И очень паршивом.
Время тянется невыносимо долго. Еще четыре часа ждать, когда у Насти закончится смена. Антон обещал себе вытерпеть, не пороть горячку – правильней будет поговорить после работы, а не во время. Но теперь он думал иначе, изводя себя сомнением.
Он увидел, как Света вернулась к фитнес-клубу и зашла в вестибюль; солнечный зайчик сверкнул на стеклянной двери. И тогда в голову пришло решение, которое Антон отказался обдумывать. Он выскочил из автомобиля и забежал в здание; Настя сразу стала прятать глаза, игнорировать.
– Свет, привет.
Света растерянно улыбнулась Антону.
– Привет.
– Можно тебя попросить об одолжении? Мне надо с Анастасией поговорить тет-а-тет. Отпустишь ее минут на десять?
– … Конечно…
Отчужденно, Настя стоит спиной к Антону, и он чувствует, будто решается его судьба. Она собрала распечатки, постучала ими, выравнивая; убрала в стол. Юноша смирился, что она так и будет заниматься пустяками, чтобы он понял насколько противен.
– Насть. Это в последний раз, когда я прошу поговорить. Пожалуйста.
Она повернулась к подруге…
– Я ненадолго.
…и обошла стойку администратора, чтобы последовать за Антоном на улицу. Там он указал на новенькую иномарку эконом-класса.
– Нравится?
– Ты себе машину купил?
– Да.
– Симпатичная. Давно?
– Сегодня.
– Поздравляю.
– Пойдем, посидим?
В салоне приятно пахнет обшивка. Здесь тише, чем на улице; но от этого на душе не легче. Антон положил ладони на кожаный руль, сжал кулаки и отпустил, решаясь заговорить; не зная как начать.
– Я все же купил машину… Пришлось, правда, влезть в долги, но я их скоро отдам. … Может прокатимся немного?
– Я на работе.
– Я тебя услышал… Ты знаешь, на самом деле тачка мне не нужна.
– Зачем тогда купил?
– Была у меня одна розовая греза… Хотел тебя на машине до дома подвозить.
– Перестань… Хватит уже…
– Знаю, что хватит. Короче… Ключ – в зажигании, документы – в бардачке. Прощай, Настёна.
Он открыл водительскую дверь и подался наружу; Настя схватила его руку.
– Я не приму такой подарок!
– Пусть тогда стоит здесь, пока не эвакуаторщики не заберут.
– Антон, сядь!
– Хватит уже.
– Антон! Пожалуйста. Я прощу тебя…
Он вернулся, но казалось, что отчаявшаяся душа осталась где-то далеко. А Насте понадобилось время, чтобы успокоиться трепещущее сердце.
– … Ты думаешь, что я жестокая… Ты сам так говорил. Это действительно так… Но я не хочу, чтобы это продолжалось. Я так больше не могу. Мне больно делать тебе больно. Но я не знаю, как по-другому! Наши отношения извели меня, они извели тебя… – слезы потекли ручьями. – Послушай!.. Я плохая!.. Я на самом деле плохая!.. Тебе нужна другая девушка, нежная и отзывчивая. Забудь меня!.. Забудь как страшный сон и найди свою настоящую половинку!
– Половинку… Не нужна мне половинка… Я целиковый. Не верю я в судьбу, и не верю, что сердце можно обхитрить. Можно сколько угодно дурачить себя и других, но когда тянет к конкретному человеку – глупо искать замену.
Девичьи губы задрожали, и она не смогла продолжить разговор.
– Настя... Я прекрасно понимаю, что тебе нужен жених побогаче. И я считаю, что ты абсолютно права. Ты целеустремленная, а я разгильдяй. Я не сомневаюсь, что ты найдешь достойного мужика, который станет примерным отцом для твоего ребенка… твоих детей. Я просто лишний, я тебе мешаю. Ты хорошо сказала: «Мне больно делать тебе больно». Мне тоже. Я тебя отпускаю. Ради нас обоих. Больше не побеспокою. Но я не забуду тебя, как не проси.
Всхлипы стали перебивать и без того дрожащий голос девушки:
– Ведь так… Будет лучше?.. Правда?..
– Конечно. Если у тебя душа ко мне не лежит, не надо жалости.
– А если… лежит?.. Вдруг я запуталась?..
Сердце Антона остановилось и забилось с надеждой.
– Я совсем запуталась… Я ведь совсем не хочу уходить… Я точно знаю, как сильно буду скучать по клубу, по людям, с которыми я так долго общалась… Я не хочу уходить… Не хочу уходить!.. – Настя заревела, пряча лицо ладонями; теперь бессмысленно держаться – к Свете она вернется с красными глазами. – Я такая дуреха!.. Я только теперь понимаю, как сильно я хочу остаться…
Антон заключил ее в объятия, стал гладить и согревать, спасая от дрожи. Настя прижалась плечом к его груди, прильнула нежно, умащиваясь макушкой к его подбородку, как котенок. Девушка прошептала о переполняющем чувстве:
– Я только теперь понимаю, как сильно тебя люблю…
Он поцеловал ее губы влажные от слез. Ощущая, как ее руки оплетают его плечи, Антон забыл правило, что мужчины не плачут. Слишком ярким, оказалось счастье, чтобы думать о ерунде. Ведь единственное, что имеет значение в данный момент – неземная любовь. Очевидная, как аксиома; истинная, как свет солнца; простая, как обыкновенное чудо.
Половину девятого показывают часы на экране мобильника. Под ними отображается список набранных номеров, где в ряд повторяется один и тот же неподписанный контакт – телефонный номер Ани. Валентин нажимал “вызов”; и тут же – “завершить”. Он пытался одолеть панический страх, но так ни разу не дождался гудков.
Битый час юноша метался по комнате; под постоянным напряжением. Он стал думать, что было слишком дерзким без разрешения брать номер девушки. Пришлось врать, что записывает телефон самурая. Получается, что он фактически его украл. И ведь звонить собрался не по работе, а в личных интересах. Не лучше ли дождаться встречи в клубе?
Но Валентин боялся упустить волну удачи. Ведь сегодняшний, необыкновенный день, убедил в том, что все бывает хорошо. Нужно просто позволить себе поверить, что когда он позвонит и пригласит Аню на свидание – по ее голосу станет понятно, что она улыбается. Разве такое невозможно?!
Эти два фронта истощили рассудок. Дилемма стала слишком серьезной. Порой сердце начинало биться так, что Валентин начинал дышать как загнанный; и даже задыхаться, захлебываясь страхом. Стало казаться невозможным принять окончательное, бесповоротное решение.
Валентин снова успокоил себя, взял в руки; необходимо расслабиться. Вдыхая и выдыхая глубоко, он отсчитал от десяти до единицы. На “ноль” он опустился в кресло-качалку. В этот момент выбило рубильники электрощита – квартира обесточилась, в комнате погас свет.
