа, скидывай с себя все шмотки и лезь в ванную. А то солнышко светит, а ты все еще после зимы не отмытый.
     -В общаге не отмоешься, - пожал плечами Сергей, - Один душ на весь этаж, даже, если он работает.
     -Все понятно. Пока полоскаться будешь, все выстирается. На батарее сохнет быстро. Пойдешь чистенький.
     Говоря это, Василий включил стиральную машину, открыл воду в ванной и обильно добавил гель, начавший моментально сбиваться в густую ароматную пену. Сергей снял с себя и протянул Василию куртку и джинсы, под которыми обнаружились длинные сатиновые семейники.
     -Все снимай, - встав в пол оборота и не смотря в его сторону, сказал Василий, протягивая таз  - белье кидай сюда.
     Сергей замялся на мгновение, а потом порывистыми движениями сдернул с себя футболку, носки, трусы, и кинув все в таз, голышом прошмыгнул за спиной Василия в ванную. Когда Василий повернулся, из пены торчала только его голова. Стараясь не раскрыть своего внутреннего волнения, Василий сосредоточенно завозился с машиной, а потом засыпал порошком и замочил в тазу белье.
     -Отмокай. Пойду над столом колдовать.
     -Оставь таз, я сам простирну, - тихо отозвался Сергей.
     -Ладно. Блаженствуй.
     Они встретились глазами, и искренне улыбнулись друг другу, как раньше. Даже, как показалось Василию, не совсем так, как раньше. Раньше у Сергея не было во взгляде такой затаенной нежности.
     Василий вошел на кухню, сунул курицу в духовку, а шампанское в холодильник. Затем начал накрывать на стол, всем слухом прислушиваясь к всплескам воды, доносящимся из-за