Музей Десяти Источников Глава 14 Аккерманская крепость. Иллианнук

    Иллианнук протяжно вздохнул и открыл глаза. Он чувствовал себя удивительно отдохнувшим, бодрым, свежим, какая-то солнечная радость наполняла его душу, мышцы возбуждённо подрагивали в приливе плещущейся внутри и ищущей выхода энергии. Сердце его было распахнуто навстречу прекрасному миру, а мозг жаждал познаний и  настойчиво требовал собеседника.

    Он сидел в арочном проёме стенной ниши, в полном одиночестве, скрытый в уютной прохладе от посторонних глаз и от палящих лучей полуденного солнца. Внутренняя площадь возводимой в течение веков и возведённой (он это знал), наконец, крепости, была преисполнена людского шума. Гомон многочисленных голосов, грохот огромных деревянных колёс гружённых поклажей повозок, дробный цокот лошадиных копыт, громкие предостерегающие окрики передвигающейся по площади колонны всадников – всё смешалось в одном бурлящем котле жизни, яркую картину которой Иллианнук наблюдал из своего укрытия. Мимо него, звеня кольчугой и клацая оружием, прошёл отряд пехотинцев, за которым, стараясь попасть в ногу шагающим, увязалась целая ватага красных от возбуждения мальчишек. От дальней стены площади, сверкающий на солнце доспехами кавалерист, вёл на длинной привязи скованного железными цепями невольника. Горожане провожали его презрительными взглядами и негодующими возгласами. Порывы ветра, в котором явно чувствовался запах близкого моря, поднимали  с каменистой поверхности площади тучи пыли и танцующими воронками закручивали их кверху.  

    «Интересно, где это я?» - Подумал Иллианнук, поднялся, посмотрел прямо перед собой и вздрогнул от неожиданности.

- Ты в древнем городе, любимый, - Иштариани, казалось, шагнула к нему прямо из стены.

- О, Боже! Неужели это – ты? Какое счастье! – Восторг, охвативший его, как ни странно, был им ожидаем, смутное предчувствие обязательной встречи с ней таилась в недосягаемых глубинах сознания. У него перехватило дыхание. Он просто смотрел на неё пылающими пламенем глазами, боясь пошевелиться, словно малейшее движение могло растворить этот сказочный мираж и лишить его возможности созерцания предмета своей бесконечной любви.

- Но, я же обещала тебе, что всегда буду рядом. Всегда… - Она подошла к нему вплотную, обвила прекрасными руками его загорелую шею и слилась с ним в нежном и длившимся целую вечность сказочном поцелуе.

- Теперь я знаю, что такое счастье, - Воскликнул Иллианнук и поднял Иштариани на руки,

- Почему я не могу быть с тобою всегда? Почему я не знаю, кто я и что было со мной прежде? Почему я не знаю, откуда пришёл? Любовь моя, что мне надо сделать, чтобы никогда не расставаться с тобой?

- Ты должен одолеть тот путь, который тебе назначен, - Шептала ему на ухо Иштариани,

- А осознание того, что я навсегда останусь в твоём сердце и где-то, в дальней дали, буду дожидаться тебя, позволит тебе уверенно, с вдохновением, страстно двигаться по жизни и не допускать в свою душевную сокровищницу сумрак уныния и холод отчаяния.

- Но, как я здесь? Почему? - Мягко опуская любимую на ноги, но не разжимая нежных объятий, спросил влюблённый скиталец.

- Помнишь, ты проводила меня к Великому Жрецу и, как по волшебству появившись, ты так же непостижимо исчезла. Беседа со Жрецом была недолгой, я оказался со своими бородатыми сопровождающими, но тебя, как я не искал глазами, нигде не было видно…

- Я стояла поодаль, за башней Жреца и наблюдала за тобой. Появись я в тот миг, и твоё перемещение в другой мир оказалось бы болезненным.

- О каком мире ты говоришь? Я не знаю и не помню никакого иного мира! Я словно провалился в никуда, исчез, растворился, потерял сознание, заснул… Я не знаю, что со мной было. И вот теперь я оказался здесь. Это то же место?

- И место не то, и время другое. По вашему летоисчислению, сейчас – пятнадцатый век. Ты в древнем городе, Иллианнук, в самом его сердце. Величественные сооружения, окружающие тебя – это мощная и, как надеялись её создатели, неприступная для завоевателей крепость.  – Иштариани печально усмехнулась,

- Но никакая твердыня, чьим бы гением она ни была создана, не в состоянии противостоять людской алчности и бесконечной жажде власти. Через несколько столетий тебе посчастливится оказаться здесь вновь и тебя станет одолевать чувство, что ты когда-то уже побывал в этих местах.

- Я не понимаю, о чём ты говоришь. Но, всё равно, раз это говоришь ты, значит, так и должно быть.

- Пойдём, - Потянула она его за руку,

- Я покажу тебе окрестности. Имей в виду, мы – невидимы для окружающих, так что не пытайся заговорить с ними, или как-то реагировать на происходящее. Мы – гости и не можем вмешиваться в исторические процессы, мы также лишены возможности  как-то воздействовать на события. Великий Жрец повторяет это без устали. – Она легко дотронулась до нежно позвякивающего на её талии пояса. В одежде Иштариани ничего не изменилось со времени их последней встречи. Хотя с тех пор, по подсчётам Иллианнука,  миновало не менее  пяти тысяч лет. Но как раз  в этом для него не было ничего странного или необъяснимого. Сознание Иллианнука парило над здравым смыслом, впрочем, само это понятие в данной ситуации оказывалось бессмысленным.

    Они шагнули из своего укрытия на залитую ярким солнцем внутреннюю площадь грандиозной крепости.  Площадь кипела, шумела и бурлила огромными массами пёстрой толпы горожан. Над неровными и длинными торговыми рядами, где расположились  напротив друг друга разномастные ремесленные мастерские, зависшим густым облаком стоял звон металла, перестукивание молотков и повизгивание пил, повсюду слышались громкие крики зазывал, нахваливающих свой товар, взрывы смеха, детский плач, конские топот и ржанье, предостерегающие окрики мастеровых, ловко маневрирующих гружёнными доверху ручными тележками в узких торговых закоулках и ещё несметное количество самых немыслимых и разнообразных звуков. Здесь громко переговаривались на древних и более современных  языках, здесь причудливо и таинственно переплетались экзотические наречия, здесь покрой одежды выдавал приезжих со всего света, и умопомрачительная и резкая пестрота этого места благоухала смешанным колоритом несметного количества уже утраченных для истории наций и древних, овеянных легендами, народностей. Между торговцами и покупателями происходил непрекращающийся и очень эмоциональный обмен репликами, причём возмущённое и наигранное негодование вторых сменялось елейным, добродушным и жизнерадостным втолковыванием первых. Где-то громко ударяли по рукам, скрепляя, таким образом, заключённую сделку и искренне благословляли друг друга и всех ныне здравствующих и безвременно почивших,  вплоть до седьмого колена, родственников, где-то, напротив, проявляли упрямство и никак не могли придти к обоюдному соглашению.  Накал торга постепенно достигал небезопасного градуса, но дальше некоей критической черты,  прекрасно осязаемой обеими сторонами, дело не шло и, даже не придя к единодушию, только что до хрипоты торговавшиеся люди вполне миролюбиво желали друг другу удачи и божьего благословения. Счастливые покупатели, сделавшие удачное приобретение, равно как и те, кому пока что не удавалось договориться с  непреклонными продавцами  о сходной цене, в конце концов, начинали испытывать первые признаки голода и с удовольствием вдыхали стелющиеся вокруг дразнящие запахи  приготовляемой тут же разнообразной стряпни. На этих же рядах, тут и там, жарили нежнейшее мясо и свежепойманную в Днестровском лимане рыбу, готовили пирожки и выпекали хлеб, всевозможные сладости  и диковинные фрукты едва умещались на широких прилавках, и всё это можно было есть тут же, не сходя с места, лишь бы в кошельках у вероятных покупателей звенели монеты и лишь бы посетители торговых рядов не проявляли нерешительности, расставаясь со своими сбережениями.

- Это Гражданский двор, - Пояснила Иштариани,

- Самое обширное и густонаселённое место крепости. Вон там – христианский храм. На его развалинах позже воздвигнут мечеть и минарет. Здесь проживает основное население города. Челядь и простолюдины.

    По периметру Гражданского двора тянулись многочисленные жилые постройки.  Несмотря на жаркую, летнюю погоду, над крышами некоторых домов из печных труб валил густой дым. Иллианнук перебегал беспокойным взглядом с предмета на предмет, его лицо было озарено счастливой улыбкой. Лёгкий ветер, задувающий с лимана, наполнял воздух терпким запахом йода и морских водорослей.

- Их охраняют только эти стены?

- И самая высокая  башня. Сторожевая. Видишь? Отсюда шло оповещение о приближении неприятеля. Это первая линия обороны. Дальше – Гарнизонный двор. Во всяком случае, под таким названием он войдёт в историю. Мы можем забраться на боковую площадку стены и обойти всю территорию по кругу. И тогда мой добрый странник  увидит не только внутреннее устройство всей крепости, но и кое-что ещё.

- Меня уже впечатлило всё увиденное. Жаль, что я не могу остановиться и поговорить с этими людьми.

- Но ты их слышишь и видишь. Согласись, это немало.

- Великий жрец?

- Он.

- Да, я незримо чувствую его присутствие. А скажи, Иштариани, когда я смогу ещё раз встретиться с ним для беседы? – Иллианнук влюблёнными глазами, не отрываясь, смотрел на удивительную женщину, похожую на богиню. «Иштариани, Иштариани, Иштариани» - эхом отзывалось в его сердце. Свежий ветер, зародившийся в бескрайних просторах Чёрного моря, перебирал в своих ладонях  её тёмные, как ночь, шелковистые  кудри.

- Думаю, что вопрос «когда» в нашей ситуации не исчерпывает сути… - Она лукаво улыбнулась,

- Ведь мы вновь с тобой встретились, как ты подумал, через пять тысяч лет…

- Ты читаешь мои мысли. А разве не так?

- И да, и нет. Если я скажу тебе, что мы находимся НАД пространством и временем, ты мне поверишь?

- Я поверю во всё, что бы ты ни сказала.  И ещё, Иштариани…

- Да, любимый… - Она смотрела на него долгим и завораживающим взглядом.

- Я не могу отделаться от тревожного чувства, что ты меня опять, вдруг, неожиданно покинешь… Я не вынесу этого. Я не хочу разлуки с тобой. Ты слышишь?

- Что я могу? – Она склонила голову, и ему показалось, будто Иштариани вот-вот заплачет,

- Я тоже не всесильна, - Женщина грустно вздохнула, но тут же весело и с уже знакомым ему лукавством улыбнулась,

- Хотя ты и почитаешь меня богиней. – И опять, с серьёзным лицом:

- Прошу тебя, не надо этих вопросов. Не мучай себя понапрасну. Придёт время, всё станет понятным, всё найдёт своё объяснение. Мой добрый странник, - Она порывисто шагнула к нему,

- Ты мне обещаешь?

- Ты даже не представляешь себе, на что я готов ради тебя!

- Вот и славно! Тогда пошли, не будем терять времени!

- Но, мы же НАД временем?

- Мы – да, но ты, ты один – нет. Ты – в двух ипостасях, и одна из них воздействует на другую. И ты обещал не задавать вопросов…

- Слушаю и повинуюсь, моя царица, - Отгоняя от себя назойливые и беспокойные мысли, весело ответил Иллианнук,

- Идём дальше!

    Когда они взобрались на широкую стену по специальной каменной лестнице, их взорам открылась великолепная картина. С севера, до горизонта, насколько хватало глаз, словно опрокинувшееся небо, сверкала