волновался, что тоже говорил сумбурно, мысль, что вот сейчас расстреляют вертелась и сбивала с толка.
Потом его отвели в СМЕРШ. Там юный чистенький лейтенантик и грузный вечно пьяный капитан-особист попеременно двое суток пытались заставить Каррама признать, что он шпион-диверсант. Причём садистом оказался именно лейтенант, а пожилой капитан вел долгие задушевные беседы, похмеляясь по ходу то свежим нарзаном, то тёплой водкой. Кого из них он больше ненавидит Каррам так и не успел понять. Внезапно его вывели на двор. Во всю светило солнце. Небо было ясное и чистое. Воздух пах соснами и вином. Хотелось жить. Хотелось целовать Мадину и скакать на коне. У крыльца столпились солдаты комендантского взвода, шушукались не сводя с него испуганных глаз. Всех их он знал давно и прочно. Кто-то из них даже ещё был ему должен, а кому-то он и вовсе был другом. "Неужели же расстреляют," -думали и они, и он сам. В такой же растерянности пребывало эти два дня и начальство. Ну что, скажите, делать с этим курьером. С одной стороны, попал в плен. С другой, секретов не выдал, пакет с документами доставил. Да, в принципе, и плен то какой то не настоящий, не фашистский. Но с другой стороны, на службе то пол года фактически не был. Навели справки за прежнее время службы. А тут всё в масть: доброволец, без взысканий ,исполнительный, аккуратный, пользуется авторитетом, ну и, конечно, комсомолец. Начальник штаба устал думать, треснул кулаком по столу, мол, это, твоя это епархия, замполит, сам решай. Замполит был человек мудрый, когда ему разрешали. Он сказал, как бы про себя, мол, вот расстреляем, люди подумают, что пакет то боец доставил в целости, может из под пыток доставил, а всё равно расстреляли. Потом он пыхнул трубкой пару раз и снова как бы про себя, а вот, мол, ежели не расстреляем, а совсем наоборот, то народ воодушевится, геройский парень поступок совершил, пакет доставил несмотря ни на что, приказ то-есть выполнил. "Вот тут ты в точку попал,"- начальник штаба аж заулыбался,-"Приказ выполнен несмотря ни на что, при любых обстоятельствах, это по-нашему! Героя надлежит наградить и прославить в армейской газете. Пусть все знают, что за выполнение приказа следует непременная награда. Сегодня же включить в списки к награде. Да, и тут же перевести в другую часть, чтоб не болтал много. На том и порешим!"
Вот так в этот день брату моего деда Гайсину Карраму Галлямовичу кавказское солнце блеснуло медалью "За Отвагу". А перевели его в часть, которая вела трудные бои под Сталинградом. Там были другие подвиги, новые награды, но там же было и тяжёлое ранение, которое изуродовало ему руку, но не сломало жизнь. Ведь он был всегда стойким и весёлым человеком. А жизнь только начиналась.
