друзьями в огромной, красиво убранной тёплой комнате, Мигель смог наконец-то посмотреть на жену и остальных своих друзей. Начиная от космопорта и до этого момента, он не виделся с ними, их везли в разных электромобилях.
Товарищи были на высоте! Вели себя достойно, не ахали по поводу и без повода, не хватались руками за красивые безделушки. Они вели себя пристойно, с чувством собственного достоинства - как настоящие индейцы! Даже Родригес с Сэлмой, несмотря на свой, достаточно юный возраст, гордо подняв головы (мол, мы и не такое видали), не издавая ни звука, осматривали помещение.
Их расселили по разным, красивым комнатам во втором ярусе. Как сказал показывающий им путь Марсьял Лаланду - во втором этаже, в гостевых апартаментах. Вот тут, когда они остались одни, чтобы привести себя в порядок перед ужином, Мария и показала себя - настоящей женщиной.
Она, раскрасневшись лицом от волнения, трогала всё руками и при этом, издавая восхищён-ные «ахи» и «охи» беспрерывно тормошила Мигеля:
- Ты, только посмотри на это – какая прелесть! Или, посмотри вот туда – что за чудо!
Так продолжалось не менее получаса, пока у Мигеля не одурела голова от всех её «По-смотри и полюбуйся!»
Жизнь на планете Гамма-зет завертелась калейдоскопом. Не успевали они прийти в себя от одной «нужной и полезной» встречи, как их уже везли на другую. Не успев сменить одежду для утренних встреч, их уже просили быть готовыми к дружескому ужину, а вслед за ужином следовали встречи с банкирами и купцами, министрами и их друзьями.
Раскрутившееся колесо встреч и ужинов всё набирало обороты.
Мигель начал задумываться, а действительно ли так важны эти встречи? Не возят ли их по гостям с какой-то другой целью? Не выступают ли они в качестве обезьянок, которых водят на поводке?..
Неделю тому назад, они были в цирке - их повела туда Висента, пообещав, что будет в-село. Действительно, было весело. Мария и Хуанита смеялись над ужимками и проделками клоунов, а дети, так вообще, хватались за животы от смеха. В общем, провели время весело. Но, у Мигеля после посещения цирка на душе остался тяжёлый осадок.
Он видел, как заставляют покорённых животных выполнять упражнения, совершенно им не свойственные, как они рычат на своих укротителей, пытаясь сопротивляться, но, под жесто-кими ударами палок и хлыстов, вынуждены им подчиняться.
Они лишены своей среды обитания, они лишены свободы! Они – пленники! Пленники более изощрённого и умного зверя – человека! Вот и я, - подумал он с грустью - как эти звери, подчиняюсь чужой воле, лишившей меня свободы. Не пора ли прийти в себя и остановить эту круговерть. Зачем мне всё это? Зачем нам вся эта мишура и блеск. Я хочу в лес, хочу на озеро, хочу на свежий воздух. Я хочу, чтобы рядом со мной были Мария и Родригес и никого более.
Зачем мне это столпотворение совершенно незнакомых мне, чужих лиц. Я хочу быть са-мим собой, а не обезьянкой на поводке!
Мигель попытался поговорить об этом с Марией, но она, увлечённая блеском окружив-шей её светской жизни, была глуха к его доводам. Её ответ всегда был одним и тем же - «Чем ты недоволен? Ты посмотри, как живут люди. Их жизнь наполнена безмятежностью и счастьем. Я тоже хочу так жить!»
И, Мигель, не получая поддержки у жены, всё более и более мрачнел и замыкался. А к концу четвёртого месяца пребывания на планете, решил серьёзно поговорить с друзьями об отъезде.
Но тут новое событие заставило изменить его планы.
Хосе, заручившись поддержкой деда Висенты, наконец-то получил разрешение от госпо-жи Манко взять в жёны Висенту. Что повлияло на её решение, он, как не пытался, так и не смог выяснить. Конечно, не последнее место в согласии выдать замуж дочь за Хосе, сыграла настойчивость самой Висенты. Правильно заметила Хуанита в одном из разговоров с Мигелем – «Она, Висента, добьётся своего. Несмотря на нежное, милое личико, у неё очень сильный, пробивной характер, не знаю, как они будут ладить с Хосе! Оба… такие упёртые…»
И добилась-таки! – восхитился Мигель, когда ему сказали о намечающейся свадьбе. На-чались суматошные дни подготовки. Его жена, раньше такая послушная, скромная Мария, за-быв обо всём на свете, носилась по магазинам и примерочным, покупая нужные и ненужные вещи. Заходя в их общую комнату, Мигель всякий раз обнаруживал с десяток новых коробок.
Вначале, он пытался поговорить с ней, но безрезультатно, и тогда он махнул рукой, лишь сказав - «Делай, как знаешь!» – и больше не вмешивался в её дела.
* * *
Как-то вечером, после очередной поездки в гости, к нему зашёл Хосе и сразу, не успев переступить порог, предупредил:
- Я пришёл с тобой посоветоваться…
- О чём, дорогой? У тебя такой вид… Что-то... случилось?
- И да, и нет…
- Рассказывай. Если смогу – помогу!
- Дело в том, - начал Хосе и, как бы колеблясь, правильно ли он поступает, советуясь с Мигелем, приостановился. Затем, по-видимому, окончательно решившись, продолжил, - Висента и её дед, предлагают мне вложить мой жемчуг в общее дело. Так, говорят они, он будет сохранней. Неизвестно мол, как сложится наша жизнь в дальнейшем…, корабль может сгореть, его могут захватить пираты, да мало ли, что может произойти. Что посоветуешь?
- А, ты-то, сам, что собираешься предпринять?
- Наверное, соглашусь.
- Вкладывать будешь на чьё имя?
- Висенты.
Мгм… пожал плечами Мигель и посмотрел шурину в глаза.
- Ты, что? Не советую.
- Почему это?
- Как ты говоришь, в жизни всякое может случиться. Я не хочу тебя пугать, но… лучше положи на своё имя…
- Висента и её мать с дедом, могут обидеться…
- Хосе, представь такую ситуацию: ты захочешь отремонтировать корабль – средства будешь просить у жены?.. Далее…, тебе, мало ли причин, понадобится приобрести новый корабль – опять пойдёшь кланяться жене?..
Хосе задумчиво поводил глазами по комнате, потом перевёл взгляд на потолок, и уже смотря Мигелю в лицо, с расстановкой произнёс:
- Даа…, пожалуй, ты прав.
А Мигель, смотря на Хосе, и похлопывая его по плечу, спокойным тоном продолжил: собственно, чего ей-то переживать. Я имею в виду, Висенту. Вы поженитесь…, в случае чего, не дай Инти, чтобы такое случилось, она твоя прямая наследница, как жена, верно?
- Даа…
- Вот и думай, как будет правильно.
- Я понял. Спасибо Мигель!
…Ну, а уж если совсем насядут, с улыбкой добавил зять - дели пополам, но, опять же…, не советую. Ты, муж! Ты, в конце-концов, глава семьи… и, последний совет – прежде, чем принять окончательное решение спроси у её деда, так…, между прочим…, на чьё имя у него самого зарегистрировано имущество?
Хосе, попрощавшись, вышел, а Мигель задумался…
Что-то крутенько Висента взялась за нашего мальчика. Как бы не остаться ему без шта-нов. Или, это будущая наша умная родственница воду мутит?.. Скорее всего – она…. Девочка искренне любит Хосе и сделает всё, как он скажет. Дай-то бог, чтобы у тебя всё закончилось без скандала, - пожелал он Хосе вдогонку.
* * *
Свадьба была назначена на первый день весеннего месяца цветов. Гостей понаехало не счесть. Неужели у госпожи Манко и её отца столько родственников и друзей? – изумлённо подумал Мигель, оглядывая кишащую, словно потревоженный муравейник, залу. Бедный Хосе – пожалел он шурина. Это ж, сколько трубок Мира придётся ему выкурить, а он ведь некурящий…
Надо будет подсказать ему, чтобы дым из трубки не вдыхал, а только делал вид, что ку-рит…, иначе одной головной болью не обойтись. Как бы не оскандалился новоиспечённый муж – совсем обеспокоился Мигель.
Но, слава Инти, Всемогущему и Достославному, никто и не подумал курить трубку. Обошлось без неё. Желающие подымить, курили свёрнутые листья какого-то растения. Как же они его называли…? Ах, даа – табак. Интересное название – табак.
Мигель как-то попробовал – ничего противнее в жизни он не испытал как только дым попал в рот…. То ли дело – Кока, и душу греет, и радость даёт, и силу прибавляет!.. Ну, каждому своё, - решил он, соглашаясь с обычаями других людей.
Свадьба продолжалась неделю, и каждый день, а то и по два раза на дню, появлялись всё новые и новые гости. Это же сколько жемчуга израсходовал Хосе – пожалел в душе Мигель шурина, но сказать ему ничего не сказал.
Это всё его тёща - любительница пустить пыль в глаза за чужой счёт…, будь она неладна! Ишь! Ходит, словно она не жена мелкого чиновника а, по крайней мере – жена министра. Даа, тяжело придётся Хосе, если она с ними будет жить…. Не выдержит он, сбежит! – так думал Мигель, отрешённо смотря на гуляющих, пьющих и флиртующих гостей.
А потом ему вспомнилось, как у них в тольдерии справляли свадьбы. Давно это было, очень давно, целую вечность, назад. Это было, когда они ещё жили у себя, на земле, на Голубой Планете, ещё до того, как прорвавшееся озеро снесло всё – хижины, людей, скот.... Из ста пятидесяти жителей тольдерии, только они и остались в живых, да ещё его лучший друг, Родригес и бывший муж Хуаниты – Игнасио.
Что могло случиться с ними в пути, никто знает, и никто теперь не расскажет…, как ушли в поисках помощи пострадавшим, так и сгинули без следа. То ли дикие собаки растерзали, то ли на переправе через большую реку в зубы крокодилу попали…. Только Солнцеподобный Инти знает, где они.
А свадьбы у них, как он помнит, хотя и были попроще, чем эта, но в них чувствовалась душа народа. Собирались вечером всей деревней, разводили несколько больших костров и уст-раивали пляски, пели песни, разыгрывали шуточные представления охоты. Молодёжь показы-вала свою удаль и сноровку перед старейшинами тольдерии и, особенно, перед девушками.
Мигель вдруг вспомнил, как он впервые выиграл соревнование по стрельбе из арбалета, и как первая красавица их деревни, Мария, в награду поцеловала его…. А, потом, они сидели у костра и сверху им подмигивали яркие звёзды….
Мигель так погрузился в прошлое, что не слышал, как к нему приблизился Марсьял Лаланду, дед Висенты.
- Скажите, Ваше Сиятельство, вам не понравилась свадьба? Что-то уж очень грустно вы выглядите?
- Нет, нет! Что вы! Очень даже хорошая свадьба…, просто вспомнилось кое-что из про-шлого.
- Тогда, извините, не буду вам мешать, - и, повернувшись чтобы уйти, остановился. – Простите за нескромный вопрос, - обернулся он к Мигелю, - вы, конечно, можете на него не отвечать…, но, Хоселито категорически отказался давать какие-либо пояснения…, и направил меня к вам, чтобы я у вас получил ответ…
- Спрашивайте, уважаемый. У нас нет секретов от родственников.
- Тогда, позвольте у вас спросить, - и, несколько замялся, по-видимому, не решаясь поднять какую-то щекотливую тему. Затем, словно решившись, или поборов какое-то внутреннее препятствие в себе, продолжил, - откуда у вас столько жемчуга? – и, вопросительно заглянул Мигелю в глаза.
- Не краденный ли он? – вы об этом хотели спросить.
- Ну, что вы, Ваше Сиятельство! – Разве мог я об этом подумать…
- Нуу, могли, не могли, а подтекст такой.
Лицо Марсьяла Лаланду покрылось красными пятнами. Я так и знал, что вы не ответите. Говорил я дочери, нельзя такие вопросы задавать и, окончательно смутившись, замолчал.
- Отчего же, отвечу, - пожал плечами Мигель. – Жемчуг мы получили в благодарность за оказанные нами… услуги, от очень
