предварительную разведку, враг снимется с места.
А что находится в той стороне?
Да очень много чего - и мы не знали, конечно, куда направится враг.
Но в наши планы и не входило пытаться сорвать вражеский рейд.
Да, мы понимали. что бандэрлоги задумали мерзость...
Но у нас было другое задание...
Прошло сорок минут.
Беспилотник врага, все еще, не вернулся, а солнце уже почти полностью закатилось, оставив лишь узкую освещенную полоску у горизонта.
Нам пока мешал даже этот свет - и мы продолжали оставаться на месте.
Прошло еще двадцать минут.
Солнце, наконец, совсем закатилось.
А вскоре я, снова, услышал звук моторов беспилотника.
Квадрокоптер сделал круг над стоянкой врага и снизился, человек в камуфляже поймал его рукой и пошел по направлению к БТРу.
Наверное, они там какое-то время анализировали отснятый беспилотником материал, затем БТРы - сначала один, потом другой, тронулись, двинулись в ту же сторону, куда до этого уехали кунг и БРДМ... Впрочем нет, не в ту же, а несколько северо-западнее.
За ними поехали и внедорожники.
Теперь мы с Любой тоже могли покинуть наше лежбище в выемке.
Было потеряно много времени, но это было учтено заданием.
Теперь, по условию задания, нам надлежало двигаться почти прямо в южном направлении, удаляясь от выемки в поле, под прикрытием, как мы надеялись, естественного уклона местности и земляного гребня выемки.
Мы какое-то время еще ползли от выемки, удаляясь от нее под острым углом, при чем я заметил застарелые следы гусеничного экскаватора, который когда-то и рыл в этом месте траншею.
В борозде, продавленной экскаватором, я нашел вот это.".
Он сунул руку в карман - и, вынув ее, положил на ладонь взводному небольшую, присыпанную пылью и с приставшей у ней грязью и травой, записную книжку в темной обложке.
Яхонт, взяв ее, спросил: "Что там?".
Курсор ответил: "Он составлял план местности. И это сослужило некоторую службу нам.
Он, похоже, знал про вражеский "секрет" - он нанесен на его карту местности, как рабочая "точка". Другие пометки, севернее и северо-восточнее - даже не знаю, что такие означают, ты, возможно, разберешься...
А в том направлении, куда мы шли, по его пометкам, получалось, что мы должны были обойти заминированное поле. И выйти в район брошенного железнодорожного разъезда.
Я обратил внимание на то, что на рельсах помечена стоящая на путях дрезина
Также я заметил, что в километре от разъезда обозначен блок-пост. Он находился рядом с железнодорожным переездом и я в уме это отметил.
Посовещавшись, мы с Любой решили двигаться к разъезду, так как это совпадало с нашим направлением, это был единственно возможный путь, которым потом мог двигаться весь взвод.".
"Определенно. Если это путь в обход минполя." - заметил Яхонт.
А Курсор рассказывал: "Мы какое-то время ползли. Часы у меня не со светящимися стрелками и точного времени я не знаю, но, где-то, минут двадцать. Потом встали и пошли в рост. Нас уже не могли видеть ни с бивака диверсантов, ни с трассы.
За неполный час мы добрались до разъезда. Здесь - хорошо ли это, или плохо, но оказалось, что дрезина - на ручной тяге.
Впрочем, мы сознавали, что любая дрезина производит характерный шум, который будет опознан на блок-посту.
Мы решили воспользоваться дрезиной, но бросить ее до того, как приблизимся на расстояние, на котором шум дрезины будет идентифицируемым.".
"Не зря тебя учили." - с нотками похвальбы ему, Курсору, вставил кто-то из бойцов.
Все они были молодыми и лишь Курсор, Яхонт и раненная Бойга до конца отдавали себе отчет в том, что делали и в чем участвовали.
Между тем, Курсор продолжал: "Мы бросили дрезину через пятнадцать минут. Дальше мы пошли по дуге, забрав. сначала, западнее от железнодорожной ветки, потом - начав приближаьться к ней с тем расчетом, чтобы выйти к блок-посту сбоку.
Наш расчет оправдал себя.
Но мы не сразу раскрыли себя.
Были подозрения...
Они потом оправдались сполна...
Так вот: мы вышли на этот блок-пост, но, до поры, ничем не выдавали себя.
Места там не самые лучшие для разведчика. Мне пришлось залечь просто за рельсой.
И я, какое-то время, наблюдал за постом.
Я уделил внимание транспорту и вооружегнию на посте, так как, если бы это оказаллся блок-пост хунты, нам надо было бы знать, чем мы можем располагать при удачном стечении обстоятельств.
Я определил для нас следующее: автомобиль "УАЗ" - бортовой грузовик, стоящий на обочине дороги у поста. В кузове автомобиля просматривалась пулеметная установка.
По всейц видимости, этот же "УАЗ" был тягачом для орудия "Рапира", которое я обнаружил возле блок-поста.
Я проверил потом по навигатору - у меня "ТурМап" - куда выходит дорога, которую столь ревностно стережет данный блок-пост. Оказалось, что дорога начинается и оканчивается на территориях, подконтрольным хунте. С этих территорий к нам могут засылаться диверсанты, например, ею могла пользоваться группа, обнаруженная нами.".
"Вполне." - согласился взводный.
Алексей продолжил: "Закончив обозревать окрестности блок-поста, я вернулся к дрезине, где оставил Любу.
Люба, по моему мнению - опытный снайпер и еще более опытный разведчик. она использовала в полной мере преимущества своего оптического прицела также для наблюдения за блок-постом.
Сообща, мы поняли, что бандэрлогов там немного. В случае надобности, мы могли дать им бой.
И мы решились пойти на пост.
Мы окончательно оставили дрезину и подошли к посту пешком.
Я оставил Любу невдалеке, ан удобной для нее позиции, которую она выбрала сама.
Проинструктировал ее для того, чтобы она могла скрытно подобраться к "УЗ"у.
После этого я снял свой автомат с предохранителя и проследовал к блок-посту.".
Здесь Алексей снова вынужден был прерваться, так как где-то далеко забила частым боем "Рапира", характерный звук которой ни Курсор ни Яхонт уже давно не могли спутать ни с чем иным.
Какое-то время оба они прислушивались к звукам выстрелов орудия, к ответным выстрелам.
Затем Яхонт проговорил: "Видимо, громят колонну. А может, засекли одиночную цель... Ладно. Справятся... Знаешь, Леха... Экий ты сухарь... Все у тебя ведомственным языком... Че интересного-то было?".
Алексей помолчал. отправил свой ивовый прутик в костер щелчком пальцев и продолжил: "А вот на посту интересное и началось. Я же представился, как нразведчик, назвал позывной. А что? У них нашивки наши, я не имею права, да и желания крыться - я на своей земле...
И тут же заметил, как вокруг меня стали собираться людишки... Их там было немного - но, все равно. неприятно - ведь я же не лох, я же слышу, как клацают затворы вокруг меня... да, семь человек... Я и Люба - мы могли их положить в минуту... Нет, в меньшее время... Если б была такая надобность...
И вот она теперь настала... А я не знал, поняла ли это Люба...
Она поняла.
Она уже держала на мушке командира этих "хероев".
И, как только он поднял руку, чтоб подать сигнал своим - она прострелила ему глотку. без лишних угрызений.
"Винторез" - тихая смерть. Как сахар - белая...
Они еще крутили головами, когда Люба "сняла" их радиста, а я кинулся к "УАЗ"у и убедился, что ключи в замке и машина способна завестись.
Я запустил двигатель, а Любаша оказалась у меня в кузове - и мы тронулись, уложив, перед этим, еще двоих.
Но уехали мы не далеко.
Они стреляли нам вслед и у нас был пробит правый задний скат.
Вскоре я заметил впереди огни и идентифицировал по ним еще один блок-пост.
Я знал, что это блок-пост укров.
Я развернул "УАЗ" поперек дороги и заглушил двигатель.
Затем я покинул кабину, пеербрался в кузов, к пулемету и предложил и Любе покинуть машину.
Но она отказалась.
Оказалась потому, что борта кузова были, пусть каким-то эфемерным, но укрытием. К тому же, она обнаружила в кузове зарытый в сено РПГ-7.
Это могло статьт неплохим подспорьем.
А в нашу сторону с поста уже ехал их "УАЗ", на нем явно были видны их опознавательные знаки...
Я прицелился и открыл огонь из "Утеса", который был установлен на нашем "УАЗ"е.
Первая же моя очередь остановила "УАЗ" и убила водителя, а Люба, в это время, сделала выстрел по блок-посту из РПГ.
Разумеется, мы не смогли сразу развалить весь блок-пост, хотя и наделали шороху.
Они начали стрелять по нам в ответ. И наша машина загорелась.
Пользуясь тем, что дым от горящего "УАЗ"а теперь не давал врагу целиться, мы покинули машину и под ее прикрытием стали отходить.
И уже при отходе Люба была ранена. пули попали в ноги и правое плечо.
Какое-то время она могла еще идти - и мы вышли, снова, к той же дрезине, оставленной нами на путях. На ней мы проехали разъезд и, на этот раз. я остановил ее в том месте, где путя почти пересекались с нашей выемкой. Там находится будка - пост стрелочника.
Люба не могла идти дальше, к тому же, ей требовалась первая помощь. Потому я взломал замок на будке и до вечера сегодняшнего дня мы находились в этом помещении.
Дальше мне пришлось нести Любу на руках...".
Он закончил свой рассказ и замолчал, о чем-то задумавшись.
Где-то далеко, вновь, начало часто и звонко лупить орудие...
Взводный тоже молчал.
Затем, спустя минуту, поднялся с бревна и коротко скомандовал Курсору: "Пошли.".
Они подошли к лежащей на покрытом плащ-палатками раненной Любе.
Яхонт некоторое время смотрел на нее, уже пришедшую в себя.
Затем Алексей услышал: "Все. Она выживет. А мы сейчас накажем бандэрлогов за ее раны. Пойдем я, ты, Урал, Звон и Рюрик. Выходим к той стоянке диверсантов.".
В несколько минут они собрались, взяв с собой автоматы, гранаты и несколько "мух" - и тронулись в путь...
Спустя сорок минут быстрого пешего марша, они вышли к возвышенности флюсо-доломитного отвала.
Яхонт жестом скомандовал бойцам остановиться и приложил к глазам бинокль - дальнобойный, морской штурманский.
Он сразу увидел торчащую из-за этой горушки острую "морду" БТРа и нескольких военных, расхаживавших взад-вперед рядом с бронированной машиной.
Еще некоторое время ушло на то, чтобы окончательно убедиться в том, что перед ними - враг.
Затем Яхонт произнес: "Они здесь. Видимо, ждут времени до следующей вылазки. Если удачно ударим сейчас - можем уничтожить всю группу.
А если ударим очень удачно - то еще и захватим трофеи...
Урал, Курсор - на горку с "Мухами", возьмите с собой пару штук. И бейте наверняка.
Звон, Рюрик - со мной. ".
Мгновение - и их группа рассыпалась на два звена.
Еще несколько минут - и Алексей уже произнес в микрофон рации: "Яхонт, я на месте. Противника вижу хорошо.".
В ответ услышал: "Хорошо. Огонь по готовности. Цель... Я тоже вижу - БРДМ и кунг. Эти.".
И Курсор, ответив: "Есть.", кивнул Уралу - такому же. как сам, молодосу пареньку, негромко, как-будто, враг мог егот отсюда услышать, сказал: "Боря... За Любу Клименко, за всех наших раненных и павших, которые с нами всегда - по машине с кунгом "Мухой" - огонь!!".
И, увидева, как Урал положил на плечо гранатомет, сам вскинул свой, прицелился в стоящий бортом к нему БРДМ...
Они выстрелили
