не пей.
-Не буду.
Сергей прилег на него спиной, положив на грудь голову.
-Ешь… – Василий заботливо клал ему в рот кусочки жареного мяса и жевал сам.
Они помолчали, прислушиваясь к ночным голосами природы. Наступила белая летняя ночь. Небо над морским горизонтом становилось черным, а противоположная сторона уже озарялась лучами рассвета.
-И спать-то не хочется, - проговорил Василий.
-Ты любишь белые ночи? – спросил Сергей.
-Очень, а ты?
-Тоже люблю, только… Такое ощущение, что они торопят время.
-Да, время быстротечно. Хотя, впереди у нас целая вечность. С чем мы только в нее войдем?
Сергей лежа смотрел в звездное небо. Глаза его были сейчас серьезны и задумчивы.
-Вась, - тихо спросил он, - ты можешь мне ответить на один очень важный вопрос? Только правду. Если не сможешь, или не захочешь, не отвечай.
-Я тебе часто врал?
-Нет, но это для меня очень важно.
-Ну, спрашивай. Скажу правду.
-Ты веришь в бессмертие души потому, что веришь в Бога, или веришь, ну, как бы сам?
-Понял тебя, Сережа. И отвечаю правду. Сам. Я чувствую это. Иначе просто не может быть.
-Почему ты так уверен? Оттуда ведь никто не возвращался…
-Теперь уже возвращались. Умершие и реанимированные. Все они говорят одно: что видели себя со стороны и все происходящее. Но, даже дело не в этом. Скажи, ты бездушное существо? Тоже правду ответь. Или ты признаешь существование души, поскольку веришь в Бога?
-Ну, это понятно…
-Что понятно? А вот мне не понятно. Где она у тебя? Покажи. Где глаза вижу, где уши вижу, где сердце знаю. А душа? А дух?
-А это разве не одно и то же?
-Эх, Серега… Душа и у собачки есть. И у обезьяны. Только принимать решения они не могут. И творить. И муки совести испытывать. Одно и то же? Мало мы с тобой последнее время о вечных истинах говорить стали. Исправляться надо.
-Ну, ты начал о душе…
-Так не материальна она. Ты же не можешь показать, где она у тебя? И отрицать ее наличие не можешь. А раз она не материальна, то как же она умрет? То, что материально, переходит в другое состояние после прекращения процессов жизнедеятельности, это мы знаем. В школе проходили, что ни один атом вещества не пропадает. А нематериальное куда денется? Так что, безо всякого богословия, можно представить себе, что наши души ждет после смерти. Представь, что у тебя отняли тело и никаких радостей ты через него уже не получишь. Весело тебе будет?
-Да… Не очень, - чуть улыбнулся Сергей.
-Вот именно.
Сергей перевел взгляд с неба на его лицо.
-Вась, а правда, что души соединяются после смерти?
-Я думаю, если любят друг друга, тяготеют, то да. Что им мешает?
-А как же рай, ад?
-Эх, ты, знаток Закона Божьего…- Василий шутливо ущипнул его за нос, - Это когда будет-то? После Страшного суда? А он когда свершится? А пока – вот нам с тобой здесь рай, а привези сюда каких-нибудь двух ненавидящих друг друга наркомиков на недельку - они тут сбесятся от скуки, искалечат друг друга. Хуже всякого ада им тут будет. Особенно, если еще и ширануться будет нечем. Не так, что ли? А ведь в одних и тех же с нами условиях будут. Так и там. С чем придем, с тем и останемся. Кому-то будет рай, кому-то наоборот.
-А как же крещеные, некрещеные?
Василий помолчал немного.
-Вот на этот вопрос я тебе ответить не могу, - сказал он.
-Нет ответа?
-Почему? Есть, но… Я не уверен, что он правильный.
-Скажи. Мне интересно, что ты думаешь? Лично ты.
-Сереж, только не принимай мои ответы за бесспорные истины.
-Я разберусь, как их принимать. Скажи, для меня это важно.
-Без церковных таинств, без храма спасения нет, это факт. Но… Это не идолы. Это все средства, помощь, инструмент, что ли, для главного. А главное - покаяние. Искреннее, глубокое… Не будем забывать, первый, кому Христос сказал, что он будет с ним в раю, был вообще человек некрещеный.
-А мы с тобой встретимся там? – глядя снизу на Василия своим пронзительным взглядом, прошептал Сергей.
Василий провел ласково по его волосам и так же тихо ответил:
-Непременно, Сережа…
13.
Утро застало их спящими в углу палатки. Игривый луч солнца пробился сквозь сетку окошка и заставил проснуться, осветив лица. Они осмотрелись. Палатку наполнял свет от падающего на нее снаружи солнца, окрашивающий все в розоватый оттенок.
-Классный свет, да? – улыбнулся Сергей.
-С добрым утром во-первых.
-С добрым.
Они уснули, когда уже наступил рассвет. Всю ночь так и проболтали, лежа под звездным небом. Пролетела она совершенно незаметно. Да и короткая была. Одна заря спешила сменить другую, как заметил поэт.
-Поспим еще? – спросил Сергей.
Василий взглянул на часы.
-А не много будет? Уже второй час. Завтра в это время домой собираться придется.
-Вот и поход наш долгожданный, - разочарованно протянул Сергей, - Как будто только что приехали, а уже обратно.
-Счастливые часов не наблюдают, - ответил Василий, - Если уезжаешь и чувствуешь, что не хватило, это хорошо. Будет желание снова приехать.
-А мы приедем?
-Конечно. Тебе же захочется?
-Мне с тобой куда хочешь захочется, - улыбнулся Сергей.
Однако, погода, побаловавшая накануне, решила отыграться. Едва они успели умыться, приготовить на костре завтрак, да сплавать разок на утес, как небо над морским горизонтом затянулось темной тучей, на фоне которой ослепительно засверкали молнии.
-Спрячемся в палатку. Я думаю, это не надолго, - сказал Василий.
Они зашнуровали палатку и уселись у окошка, наблюдая через сетку за происходящим снаружи. А непогода разыгралась не на шутку. Море сильно штормило, поднявшийся ветер поднимал с берега тучи песчаной пыли, сверкали молнии, гремел гром, и наконец, хлынул самый настоящий ливень. Он стоял стеной, скрывая все находящееся далее, чем в пятидесяти метрах.
-Стремненько малость, - сказал Сергей, прижимаясь к Василию после очередного громового раската.
-Эх, ты, - усмехнулся тот, обнимая его, - Неужели, если Господь сохранит, что-то может случиться?
Но Господь не сохранил на этот раз от беды. Правда, случилось все значительно позже, когда ничто, казалось, ее не предвещало …
Гроза прошла быстро, но не успело очиститься небо, как над горизонтом возник новый фронт, теперь уже с правой стороны. Второй грозовой фронт сменил третий, и только к ночи они смогли, наконец, вылезти из палатки. Разжечь костер было нельзя, поскольку все вокруг промокло, к тому же заметно посвежело.
Однако, обрадованные прекращением дождя, они сплавали на утес, а потом стали ужинать имеющимися в запасе консервами. Непогода не испортила настроения. После ужина еще долго болтали, лежа в палатке. Они нарочно не зажигали фонарика. Было достаточно ощущать присутствие друг друга и слышать, на фоне ночных шорохов и шума волн.
На следующий день погода не улучшилась. Дождя, правда, не было, но небо затянуло серыми облаками, и теплее не стало. Проснулись они опять поздно, вставать не хотелось и лишь около часа дня Василий, наконец, растормошил Сергея:
-Все, Сережа, хорошего понемножку. Собираемся и пойдем. Нам еще шагать километров семь до станции. А то и больше...
Они сплавали на утес, поеживаясь от прохладного ветра, свернули палатку и прибрали следы своего пребывания. Котелок, миски и ложки с кружками решили закопать в песок, намереваясь приехать сюда еще.
Наконец, помолясь, двинулись в дорогу.
Сначала все шло хорошо: и шагали бодро, и шутили, и смеялись. Беда подстерегла их где-то на полпути. Прошедшие накануне ливни сильно размыли дорогу, ноги постоянно скользили, а идти по мокрой траве было тоже неприятно.
«Лучше все-таки рядом с дорогой идти»,- подумал Василий, поскользнувшись и едва не оступившись в глубокую, заросшую травой, яму.
Он повернул голову сказать об этом отставшему Сергею, но понял, что уже поздно, когда услышал его сдавленный крик. Стоптанные кроссовки того скользили еще сильнее, и там, где Василий удержался, Сергей поскользнулся, угодив ногой в яму.
-Сережа! Ну, как же ты! – бросился к нему Василий.
Он протянул ему руку, Сергей встал на ноги, но тут же присел от пронзившей боли в правой ноге.
-Не уберег я тебя, малыш, - сокрушенно произнес Василий.
-Вась, все нормально, сейчас пройдет, - сказал Сергей, - Не переживай.
-Где уж - не переживай, - вздохнул Василий, увидев как буквально на глазах опухает нога, - Давай развяжем кроссовок.
Он присел и стал развязывать затянувшиеся намокшие шнурки.
-Не надо, Вась, я пойду, все нормально.
-Пойдет он…
Шнурки, наконец, поддались. Василий стянул кроссовок и носок. Щиколотка ноги распухла и посинела. Некоторое время они молча смотрели на нее.
-Доигрались, - тихо сказал Василий.
-Вась, да я дойду. Потихоньку, но дойду.
-Дойдешь! А может, у тебя перелом. Впрочем, давай попробуем…
Он натянул кроссовок, завязав шнурки не затягивая, и Сергей, морщась от боли, сделал десяток шагов.
-Вот видишь, Вась, я же иду.
-Идешь… Далеко ты так не уйдешь.
Они опять помолчали.
-Но идти-то придется, Сереж. До шоссе еще минимум километра четыре.
-Да я дойду! Медленно, но дойду, говорю тебе!
-Рюкзак дай мне.
Василий закрепил на груди палатку, а на спину надел рюкзак. Благо он был легким, поскольку посуду они оставили, а теплые вещи были на них.
-Пошли потихоньку, Сереж, как сможешь. Опирайся мне на плечо.
Они двинулись рядом со скользкой дорогой черепашьим шагом. Василий внимательно смотрел под ноги. Он слышал, как тяжело дышал Сергей. Каждый его шаг отзывался болью в душе Василия, и он усердно молился про себя, прося Божией помощи. Так прошли они с полкилометра. Шаги Сергея становились все короче, а дыхание глубже. Несколько раз до Василия донеслись едва сдерживаемые стоны.
-Присядь, - сказал он, заметив пенек у дороги.
Тот буквально рухнул на него и нагнул голову, вытянув вперед больную ногу. Кожа распухла еще больше и приобрела синюшный оттенок. У Василия сжалось сердце.
-Больно, малыш?
-Все нормально… Дойду, - отрывисто ответил Сергей, не поднимая головы.
-Сделаем так, - сказал Василий, надевая рюкзак на грудь и привязывая к нему палатку, - Помнишь, как в детстве в слона играли? Залезай на меня.
-Тебе тяжело будет.
-Другого выхода нет. Станет тяжело - отдохнем. Пошли, Сереж, надо двигаться. Неизвестно еще, как нам повезет с машиной. Силы есть?
-Вась, не надо, давай я лучше наступать на нее не буду, а буду опираться на тебя, как на костыль…
-И долго мы так будем корячиться? Отдохнул? Идем.
Сергей вскарабкался Василию на спину, обхватив за шею, и тот пошел, как конь в борозде, держа его руками под коленки.
«Только бы не упасть, только бы не споткнуться, Господи, помилуй, пощади нас грешных,» - повторял про себя Василий.
-Вась, тебе тяжело? – спросил Сергей.
-Нормально. Сиди спокойно…
-Может, отдохнешь?
-Устану - отдохну. Болит?
-Да, ничего… Тебя жалко.
