(миниатюра в диалоге)
-Боцман Сергеев, ведите себя культурно! Вы же всё-таки находитесь не в парке любви и отдыха, а почти в президиуме!
- А где Модильяни?
- Какой Модильяни? Вы что себе позволяете?
- Что значит «какой»? Амадео, какой… С «Обнажённой Махой».
- « Обнажённую Маху», к вашему сведению, написал Гойя. По имени Франциск. А Модильяни, по имени Амадео, рисовал просто обнажённых. Без махов, замахов и прочих энергичных подмахов.
- Вот только не надо пошлостей! Не надо пошлостей! Прошу не скабрезничать перед великим и вечным!
- Без чего?
- Что значит «без чего»?
- Без чего не скабрезничать?
- А-а-а! Я понял-понял-понял! Вы, Боцман Сергеев, пьяны! Причём окончательно и бесповоротно! А всё почему? Потому что не закусили большим разогретым беляшом! Отсюда и все ваши неисчислимые пороки, в частности – упёртость! А между прочим, у вас прямо перед глазами – образцовый пример для подражания: ваш лучший дружок Гарька Сэ! Он, не в пример вам, когда освежается, то обязательно закусывает! Вот и сегодня, находясь в культурно-оздоровительном заведении «У Ритки», он, как обычно, принял сто пятьдесят, свою ежедневную кружку пива – и всю эту восхитительную бодрость души закусил селёдкой с тёртым хреном! Обязательно! Это у него, можно сказать, в крови – обязательно закусывать! И вот результат: стоит и неслыханно любуется «Обнажённой Махой»! Пусть покачивается, пусть крепится, может быть, из своих последних алкоголистических сил – но стоит же! Любуется!
- Махой?
- Какой?
- Обнажённой, какой же ещё!
- Да, обнажё… Да, ей! То есть, не совсем чтобы ей, а товарищем Пронькиной-Задунайской из районного месткома работников сыроваренной промышленности. А что в этом противоестественного? И правильно, между прочим, делает, что любуется! У товарища Пронькиной тире Задунайской тоже есть грудЯ! И даже помогучее, чем у всех этих махов!
