дом, где находилась его каморка, и мы проделаем весь его путь. Даже можем пересчитать шаги, как считал он, готовясь к преступлению. Покажу дом Рогожина на Гороховой, где лежала мертвая Настасья Филипповна и еще массу страшных мест…
Василий магически взмахнул руками и сомкнул их на шее у Сергея, опять вовлекая его в возню, но тут же сам осекся:
-Все, Сережа, одеваемся, а то весь день проваляемся дома.
-А что, не соскучились бы, - лукаво подмигнул Сергей.
-У нас еще завтра есть день, - обнадежил его и себя Василий.
Они отправились вместе под душ, оттуда на кухню, где с аппетитом доели остатки вчерашнего пиршества, и стали одеваться.
-Сереж, а почему ты носишь такие трусы? – спросил Василий увидев, как Сергей влезает в свои семейники.
-Не знаю. Батя приучил. Он не признавал ничего другого и всегда повторял, что на мужчине должно быть мужское белье.
-Ну, мужское, наверное, не значит непременно мужланское. Я же не говорю о стрингах, но плавки или боксеры, например, почему не мужское?
-Не знаю - слегка улыбнувшись, пожал плечами Сергей.
-Я глубоко уважаю твоего батю, но имидж свой ты должен формировать исходя из собственной индивидуальности. Я спросил потому, что у тебя именно по-мужски стройная фигура, и они тебя просто уродуют. Посмотри на себя в зеркало и оцени.
-Может быть, - Сергей опять чуть улыбнулся, - я просто не задумывался об этом.
-Это совершенно не оскорбит памяти твоего бати. Прикинь, на каком бы уровне осталось человечество, если бы люди удовлетворялись представлениями предыдущего поколения и не стремились быть лучше.
Сергей опять пожал плечами, стал натягивать джинсы, куртку, а Василий, оглядев его критическим взглядом и ничего не сказав, отправился в комнату и вытащил из-под белья пачку давно лежавших здесь денег, которым он до сих пор так и не нашел применения.
«Должно хватить», - подумал он.
-Держи, - протянул он Сергею запасные ключи, - Ты у себя дома.
-Вась, - замялся тот, - у нас комендантша злющая. Следит за всеми, и если кто долго не ночует, всех выселяет. Можно, я не каждый день приходить буду?
-Приходи, когда захочешь. Это просто, чтоб ты мог прийти в любой момент.
-Спасибо, Васька - нежно и искренне сказал Сергей.
-Тебе спасибо, - Василий коротко поцеловал его в губы, - Все. Идем.
Они вышли на залитую солнцем улицу. Навстречу шли прохожие, и их обыкновенно хмурые неприветливые лица озарялись светом радости в этот первый по-летнему теплый день после хмурой и холодной зимы. А может, Василию это просто казалось? Как бывает всегда, когда все преображается вокруг оттого, что тебе радостно.
Позади остались Стрелка Васильевского, Казанский собор.
-С чего начнем? – спросил Сергей.
-Пожалуй, с Гостинки.
-Не понял.
-Сейчас поймешь, пошли.
-Нет, правда, зачем нам в Гостинку?
-Сереж, я могу тебя попросить об одном одолжении? Ты не обидишься? - глядя ему в глаза, спросил Василий.
-Да нет, а что?
-Я хочу сделать тебе и себе подарок. Я хочу, чтобы ты выглядел красиво. Мы зайдем в магазин и купим тебе новый прикид. Полный, согласен?
Сергей покраснел и отвел взгляд:
-Вась, не надо этого. Я не нищий какой, я и сам могу..
-Сережа, - взяв его за локоть, проникновенно заговорил Василий, - ты же не от первого встречного это принимаешь. Я люблю тебя. По настоящему люблю и хочу о тебе заботиться. Не лишай меня этого, прошу. Лучше не дай себя в постели…
Губы Сергея тронула еле заметная улыбка.
-Я никогда и никому себя не давал и не дам. Это только потому, что это ты, – твердо проговорил он.
-Идем… – полуутвердительно, полувопросительно сказал Василий.
Сергей пожал плечами и двинулся в сторону входа в магазин.
Начали с обувного отдела. Ботинки не выдерживали никакой критики.
-Примерь вот эти. Нравятся? – Василий протянул Сергею блестящий полуботинок.
-Да, а сколько они стоят?
-Сережа, я прошу тебя! Ну, один раз можно?
К ним подошла молоденькая продавщица.
-Помочь чем-нибудь?
-Да, пожалуйста, такие же, на номер больше, найдутся?
Сергей уже успел натянуть полуботинок, и Василий заметил, что это удалось ему с трудом.
-Да, конечно, сейчас принесу.
-И еще пары три носков, пожалуйста, однотонных, разных оттенков. Черные, голубые и серые, к примеру, найдутся?
-И больше найдется, - пожала плечами продавщица.
-Тогда шесть пар…
Она ушла за перегородку и принесла требуемый размер. Василий заставил Сергея надеть пару полностью и пройтись.
-Не жмут? Удобно?
-Не… В самый раз, - улыбнулся тот.
-Тогда берем. Девушка, выпишите. Упаковывать не надо, он в них пойдет. Носочки подобрали? Пакетик нам еще, пожалуйста.
Василий сорвал упаковку с одной пары носков, и загораживая Сергея спиной, сказал:
-Снимай свою рвань, и вместе со старыми ботинками – в пакет. Обувайся и подходи на кассу…
Выйдя из отдела и немного отойдя, они швырнули пакет в урну.
-Так. Теперь курточку посмотрим по сезону.
-Не надо, у меня есть ветровка, - запротестовал Сергей.
-А кожанка есть?
-Кожанка? – он даже округлил глаза.
-Будет, пошли.
Они двинулись по магазину.
-Вась… Прости, но это, наверное, все-таки дорого, - тихо заговорил Сергей.
-Сережа! Ты обещал!
Василий остановился, взял Сергея за локоть, и глядя в глаза, сказал:
-У меня сегодня первый такой день. Первый за всю жизнь. Пойми.
Через час с небольшим Василий подвел Сергея к зеркалу у выхода из универмага.
-Узнаешь себя?
Сергей невольно улыбнулся. Из зеркала на него смотрел высокий красивый парень в кожаной куртке, новых джинсах, модных полуботинках, свитере под цвет глаз с красивым орнаментом, подчеркивающим стройность фигуры, в вырезе которого проглядывала яркая голубая рубашка. От галстука Сергей отказался принципиально, сказав, что он их не носит.
Старую куртку и джинсы, как еще могущие пригодиться, они упаковали в пакет, положив туда же носки, две рубашки, пару футболок и комплект трусиков – плавок. Последнее Василий пообещал надеть на Сергея собственноручно.
Они бродили весь день по улочкам старого Петербурга. Василий цитировал наизусть Достоевского, водя Сергея по местам, описанным в Преступлении и наказании, Идиоте и другим произведениям. Потом они гуляли по Неве, и Сергей резвился, как мальчишка, норовя пройти по парапету, залезть на сфинкса, как артист Миронов в фильме Итальянцы в России, а Василий сокрушался, что у него нет фотоаппарата, чтобы запечатлеть этот удивительный день счастья, подаренный ему Богом. За весь день у него не появилось ни одной похотливой мысли. Он был просто счастлив, глядя на этого красивого и по детски непосредственного веселого парня, никак не напоминавшего того, что возник в магазине вьюжным февральским вечером.
Они пообедали в кафе на Большой Морской, а потом опять бродили по городу и обоим не хотелось, чтобы этот день кончался. Уже в сумерках они оказались возле Гостиного двора. У экскурсионного киоска на Перинной стояли туристические автобусы.
-Два места! Только два места! Удивительная и неповторимая экскурсия! – донесся до них громкий голос стоящей в потоке прохожих женщины, - Пушкинские горы! Уникальная возможность поехать прямо сейчас! Автобус отправляется через десять минут! Не упустите редкую возможность!
-Ты был в Пушкинских горах? – спросил Василий, приостанавливаясь.
Сергей отрицательно покачал головой.
Наметанный глаз организаторши моментально выхватил их из толпы.
-Молодые люди! – затараторила она, подходя к ним и не давая возможности вставить слово, - Исключительный случай, на эту экскурсию у нас записываются за месяц. Только два свободных места. Отправление через десять минут. Комфортабельный Неоплан перед вами. Утром будете в Святогорском монастыре, на ранней службе побываете, посетите могилу поэта, а весь день проведете в заповеднике в сопровождении экскурсовода. На обратном пути - Псков. Обзорная экскурсия с посещением всех достопримечательностей. Обед в ресторане входит в стоимость. Завтра ровно в это же время будете на этом месте. Решайтесь, молодые люди. Редкая возможность.
Василий с Сергеем переглянулись.
-Едем? – спросил Василий.
Сергей пожал плечами.
-Прекрасно! Держите билеты. – организаторша решительным жестом сунула в руки Василию какие-то бумажки, - Занимайте места в автобусе, а молодой человек пусть пробежится до магазина. Что-нибудь купите себе поесть в автобус. В заповеднике есть буфет, а обед у вас оплачен…
-Мы вместе пробежимся, - перебил ее Василий.
-Хорошо, я задержу отправление, но поторопитесь. У вас очень насыщенная программа.
Через полчаса они уже сидели в темном автобусе, который мчал по ночному шоссе. Все произошло так неожиданно, что душа Василия наполнилась радостным восторгом. Места им достались в самом конце салона возле задней двери, но он даже обрадовался этому, поскольку они были рядом и в то же время, как бы изолированы от остальных туристов.
Какое-то время они хрустели чипсами, запивая их Колой, и Сергей все трещал без умолку, рассказывая Василию эпизоды озорного детства. На санитарной остановке они покурили, а потом, забившись на свои места и прижавшись друг к другу, стали засыпать. Сергей положил голову на плечо Василия, а тот взял в руку его теплую ладошку, и засыпая, вспомнил Сережину фразу:
«…Это только потому, что это ты!»
Проснулись они оттого, что автобус остановился. За окнами виднелись белые стены Святогорского монастыря. Гид, небольшого роста слегка заикающийся паренек, куда-то ушел и вскоре вернулся, пригласив на выход. Они прошли вдоль монастырской стены мимо главных ворот и вошли по очереди в маленькую калитку немного поодаль. Поднявшись в горку, подошли к храму, за дверьми которого шла утренняя служба. Здесь их сопровождающий вкратце рассказал историю монастыря, и напомнив правила поведения в храме, пригласил желающих постоять на службе, определив для этого не более двадцати минут.
Василий с Сергеем вошли, осенив себя крестным знамением.
В храме было пустовато. Ближе к алтарю стояла братия, а поодаль несколько мужчин с испитыми лицами и бегающими глазками. Эти были без подрясников, одетые, однако, в черные добротные пальто, как и монахи с иноками.
«Трудники»- догадался Василий, вспомнив многочисленные рассказы о том, сколько искушений привносит в монастырские стены эта братия.
Помимо алтарника, пономарить помогало несколько молоденьких ребят семнадцати – восемнадцати лет. Василий наблюдал, как одному из них стал помогать расстилать ковер трясущимися руками один из трудников, больше мешая, по сути дела, и поразился выдержанности и спокойствию мальчика.
«А все-таки смирению монастырская жизнь учит», - подумал Василий.
Неожиданно он ощутил горячее желание не выходить никуда из этих стен, остаться тут навеки, расстилать ковры, чистить подсвечники, готовить обед, сажать огород, возделывать сад, копать
