- Кх-кх, - мое созерцание этой товароведческой вакханалии было прервано легким покашливанием. Из-за прилавка на меня уставился какой-то тип. Небольшого росточка, пухленький, с лысиной отороченной слегка вьющимися волосами и могучими, «буденовскими», иссиня-черными усами. Напортив него, по другую сторону прилавка, замер еще один местный индивид с раскрытой газетой в руках, он, видимо, только что вытянул ее из пухлой пачки, лежащей на углу прилавка. Высокий, сутулый, мужик походил на изможденного длительным перелетом журавля. Одет был в длиннополое клетчатое пальто, шапку-пирожок и тонкие очки в проволочной оправе, криво повисшие на его длинном, унылом носу.
- Доброго утречка, уважаемый! – коротышка выкатился из-за прилавка, смешно перебирая ногами, - Рады приветствовать в нашем городе. Чем можем помочь неожиданному гостю? – он расплылся в улыбке, блеснув из-под усищ золотой фиксой.
- А… М-м-м… - я несколько опешил от такого напора, - Здрасьте… Тут такое дело… Я, видите ли, подзаплутал немного и… Мне бы до редакции заводской газеты добраться. Вы бы не смогли подсказать в какую сторону идти?
- Какой, какой газеты?
- Ну, Заозёрской, заводской газеты. Не слыхали?
- Ах, Заозёрс-к-о-й, - протянул коротышка и как-то странно взглянул на своего приятеля у прилавка.
- А вы, простите ради бога, сюда-то как попали?
- Да понимаете, я на попутке ехал, ну и задремал по дороге… Ну, вот тут меня и высадили… То есть… Высадил. Водила. А сам уехал, мерзавец… - я пожал в смущении плечами. Ситуация, конечно, дурацкая, очень уж неловко чувствовать себя полным придурком.
- А попутка какая была? – продолжал свой допрос коротышка.
- Да развалюха старая – автобус…
- Это Хароныч был, сегодня его смена, - резким каркающим голосом произнес человек с газетой.
- Да-да-да! – продавец, сцепив коротенькие ручки в замок за спиной, быстро забегал перед прилавком, бурча что-то в свои роскошные усищи. На третьем круге, он вдруг резко остановился и, склонив голову к плечу, прищурившись взглянул на меня.
- Дело в том, молодой человек, что это совсем не Заозёрск. То есть – совершенно не Заозёрск, а даже напротив – Пупоземск! – выдал он единым духом.
- Что?! Как вы сказали? – я почувствовал, как мои брови начали ползти вверх, - Как вы назвали это место?
- Пу-по-земск! – по слогам повторил коротышка.
- Вы чего, издеваетесь надо мной, что ли?! – у меня появилось жгучее желание вкатить ему по розовой лысине, КВНщику хренову.
- Даже и не думали, - снова прокаркал типус с газетой, - А что это вы так завелись, молодой человек? Значит, по-вашему, Збалдуево, или какие-нибудь Грязи звучит музыкой для души, а Пупоземск – нет?
- Всё, всё, извините, вспылил… - решил я разрядить ситуацию, - Вы просто не подскажете, где тут ближайшая автобусная остановка?
- Ближайшая? – хмыкнул продавец, - Да вот прямо тут, у магазина. Только вот ближайший автобус… Минуту…- коротышка скользнул за прилавок, и чем-то пошебуршав под ним, извлек здоровенный, серый «гроссбух». Раскрыв его, он перевернул пяток разлинеенных, слегка желтоватых страниц и проведя пальцем сверху вниз, воткнул его в какую-то точку.
- Та-а-кс, молодой человек, ближайший рейс – послезавтра, в два пополудни... Желаете ли приобрести билет?
- Как послезавтра?! А раньше?
- А раньше, - продавец развел руками, - А раньше – никак… Так билет-то будете брать?
- Да что за ерунда! – я, похоже, опять начал заводиться, - Ладно, фиг с ним, с автобусом, трасса, где тут проходит? Ну, дорога хоть какая-нибудь есть?! – в этот момент, за ближайшим окном, послышалось дробное, громкое цоканье копыт. Я метнулся к окну и расплющив нос о стекло выглянул наружу. Метрах в десяти от магазина, из кривого проулка, на площадь выезжал отряд всадников… Десяток здоровенных, мохноногих лошадей несли на себе сурового вида мужиков в грязно-белых, скрепленных под подбородками, плащах с нашитыми на спинах большими, черными крестами. Кожаные, потертые нагрудники, притороченные к сёдлам мечи, длинные, чем-то смахивающие на пожарные багры, копья…
- Это что? – я в изумлении повернулся к прилавку.
- А – так, тевтоны, не обращайте внимания, - мужик в клетчатом пальто оторвался от газеты и мельком глянул в окно, - Опять пробой где-то…
- Подождите, подождите! Это что же – у вас кино снимают?! – это был шанс! Надо быстренько добраться до киношников, а там, глядишь, уломаю подкинуть до трассы, или, чем чёрт не шутит, может, снизойдут и до самой редакции довезут! Я подхватил свою сумку и рванулся к двери. Выскочив на улицу, я увидел, как хвост отряда каскадеров медленно втягивается в узкий переулок на другой стороне площади, скрываясь за углом ближайшего здания. Вперед, «золотая рота»! Подстегнув самого себя, я, чуть не в припрыжку рванул в след за квавлеристами. Быстро проскочив площадь и обогнув угол дома, я сбился с шага и замер пытаясь понять увиденное. Уличка была девственно пуста… Ну, то есть – совершенно. Никого. Ни отряда, ни даже следов от копыт на грязной мостовой… Бред, да и только… По северному маленькие, занавешенные «весёленькими» ситцевыми занавесками окна домов, наглухо запертые ворота, покосившийся деревянный столб с жестяным фонарем на макушке и более ничего… Стоп! Спокойно! Киношники повернули в эту сторону, значит и мне нужно туда же. Мало ли, может они на это… Как его там – на галоп перешли? Глубокий очистительный вздох, волю в кулак и вперед! Я поддернул ремень сумки и двинулся на поиски киногруппы, мерно стуча каблуками по гулкому, деревянному тротуару. Минут десять я шёл мимо каких-то строений, напоминающих блокгаузы времен покорения Дикого Запада, пересек пару кривоколенных переулков, отходящих от улицы под совершенно немыслимыми углами и вдруг, обогнув угол могучего, приземистого дома, почувствовал как моё сердце, буквально, провалилось в желудок – я снова стоял на той же площади, а передо мной высилась будка пункта приема стеклотары… Земля мягко поплыла из под ног, заставив тяжело плюхнуться на ближайшее деревянное крыльцо. Так не бывает… Нет, вы не подумайте, я совершенно не склонен к истерии, или там к паническим атакам, как какая-нибудь экзальтированная жительница Рублевки которую оставили на кухне коммунальной квартиры. Но… Но все мои чувства кричали, что так быть не может! Слегка подрагивающими пальцами я вытащил сигарету, прикурил, и потянул из кармана телефон, осознавая, что мне сейчас скажет Звиздюк, и как потом долго будет ржать вся редакция при каждом моём появлении на работе… Вот же дерьмо! Сотовый пискнул, мигнув голубым экраном, и показал пять прозрачных белых полосок – покрытия не было. Ну, кто бы сомневался! Опять, и опять все происходит именно со мной! Да что же за карма-то такая… Огонек догоревшей сигареты ужалил палец, выводя меня из ступора: хорош рефлексировать, выбираться-то надо все равно. Я поднялся на ноги и зашагал к магазину, с твердым намереньем вытрясти из этих клоунов хоть какую-то полезную информацию.
*****
- И снова – здрасьте! – улыбнулся мне широкой, «карабасовской» улыбкой продавец, - Набегались? Ну ничего, ничего, вы вон, батенька, присядьте, отдохните, - плеснул руками коротышка, показывая на широкую скамью у стены.
- А-а… Нет, спасибо, не надо, - я шагнул к прилавку, - Кто-нибудь мне может объяснить, что тут у вас происходит?!
- Да в общем-то – ничего особенного… - замялся продавец, - Это попервоначалу кажется странным, а после, как привыкнешь, так вроде и ничего… Местечко-то у нас, конечно, особенное, но… Вы уж простите, молодой человек, не мастак я объяснять. Вот, разве, уважаемый Вольфганг Карлович сможет вас просветить, он у нас человек учёный – директор гимназиума, - при этих словах продавца, мужик в клетчатом пальто отложил газету и церемонно наклонил голову, слегка приподняв шапку-пирожок.
- Разрешите представиться, - прокаркал он, - Вольфганг Карлович Браунгагель, ректор Пупоземского гимназиума, с вашего позволения. А-хм… С кем имеем честь?
- Ой, простите, - я полез во внутренний карман и выложил на прилавок визитную карточку, - Матвей Калитеевский, журналист.
- О-о-о… Представитель центральной прессы! – Браунгагель склонился над карточкой, - Польщен, знаете ли, польщен знакомством, - в этот момент я бросил взгляд на оставленную на прилавке газету. На первой странице, чудным, готическим шрифтом было набрано название листка – «Пупоземский Геральд», а ниже значилось следующее: «ежедневная независимая газета при совете мудрейших и исполкоме Пупоземских легатов»… Меня никогда не били пыльным мешком по голове, но после прочтения газетной шапки, я досконально прочувствовал что это за состояние…
- Господин журналист, господин журнал-и-и-ст! Да что это с вами, право слово? – вернул меня к реальности голос продавца.
- Не изволите ли газетку?
- А… Да-да, пожалуйста… Сколько с меня? – я вытащил
