неуймется, то наказать, какъ за упрямство и непослушанiе".
И ещё писала Екатерина, что главное достоинство наставления детей "... состоять должно в любви к ближнему ( не делай другому, чего не хочешь, чтобы тебе сделано было ), в общем благоволении к роду человеческому, в доброжелательстве ко всем людям...".
В своём руководстве для наставников Императрица упомянула о необходимости учить великих князей не просто иностранным языкам, а вместе с полезными знаниями - минералогию на латинском, ботанику на немецком, зоологию на французском языках :
"Сначала учить чтению, письму, рисованию, арифметике..., за тем последуют география, хронология, астрономия и математика..., но запрещается принуждать детей твердить много наизусть..., далее - история, законы российские, не узнав коих, невозможно знать и порядка, коим правится Россия...".
Сверх того предполагалось обучать царственных детей верховой езде, фехтованию, вольтижировке, плаванию, ружейным приёмам и всему тому, "что телу придаёт силу и поворотливость".
Екатерина, сама занимавшаяся литературой и прочитавшая целые библиотеки книг, всё же не приказала учить внуков поэзии и музыке, полагая, что для достижения успеха в этих предметах требуется много времени, которое можно употребить с большей пользой на другие занятия.
Екатерина II считала своего сына Павла не очень способным для престола и планировала возвести на российский трон своего внука Александра; для Константина же она планировала в будущем "организовать" Константинопольский престол, предварительно "освободив это местечко" от турок...
Когда государыне было доложено, что её тринадцатилетний внук Александр начал недвусмысленно интересоваться противоположным полом, то в свойственной ей манере она тут же взялась за дело...
Прежде всего Екатерина II поручила посланнику Российской империи при Германском союзе - в то время графу Румянцеву ( Николай Петрович, 1754 - 1826 гг., министр иностранных дел России в 1808-14 гг. ) собрать сведения о всех принцессах, "бывших тогда в летах для бракосочетания" и обязательно посетить Карлсруэ с целью "... увидеть дочерей наследного принца - Луизу-Августу, 11 лет, и Фредерику-Доротею, 9 лет".
В те времена сбор информации обо всех пополнениях европейских дворов был организован на государственном уровне..., и о существовании этих девочек Екатерина II знала прекрасно - в своём послании по случаю рождения Луизы-Августы она ранее поздравляла дедушку новорождённой ( маркграфа Бадена - Карла Фридриха, 1728 - 1811 гг. ) так:
"... Мы сорадуемся Вашей Светлости и любви о сем щекотливом происшествии и желаем новорождённой принцессе постоянного здравия".
Я должен вам сразу сказать - всё моё дальнейшее повествование будет тем или иным образом "закручиваться" вокруг этой девочки Луизы, для которой Россия станет второй родиной. Судьба этой удивительной девушки, женщины так же прекрасна и трагична, как и вся история России. Естественно, будущая супруга российского императора жила не в вакууме..., и я вам расскажу обо всём том, что её окружало..., надеюсь, вы узнаете для себя очень много интересного.
Ещё в 1783 году ( внуки Екатерины II были тогда по сути малышами ) баденский поверенный в делах представил Императрице записку с характеристикой пяти малолетних дочерей тогда ещё наследного принца Баденского.
Надо отметить, что Императрицу интересовал не только внешний вид этих девочек, но и "... воспитание, нравы и душевные дарования сих принцесс". Графу Румянцеву было предписано наблюдать за ними "... с крайней осторожностью, никого не компрометируя и колико можно меньше гласно".
Увидев старшую принцессу, граф пришёл в восторг..., а дипкурьер Комаровский ( Евграф Федотович, 1769 - 1843 гг. ), отправленный в Петербург к Императрице с портретами принцесс, позднее писал о Луизе - "... я ничего не видывал прелестнее и воздушнее её талии, ловкости и приятности в манерах".
Екатерина была довольна как граф Румянцев исполнил её поручение:
"...С удовольствием вижу, что вы исполнили данное вам поручение... Старшей из сих принцесс в сем генваре месяце исполнится тринадцать лет, и будет она, по нашему счёту, на четырнадцатом году, следовательно, о поездке матери её с дочерями сюда прежде генваря будущего 1793 года ещё условится рано, но, между тем предложить вам от времени до времени съездить в Карлсруэ, иметь старание и бдение, дабы образ мыслей наследной принцессы не переменился, но паче подкрепился, такожде старайтесь поприлежнее узнать нрав, склонности и, буде можно, о душевных свойствах и понятиях старшей принцессы, такожде о здоровом её телосложении..., всё сие, думаю, что, сдружась с окружающими их людьми, не трудно вам будет разведать гораздо подробно.".
Наблюдение за "невестами" продолжалось два года...
Вот здесь портрет принцессы Луизы:
http://s016.radikal.ru/i334/1509/5d/dd4503fa7569.jpg
В 1792 году Екатерина II пригласила посетить Петербург обеих принцесс вместе с их матерью Амалией ( Фредерика Амалия Гессен-Дармштадтская, 1754 - 1832 гг. ), но та отказалась приехать вместе с дочерьми, сославшись на невозможность оставить своего мужа одного ( он ей приходился двоюродным братом - Карл Людвиг Баденский, 1755 - 1801 гг. ).
4 июня 1792 года Императрица пишет графу Румянцеву:
"Я решила предписать вам, чтобы вы просили у наследной принцессы баденской согласия на отъезд обеих её дочерей Луизы и Фредерики. Вы скажите, что я охотно принимаю на себя окончание их воспитания и устройство участи обеих. Склонность моего внука Александра будет руководить его выбором; ту, которая за выбором останется, я своевременно пристрою.... По прибытии в Петербург обе принцессы будут жить в моём дворце, из которого одна, как я надеюсь, не выйдет никогда, а другая лишь затем, чтобы ей пристойным образом выйти замуж. Считаю излишним сказать вам, что они будут всем снабжены и содержаны на мой счёт: это само собою разумеется и для вас несомненно".
На самом же деле мать девочек Амалия не хотела ехать в Россию по причине психологического свойства - она уже однажды приглашалась Екатериной II на "смотрины" вместе со своими сёстрами - Вильгельминой и Луизой.
Тут я хочу вместе с вами перенестись на девятнадцать лет "назад в прошлое" - в 1773 год..., и быстрыми шагами мы вскоре вернёмся в покинутую нами точку времени.
В тот год Императрица подыскивала невесту своему сыну Павлу ( "смотрины" состоялись в Гатчине 15 июня ) и "удача улыбнулась" Вильгельмине ( 1755 - 1776 гг. ) - Павел остановил свой выбор на средней сестре. Вот, что он записал в своём дневнике:
"... Несмотря на свою усталость, я всё ходил по моей комнате, насвистывая и вспоминая виденное и слышанное. В этот момент мой выбор почти уже остановился на принцессе Вильгельмине, которая мне больше всех нравилась, и всю ночь я её видел во сне".
По правде говоря, Екатериной всё было искусно подведено так, чтобы склонить выбор сына в пользу средней сестры.
Императрица тогда писала:
"Мой сын с первой же минуты полюбил принцессу Вильгельмину. Я дала ему три дня сроку, чтобы посмотреть, не колеблется ли он. И так как эта принцесса во всех отношениях превосходит своих сестёр - старшая очень кроткая, младшая, кажется, очень умная. В средней есть все нами желаемые качества: личико у неё прелестное, черты правильные, она ласкова, умна. Я ею очень довольна, и сын мой влюблён".
"Проигравшим" сёстрам Екатерина II вручила по Ордену св.Екатерины и пожаловала по 50000 рублей каждой на приданное... Это ооочень большие деньги..., сравните их со ста тысячами рублями, которые спустя почти сорок лет ( учитываем многократную инфляцию ) старший внук Императрицы пожалует полководцу Кутузову М.И. за Бородинское сражение ( 1812 год ). А чтобы предметно понимать какие это деньги, скажу, что в начале русско-шведской войны ( в 1788 году, об этой войне я ещё расскажу ) на нужды армии будет закуплено 100 быков за 2006 рублей, то есть один бык стоил порядка 20 рублей.
Впоследствии ( в 1775 году ) младшая "умная сестра" принцесса Луиза ( Августа Гессен-Дармштадтская, 1757 - 1830 гг. ) вышла замуж за герцога Карла Августа ( 1757 - 1828 гг., он служил в прусской и русской армиях, участник многих сражений против французов ). В этом браке у них родился сын - великий герцог Карл Фридрих ( 1783 - 1853 гг. ) за которого в 1804 году вышла замуж великая княгиня Мария Павловна ( 1786 - 1859 гг. ). Третья дочь Павла Петровича проживёт в счастливом браке почти полвека...
15 августа 1773 года в церкви Зимнего дворца состоялось миропомазание принцессы Вильгельмины, которая была наречена в православии великой княжной Натальей Алексеевной, а на следующий день в церкви Летнего дворца ( его изображение я приведу ниже, когда коснусь темы дворцов ) произошло её обручение с цесаревичем...
29 сентября 1773 года состоялось торжественное бракосочетание Павла Петровича и Натальи Алексеевны в церкви, на месте которой сейчас находится Казанский собор. Празднества продолжались 12 дней и завершились фейерверком у Летнего дворца.
Едва утихли брачные торжества, как в Петербург докатилось известие о казацко-крестьянском мятеже близ Оренбурга под предводительством Емельяна Пугачёва ( 1742 - 1775 гг., был четвертован 10 января на Болотной площади в Москве ), выдававшего себя за царя Петра III - в народе ходила молва, что государь Пётр Фёдорович жив...
Появление отца-самозванца и первые серьёзные успехи мятежников оказали гнетущее впечатление на Павла. Вот с таких невесёлых известий и начиналась совместная жизнь "молодожёнов".
Став самостоятельным главою семейства, Павел Петрович не принимал никакого участия в государственных делах и ограничивался тихой, замкнутой семейной жизнью. Впрочем, в нём всегда трудно было усмотреть постоянство и устойчивость..., то он стремился сделаться популярным, то бросал это и проявлял отсутствие самого простого внимания к окружающим его людям.
В то время у великого князя "не было характера" - он легко воспринимал впечатления и также легко их и забывал. Зато часто у него проявлялась раздражительность, принимавшая иногда очень серьёзные формы.
Любимым занятием Павла были домашние спектакли, где принимали участие как он, так и его приближённые. В выборе членов своего общества, своих удовольствий и даже в своём образе мыслей он вполне подчинялся своей супруге.
Поначалу Екатерина II была очень довольна своей невесткой:
"Я обязана великой княгине возвращением мне сына и отныне всю жизнь употреблю на то, чтоб отплатить ей за услугу эту".
"Великая княгиня здорова, мы всё более и более друг друга любим и уживаемся вместе; её нрав мне нравится и подходит к моему. Мы условились, что после нового года она начнёт говорить по-русски".
Но вскоре взаимоотношения между женщинами приобрели натянутость... Екатерина пишет уже совершенно другим тоном:
"Великая княгиня постоянно больна, да и как же ей не быть больной ? Всё у этой дамы доведено до крайности. Если она гуляет пешком, то двадцать вёрст, если танцует, то двадцать контрадансов и столько же менуэтов, не считая аллемандов ( название танца. - И.Ш. );
