преследования, ипохондрического поведения, сутяжничества и проч".
"Способы возникновения и развития ПАРАНОЙИ на нейрастенической почве бывают очень разнообразны, - мы остановимся на наиболее частом из них. На почве нервной раздражительной слабости и нервной неуравновешенности, под влиянием каких-нибудь неблагоприятных жизненных условий, у больного развивается усиленное беспокойство, волнение, недовольство и усиленное ожидание, что с ним что-то случится и т. п. Больной ищет причины своего беспокойства. Ему кажется, что все окружающие лица относятся к нему как-то не так, как это было прежде.
Будучи скрытными, замкнутыми, сосредоточенными в себе, параноики издали, незаметно для других, зорко наблюдают за всем и за всеми. И, к своему ужасу, они видят, что всё вокруг них делается неспроста. Всё их окружающее не в том виде, как это было прежде. Всё это как-то изменено. Всё делается не так, как было до сих пор. Разумеется, на деле изменилась не обстановка, а их способность восприятия, но они приписывают перемену окружающему и стараются отыскать её причину. Подозрительность усиливается и наполняет всё их существо. Больной постоянно ко всему приглядывается, больной вечно настороже…
Для больных же это состояние в высочайшей степени тягостно и мучительно. Оно им не даёт покоя ни днём ни ночью. Оно их лишает сна. Оно разрушает их душевный покой, разбивая отношения к самым близким и дорогим лицам: друзьям, родным, родителям, жене и детям...
Больной проявляет ряд странностей, представляется несколько иным, чем все люди, приобретает кличку "чудака", но вместе с тем из него выходит дельный, расторопный и исправный чиновник, или учитель, или инженер, или любой общественный деятель. Долгие годы он может занимать ОБЩЕСТВЕННЫЕ ДОЛЖНОСТИ, быть гражданином не хуже других и удовлетворительным семьянином.
Бред преследования параноика существует в больном непрерывно; но его течение или прохождение совершается волнообразно: то усиливаясь, то ослабевая. В период ослабления бредовых идей параноик покоен, тих, исполнителен, более или менее общителен и легко подчиняется требованиям общественной жизни; в период ожесточения бредовых идей параноик выходит из своей тихой жизни и пытается проявить в жизни тяготеющее над ним влияние своих бредовых идей. Если бы мы представили себе человека с общественным положением неограниченным, если бы это был человек с НЕОГРАНИЧЕННЫМ ПРАВОМ и беспредельною свободою действия, то, под влиянием бредовых идей преследования, такой человек быстро одержит верх над сознанием обычной здоровой жизни, и в момент ожесточения бредовых идей явится РАЗРУШИТЕЛЕМ МИРА. Он будет воплощением духа зла и истребителем всего того, что создано Богом. Он подверг бы смерти всё живое, доступное его влиянию, и упивался бы кровью, льющеюся вокруг него из его врагов...
Но мы живем при других условиях. Наше сознание слишком сдерживает наши мысли, влечения, побуждения и желания. Мы живем под законом. И вот у параноика, в момент ожесточения болезни, является необыкновенная борьба между тяготением бредовых идей и сознанием закона, долга и требований жизни. Пока обычное сознание берёт перевес над бредовыми идеями, над болезненным сознанием, до тех пор параноик - человек со странностями и терпим в обществе. Бред берёт перевес над обычным сознанием - параноик преступает пределы, положенные требованием обыденной жизни и законом, и становится преступником. Его место - сумасшедший дом...
Но такое состояние длится 5 - 10 дней, много 2 - 3 месяца, и параноик опять покоен. Его бредовые идеи утихли. Их тяготение ослабло. Обычное сознание берёт перевес. Человек возвращается к обыденной жизни. Он исполняет исправно свои обязанности, поддерживает отношения, бывает ( хотя изредка ) в обществе, читает книги, даже нередко пишет и печатает сочинения и в своей жизни по внешности мало чем отличается от обыкновенных людей.
Такой светлый промежуток длится 3 - 8 месяцев. Наступает новое ожесточение болезни. В эти новые приступы болезненное сознание берёт всё больший и больший перевес пред обычным сознанием, пока обычное сознание не станет соподчинённым болезненному.
Разумеется, борьба этих двух жизней длится годы и десятки лет. Умственные силы и энергия человека падают. Он постепенно теряет свой резкий характерный облик и мало-помалу опускается к слабоумию.
Итак, нам жизнь даёт такие случаи душевного состояния, когда человек в одно и то же время может быть и умным и сумасшедшим, и деловым человеком, и душевнобольным, и исполнительным общественным деятелем, и преступником. Это бывает в тех случаях, когда человек живёт двойственной жизнью сознания или когда в его обычном сознании внедряется частичное поражение в виде однопредметного помешательства. Такие случаи в жизни нередки и мономаниаков можно находить во всех жизненных положениях, от кирки работника и до ЦАРСКОГО ЖЕЗЛА".
Вот такая клиническая "картина маслом" от Ковалевского получилась... Кстати, очень рекомендую почитать книги этого выдающегося русского психиатра..., и в частности, его "Психиатрические эскизы об истории". Это просто удивительное сочетание истории жизни русских царей и психиатрии. И хотя там некоторые факты грешат неточностями, но психотипы многих российских "руководителей партии и правительства" переданы прекрасно !
Когда много пишешь о каком-либо человеке, то поневоле проникаешься к нему симпатией..., даже невзирая на те стороны его характера и поведения, которые кажутся тебе отрицательными. Всё равно хочется найти в любом человеке что-то ЧЕЛОВЕЧНОЕ ( аналог "стокгольмского синдрома" ).
Среди многочисленных портретов Павла I мне больше всего нравится вот этот портрет ( ссылка ниже ) работы неизвестного художника. На мой взгляд здесь автор смог разглядеть и передать добрую душу Павла Петровича..., его выразительные глаза просто завораживают:
http://s020.radikal.ru/i712/1602/63/9dcf1b1a0fae.jpg
В его взгляде выразилась вся трагедия этого человека..., он всей душой стремился делать для России только добро..., но получалось совсем не то, что было задумано. И такому диссонансу немало поспособствовало его не совсем нормальное психическое здоровье..., впрочем, а кто сейчас может похвастаться идеальной психикой ?!
