Украинский гамбит. Война 2015 (военно-политический роман)

«глок» с полной обоймой, который висел у него в петле под мышкой! А в обойме этой, аж семнадцать патронов!
– Убили одного, кажется.
– Кого?
– Самого здорового, того что ранен. Не дался он.
– Гады!.. – сказал Костя. – Отказываюсь… не буду... лучше убейте… – он оттолкнул стакан.
– Ладно, ладно… – испугался Каюров, – не психуй… действительно. Сейчас узнаем, Васька… Васька!
Васька вернулся, толкая перед собой Завету. Косте хватило одного взгляда, чтобы понять, что её не тронули: одежда цела, лицо не разбитой, только зареванная и простоволосая. А ещё смертельно перепуганная.
– Садись, красотка! – Балаков пихнул её на стул в углу комнаты, рядом с печью.
– Приведи остальных, – велел Каюров. – Будем работать.
– Зосим Степанович, что же это получается?.. – снова начал канючить Балаков.
– Веди, Васька, не томи душу. Всё равно ты в высокой политике ничего не понимаешь.
– Да я за вас, Зосим Степанович, душой и всем телом… – начал Балаков. – Но отдавать?.. Зачем?.. Побойтесь Бога!
– Не твоего ума дело! Выполняй приказ. И чтобы ни один волос!
– Есть выполнять, – нехотя согласился Балаков и вышел, снова стукнувшись башкой о притолоку.
Костя лишний раз старался не смотреть на Завету, чтобы не выдать своих чувств. Она сидела, уставившись в половицу на полу и не поднимала глаз. Правильно себя ведёт, подумал Костя. Главное, чтобы не кричала и не выказывала своих чувств. Такие, как Васька, от этого только заводятся.
– Елизавета, – сказал он, с трудом ворочая языком, – мы пойдём делать репортаж. Слышишь меня? Ты будешь мне помогать. Помнишь, как прежде?
Она оторвалась от точки на полу и перевела взгляд на него. Главное, чтобы она быстрее пришла в себя, подумал он и начала соображать.
– Помню… – сказала она своим низким, грудным голосом, и в глазах у неё мелькнуло осмысленное выражение, похожее на надежду.
Каюров с интересом наблюдал за ними. Надо делать вид, что она моя сотрудница и что я забочусь о ней прежде всего как о сотруднице, понял Костя, тогда, быть может, у нас появится шанс.
– Мы сейчас поедем с господином Каюровым на натуру.
– Да, – сказала она, – поедем на натуру, – робкая улыбка тронула её губы.
– Ну и ладненько! – ещё больше обрадовался Каюров. – Так, у нас спутник через сорок минут. Васька! Где тебя черти носят?!
Открылась широкая дверь, и этномутанты втолкнули в горницу вначале Сашку Тулупова, а затем – Игоря Божко. Слава богу, подумал Костя, отводя от Игоря взгляд. Игорь шёл самостоятельно, единственное, левая рука у него висела, как плеть, да рубашка окрасилась кровью. Теперь надо было разыграть партию, как по нотам. Костя подмигнул Сашке, которого, похоже, не били, и заявил:
– Э-э-э… так дело не пойдёт!
– Почему?.. – уставился на него Каюров.
– Верните им обувь и одежду.
– Васька! – снова крикнул Каюров.
– Да, Зосим Степанович, – Васька вынырнул из сеней.
– Почему пленные босые и раздетые? Немедленно вернуть одежду и обувь!
– Так э-э-э… – начал канючить Балаков. – Всё равно же…
– Чего всё равно?! – взвился Каюров. – Немедленно! – прикрикнул он. – Остальные свободны.
Этномутанты, недовольно гудя, покинули горницу.
– Неплохо бы было выпить и поесть, – сказал Костя.
– Еда после съемок, – пообещал Каюров. – Времени нет. А выпивка, пожалуйста и пододвинул початую бутылку водки.
Игорь бухнулся на лавку и схватил бутылку здоровой рукой. Лицо у него было в кровоподтеках, но Костя видел избитых и похуже и подумал, что Игорь, кажется, адекватен и всё поймёт. Была у Кости такая надежда и полагался он прежде всего на Игоря, потому что он был подготовлен и наверняка просчитывает варианты побега. Эх, пошептаться бы сейчас с ними, подумал Костя, да нет возможности.
– А я уже думал, что нас потащили убивать, – с легкой усмешкой признался Игорь и подмигнул Косте, а потом приложился к бутылке.
Каюров выразительно посмотрел на Костю, мол, я своё слово держу, держи и ты.
– Мы сейчас снимем телерепортаж, – сказал Костя.
Игорь, не отрываясь от бутылки, бросил на него понимающий взгляд. Он был готов всегда, в любое время дня и суток. Молодец, оценил Костя.
– Это хорошо, – не думая, согласился Сашка, придвигая к себе стакан и наливая не водки, а самогона.
Завета тоже, кажется, ожила. По крайней мере, она уже не смотрела в пол безучастными глазами и даже поправила волосы.
– Когда мы едем? – спросил Костя.
– Сейчас, – Каюров посмотрел в окно.
Костя тоже посмотрел в окон. Видно было, как Балаков снимает с одного этномутанта куртку, а с другого – сапоги Игоря Божко. Через мгновение Балаков уже стоял в горнице и с постным видом раздавал одежду. Сашке даже вернули часы.
– Спасибо, – сказал, ухмыляясь, Сашка.
– Пожалуйста, – покривился высокий и худой Балаков. – Не за что. Не забудь потом вернуть.
Сашка то ли оскалился, то ли улыбнулся. Игорь в этот момент был занят исключительно водкой.
Костя незаметно пощупал по мышкой «глок». Пистолет был на месте в петле, и только такие лопухи, как этномутанты, не способны были заметить его. Благо, что он легкий и маленький, зря я обиделся на Игоря, подумал он.
– Да, кстати, – спросил Костя, – а какие гарантии, что вы нас потом не убьёте?
– Никаких! Дадим вам подводу и езжайте к своим, – ответил Каюров.
– Но мы же видели ваш хутор? – удивился Сашка и поставил на стол пустой стакан.
Костя страшно удивился, Сашка никогда не пил самогон стаканами. Главное, чтобы не опьянел и камеру держал ровно. Но видно, стрессовая ситуация делала Сашку невосприимчивым к алкоголю, по крайней мере, выглядел Тулупов абсолютно трезвым и даже не хихикал, как обычно.
– Мы отсюда уходим. Слишком близко в фронту, того и гляди накроют, – объяснил Каюров. – К ночи сразу же и снимемся.
– Это правильно, – одобрил Костя, – а что нам говорить?
– Сценарий я подготовил, – Каюров полез за пазуху и достал пару смятых листов бумаги.
Костя взял их и прочитал: вслух «В окрестностях Донецка русскими были убиты все украино-говорящие жители… Вот лежит один…»
– Всё ясно, – сказал Костя, – сделаем. Только я сомневаюсь, что вы нас оставите в живых?
– А что вы хотите?! – всплеснул короткими ручками Каюров. – У вас другого выхода нет!
– Ладно, поехали! – сказал Костя, поднимаясь и засовывая сценарий в карман.
Всем своим видом он хотел показать, что безоговорочно верит Каюрову. Это было залогом успеха. В пистолете семнадцать патронов. Если умно распорядиться ими, то дело даже может выгореть. Голова болела так, что отдавало в руку. Даже водка не помогала. Каюров вышел на крыльцо и стал командовать:
– Васька, выгоняй машину!
Оказалось, для такого случая у этномутантов был припасен «хаммер». Его с помпой выкатили из сарая. На нём сбоку от пулемета стояли «тарелка» и торчали всякие антенны. Готовились, понял Костя. Специально у американцев выклянчили.
В кабину вместе с ними втиснулся Васька, Тараса Ямпала и ещё двое этномутантов с автоматами. Каюров уселся рядом с водителем. Тараса Ямпала нагло сказал:
– Подвинься!
Вот тебя первого и убью, подумал Костя, но стрелять было неудобно. Надо было вытащить пистолет, взвести его, снять с предохранителя. Времени не хватит. К тому же Ямпала так плотно прижал его к водительской переборке, что он не мог пошевелиться. Завета расположилась напротив. Когда они садились, Костя незаметно для всех пожал её руку.
На этот раз ехали недолго. Мягкая дорога вела вначале лесом, через два ручья, потом – под железнодорожными путями, мимо зеленеющего осинника и болотца, потом – краем старого соснового леса чистого и светлого, как городской парк. Водитель и Каюров всё чаще поглядывали на небо.
– Здесь, что ли?.. – оглянулся Каюров.
– Вот с той стороны, на взгорке, – оживился Балаков, подслеповато поглядывая в крохотное окошко для стрельбы.
– Да нет, это не тот лес! – заявил глуповатый этномутантов с «оселедцем» на голове. – К тому месту надо ещё час ехать!
– Какой час?! – возмутился Каюров. – Васька, ну-ка говори, куда?!
– Да вот сюда же… – чуть испуганно отозвался Балаков. – Мы здесь ещё обгорелое дерево бросили.
– Вон дерево! – обрадованно заорал всё тот же глуповатый этномутант.
– Тормози! – приказал Каюров.
– Я-то заторможу, – согласился водитель, – только место плохое, открытое.
– Ничего не засекут, – как эхо отозвался Каюров. – Мы недолго. Выходим, ищем подснежников.
Костя, держась за щеку, выскочил из «хаммера» последним. Голова разламывалась так, что в пору было в петлю лезть. Болело всё, даже кожа на макушке.
Балаков остался их сторожить, остальные разбрелись по склону, поросшему молодым ельником. Каюров, кряхтя, достал из хаммера компьютер и точно такую же камеру модели «сонька», которая была у Сашки.
Так это же она, удивился Костя. Значит, американцы её никуда не передали, а в очередной раз водили нас за нос! Но это уже было не суть важно, он потянулся к пистолету – благо, Балаков отвлёкся на крики из лесу. Вначале шлепну его, подумал Костя, берясь за рукоятку «глока». Игорь заметил его движение и всё понял. Он замотал головой и оглянулся. В этот момент раздвинулись сосенки и с криком:
– Мы нашли его, – появились двое, которые ходили искать подснежника.
Костя отпустил «глок», и он сел на место – в петлю. Никто ничего не заметил, кроме Игоря.
– Идите определяйтесь на местности, – велел Каюров, – а я пока связь налажу. Минут пять осталось, – он присел на ступеньку «хаммера» и включая ноутбук. – Стой! – вдруг сказал он, надел на Костю микрофон и наушник. – Буду тебя контролировать, подсказывать, что говорить.
– Ладно, – покорно сказал Костя.
– Возьми ещё и бинокль.
– А зачем бинокль? – удивился Костя.
– Для солидности. Мол, вы специально ищите подснежников и всё такое… Не забудь сказать, что вы из Московского телевидения.
– Хорошо, – согласился Костя и повесил бинокль на шею.
Бинокль был большим и тяжёлым, с двенадцатикратным увеличением.
– Ну чего стоишь, пошли! – толкнул его в спину Балаков.
Они двинулись прямо через молодой ельник. Метров через сорок в канаве лежал первый труп.
– Вон он, – показал глуповатый этномутант с «оселедцем» на голове, но не подошёл, а брезгливо стоял против ветра. – И там ещё по склону двое.
Видно было, что он, до ужаса боится покойников. Это нам на руку, отметил Костя. Прибежал Каюров с «сонькой» и компьютером. Один из этномутантов возился с «тарелкой» на «хаммере», готовя прямой эфир.
– Снимай его с правой стороны, чтобы синяка не было видно, – велел Каюров, передавая «соньку» Сашке Тулупову.
Сашка взял на плечо «соньку», а Завета – микрофон. Игорь словно ненароком пошёл стороной. Тарас Ямпал, словно что-то почувствовал и, сняв с плеча автомат, передернул затвор. Костя покосился на него, как на полного идиота.
– Если что, я вас всех здесь положу, – предупредил Тарас Ямпал.
– Что, думаешь, убегут? – радостно заржал Балаков.
Глуповатый этномутант полез на склон холма. Балаков остался стоять рядом с Каюров. Автомат у него висел на плече.
– Есть спутник! – закричал Каюров. – Пошли, – и махнул короткой ручкой.
– Ты что, действительно будешь говорить то, что они хотят? – ядовито спросила Завета.
Это были её первые слова за два часа последних часа. Костя посмотрел в сторону Каюров. Тот ещё не надел свой наушник и микрофон.
– Когда услышишь стрельбу, беги в лес,