Монтаж монтажом, а учреждение живёт своей жизнью. Преподаватели и студенты то собираются в аудитории и лаборатории, то высыпают из них в длинные коридоры. Впрочем, Петрович не особо обращает внимание на этот фон. Он всецело поглощён работой.
В одной из аудиторий за производственным процессом наблюдает молодая хорошенькая преподавательница. После некоторых раздумий она обращается к Петровичу:
- Не могли бы Вы закрепить эту панель вот где-то там, на потолке. Я вижу, у Вас всё так ловко получается.
Весьма польщённый Петрович с готовностью отзывается на просьбу очаровательной дамы:
- Не вижу проблем, тем более после таких комплиментов, через пару дней мне стукнет полтинник, так что я готов!
- Полтинник? Да я-то думала, что Вам и сорока нет, Вы там так лазаете над головой, как,…как... этот, обезьяны молодой самец, - девушка явно удивлена.
Выясняется, что на потолке надо закрепить пластину, на которой потом будет висеть небольшой блю-туз проектор, но чтобы закрепить проектор, надо влезть под подвесной потолок и закрепить на несущей конструкции усилительные стержни, на которых потом будет закреплён подвесной потолок, к которому потом будет закреплена пластина, на которую потом будет подвешен проектор…
Петрович с энтузиазмом лезет наверх на разведку и выясняет, что выполнять задачу ему придётся, стоя на последней ступеньке стремянки, придерживаясь одной рукой за венткороб, иначе просто не достать – высоко. Крайне неудобно, вообще это не работа, а опасный цирковой номер без страховки. Но о том, чтобы идти на попятную не может быть речи. Тут такая девушка, зазорно отказываться! Делать нечего, надо лезть.
В аудиторию заходит ещё один преподаватель, и теперь они вдвоём с красавицей наблюдают за приготовлениями Петровича к работе.
Выпив кружку тёплого чайку, Петрович, набравшись храбрости, опять лезет наверх. Проник сквозь потолочную структуру, за плитами шестидесятиградусная жара - крыша накалилась жутко, ведь теплоизоляцию делали в пятидесятых годах прошлого века. Пот градом катится, прямо видно, как крупные капли пота падают с подбородка и лопаются в воздухе. Вылезает и балансирует на последней перекладине, наблюдателям снизу видны только его ноги и тянущиеся провода электропитания перфоратора. Экипировка неслабая – он обвесился перфоратором, аккумуляторной крутилкой, в кармане куча дюбелей на выбор, запасные свёрла, шурупы, к лямке комбинезона пристёгнут длинный трос с подвесами и самой опорой проектора... короче, Петрович полностью готов ко всем неожиданностям. Начинает сверлить, готово первое отверстие, чуть перемещается для второго, и тут – хряс-сь - в плечо втыкается кривозагнутая и острая железка – вентподвес. Чувствуется, как под майкой тонко бежит кровь и где-то на уровне живота уходит под резинку трусов.
- Хорошо, что майка тёмно-синяя и красный комбинезон, ничего не будет видно, - невесело размышляет Петрович, ведь главное – не ударить в грязь лицом. Слава Богу, осталось уже немного.
Через две минуты, спустив на проводе перфоратор, слезает вниз и ловит восхищщщщёеенный взгляд девушки:
- А наши мастера втроём не могли это сделать!!! - у Петровича где-то хлюпает внизу комбинезона, иди разберись, что... И тут голос подаёт коллега красавицы:
- А я вижу, с техникой безопасности вы не очень дружите.
- Вы и впрямь заметили?
- Ну конечно, защитными очками вы не воспользовались!
- А очки-то мне на кой Ъ,.. простите (оглядывается на девушку), ЗАЧЕМ???
- Ну как же, я вижу, как вам пыль попадает прямо в глаза.
- А всего остального вы ведь как-то не видели? Простите, а вы наверняка преподаватель по охране труда в этом заведении?
- А как Вы догадались? Я действительно преподаю охрану труда.
Петрович тихонько ему на ухо:
- Только большой специалист в этой области может подавать такие совершенно безмозглые советы..., простите три раза...
Быстрый, как Терек
Петрович пробирается на объект сквозь пробки уже без малого целый час. Сырая, ветреная погода, первый снег и скользкие дороги, то тут, то там мелкие аварии не успевших перестроиться на зимний режим езды водителей – всё это комфорта не добавляет. Мокрые брызги плюхаются в стекло, а «дворники» его «каблучка» едва поспевают за ними. В такую погоду приятнее бы поваляться на диване перед телевизором с тёплыми кошками под боком, чем переться чёрт знает куда. Но Виктор, хозяин строительной фирмы, позвонил Петровичу ещё с вечера:
- Слушай, нужна твоя консультация. Никак не придём к общему знаменателю - архитектор, заказчик привереда , строители… И тянется эта волынка. Короче, если договоримся, подряд на эту работу будет твой.
Собственно, проблема в выборе материала для устройства каких-то навороченных потолков в помещении бассейна. Конфликт, так сказать, интересов. Это когда архитектора интересует идея, которую он сам, не зная тонкостей технологии и особенностей материала, предложить не может, прораба интересует, чтобы через пару недель конструкция стояла на месте, ну а хозяина будет интересовать середина между качеством и внешним видом и ценой. Петровичу следует примирить все стороны достойным предложением. На объект он едет во всеоружии – пухлые альбомы с фотографиями, ноутбук, набитый рекламными видеоматериалами.
Хозяин, невысокий, восточного типа, мужичок средних лет строит из себя шейха. Сначала обсуждение долго происходит в сыром помещении будущего бассейна, потом вся продрогшая компания переходит в тёплую и просторную прорабскую, где на столе разложены эскизы архитектора, поверх которых начинают рисовать что-то близкое к теме. «Шейх» сидит за столом, недоверчиво, с напускной поверхностной дрёмой рассматривает привезённый Петровичем альбом с фотографиями потолочных конструкций, а помощник «шейха», подобострастно поглядывая на хозяина, листает в ноуте бесконечные папки с мордами монтажников, жизнерадостно смотрящих вверх и вдаль (а куда же им смотреть, они же не асфальт кладут, а монтируют потолки).
Строители и Петрович показывают хозяину первые проработки, и тут он, хозяин, решает показать, кто главный на этом празднике труда.
- Слюшай, дарагой! - обращается он к Петровичу, - Мине кажится, что ти дольжен нимножка жюрналов спициальных пачитать! Есть ли у тибя питьдисят сентов?
- Конечно, есть, - Петрович обалдело кивает головой.
- Ну, так вот, пайди, вазьми сваи питьдисят сентов, и купи сибе жюрналь. Знаишь, дарагой, есть такой жюрналь, називаится…, эээ— ээ, - щёлкает пальцами .
- Бани и бассейны! – помогает помощник.
- Да-да, именна так и називаится, - довольно щёлкает пальцами хозяин, - Купи сибе этат жюрналь и пачитай его, а кагда пачитаешь, тагда прихады и пагаварим о маём паталке. Знаишь, дарагой, то, что ти придлагаишь, мине ни нравится, тем более за тааааааааакииие баааааальшие дэньги!
Петрович берёт ноут, складывает его, берёт папки с фотками, рулон с бумагами. Встаёт и очень уважительно, со всей учтивостью, на которую способен, говорит:
- Я хочу Вам предложить один из последних номеров БАНБАСа, там есть в двух статьях мои потолки, а вот предложу ещё один журнал, наш местный, латвийский, там есть моя статья о потолках. Видите ли, я журналов не читаю вообще никаких, я сам пишу в них статьи. Когда Вы почитаете, то позвоните мне, и мы продолжим наш разговор.
Петрович подымается и решительно направляется к выходу.
- Э — эээ,… дарагой! ТИ ТАКОЙ БИСТРЫЙ, КАК ТЕРЕК! Куда ти бистро так собралься, почэму спешишь? Садис, пажалуста, апять, сийчас папьём чай и пагаварим о тваей работе на нашем доме…, ну такой бистрый, вай-вай…, какой маладец, слюшай, первий раз вижу такой маладец!
Потолки в бассейне смонтировали уже через три недели. Говорят, «шейх» был очень доволен …
Крутой поворот
Петрович разглядывал гайку, 32-ю, уже чуть заржавленную, закрученную, видимо , торцевой головкой и поэтому даже ничуть не повреждённую при закрутке . И хоть уже было почти утро, перед ним была она - вчера вечером на объекте, при монтаже хитрых солнцезащитных панелей под самым карнизом здания, заранее просверлив по два отверстия на очень сложных кронштейнах из нержавейки, они с Мишкой вдруг напоролись на эту гайку. Она что -то держала там, внутри здания, а здесь, снаружи, её 32-й калибр не оставлял им никаких надежд на быстрое крепление их конструкции. Вернувшись домой, Петрович был немногословен (впрочем, как всегда), так и улёгся спать с мыслью об этой гайке и крутил её так и эдак всю ночь... Вдалеке что-то шуршало - это Машка копала старательно свой лоток. Сашка тихо спала у него на животе, чуть подрагивая когтями в своих мурлычущих снах. Опять что-то задвигалось и зашуршало, Петрович приподнял голову - рыжей головы Кристины рядом не было, подушка была смята, от неё приторно пахло сладкими духами. Он хотел было повернуться на бок, чтобы посмотреть на будильник, и услышал натянуто-игривый смех Кристины.
- Не пущу тебя, сегодня ведь первый наш выходной! Сегодня не спеши никуда, а я займусь твоим кронштейном...
Шансов спастись не было, Кристина согнала кошку и устроилась, по-видимому, изображая из себя наездницу.
- Петрович, миленький, по твоему поведению вчера я ведь сразу поняла, что у нас будет жаркий утренний секс, - руки Кристины быстро и заученно то скользили по животу Петровича, то обжимали его набухающий "кронштейн", "болт", "уровень " - так переводила она на технический язык название предмета своих вожделений.
Петрович вдруг понял - надо вот-вот, на два-с-половиной, может, три оборота , приотпустить ту 32-ю, подсунуть под неё полукруглую скобу, быстро изготовить и приварить опорный столик, зажать всё обратно - и будет всё закреплено навечно. Он задвигался одобрительно.
- Обожми, обожми, ещё раз, ещё второй, и теперь назад оттягивай ... и ... Ох ты, я ведь терпеть не мог утренней этой сырости...
Довольно пожмуриваясь, он лежал и играл с Сашкой, Кристина вышла, наконец-таки, из душа.
- Петрович, миленький, а вот скажи мне, ты сколько денег будешь мне давать? Ну, там в неделю, или в месяц.
Натолкнувшись на недоумённый взгляд Петровича, она осеклась: "Ты извини, твоя бывшая хвасталась, что ты чуть не штуку евро ей в неделю давал".
Петрович рассмеялся.
- Бабьи всё это фантазии, не было так никогда!
- А как было?
Петрович обстоятельно и спокойно начал объяснять:
- Ну, во-первых, мы ведь прожили с ней больше двадцати лет, двух детей родили и воспитали. Конечно, траты её оплачивал, ну вот так скажем - приходит она вечером, надо на
