– Ну как, приехали? – спросила поджидавшая его Зиночка. Она тоже хотела поехать встречать на вокзал, но по телефону было сказано, что едут трое, и Зине пришлось остаться. Она сгорала от нетерпения узнать об отдыхе Эдика и Лизы, посмотреть на их наряды и загар, а также увидеть их новую знакомую. Эдик звонил о ней Юрке ещё с Крита, но разговор был короткий, сумбурный, и Юрка только понял, что это необыкновенная женщина и имеет отношение к событиям исчезновения.
– Приехали, приехали, всё благополучно. Соберёмся, как обычно, только надо прикупить чего-нибудь вкусненького.
– Ну, и как тебе она?
– Кто она?
–Да гостья же! Как она выглядит?
–Да я был за рулём, не больно-то её рассматривал. А на вокзале, сама знаешь, обнялись да пошагали скорей. Мы за всё время даже ни о чём не поговорили. Наши болтали про Крит, про Москву, а гостья, её зовут Тома, всё больше слушала и смотрела по сторонам.
– Она красивая?
– Да. Красивая блондинка. Сама увидишь. Она… какая-то неуловимая. Но чувствуется, что она добрая и надёжная во всём. И голос у неё очень красивый…
– А сколько ей лет?
– Это трудно сказать. По внешности, так она разве чуть старше нас, а по голосу и речи, кажется много старше. Я же говорю – неуловимая. Ты давай, топай сейчас в торговой центр и сообрази чего закусить, фруктов не забудь. А я возьму бутылку шампанского и вина, того, что так понравилось в прошлый раз. Ещё мадеру, «метаксу», можно и что-нибудь из греческих вин. Ты не знаешь, Крит – это греческий остров?
– Не знаю, по-моему, он сам по себе.
– Ну, это не важно. Давай по-быстрому, мы договорились встретиться в три часа, чтобы успеть наговориться. А ты могла бы подойти и пораньше, чтобы помочь Вере Степановне. Лена и Толик на работе, хотя собирались отпроситься чуть пораньше. Заодно и познакомишься с гостьей.
Юрка не стал дожидаться ответа и быстро вышел, чтобы отогнать машину в гараж, который был не так уж близко, три остановки на трамвае. Когда машиной пользовались постоянно, она обычно стояла под окнами, снабжённая средствами сигнализации. И хоть это была не дорогущая иномарка, а жигулёнок, да причём далеко не новый, держать машину в гараже было всё же намного спокойнее.
Зина тоже не стала прохлаждаться, а быстренько помчалась в ближайший торговый центр. Теперь, почти как за рубежом, ассортимент товаров был одинаков что в центре, что на окраинных супермаркетах. Лишь бы были денежки! Справедливо рассудив, что деликатесы и ухищрения кухни ни к чему, Лиза купила свежей картошки, огурцов, большую бутылку кваса, а также обыкновенную селёдочку и кусок окорока. Окрошка – вот чем она порадует заморских гостей! Летом нет лучшей пищи – вкусно, быстро и недорого. «А ещё са-а-ла-тик сделаем из кра-а-бовых па-а-лочек»– слегка напевала про себя Зиночка. Нагруженная тяжёлой хозяйственной сумкой, она примчалась в квартиру Веры Степановны, как на свидание с радостным чудом. Гостью она застала беседующей с хозяйкой. Перед ними лежал фотоальбом – непременный атрибут разговора, если речь заходила о Нате. Тома внимательно разглядывала детские снимки Наты, потом различные турпоходы её с родителями. Почти везде были удивительно красивые места: горные речки с небольшими водопадиками, огромные замшелые кедры – значит, Алтай. Были фотографии, сделанные на берегу большой реки, по которой плыл теплоход. Вера Степановна сказала, что это был круиз по Волге. И много снимков в свете вечернего костра, с гитарой в чьих-то руках.
Зиночка просто влетела в комнату и обрадовано сообщила, что все друзья подтянутся часам к трём, а пока надо приготовить вкусную закусь, и что она уже закупила всё для окрошки. Женщины переместились в кухню, где гостью усадили на маленький диванчик, дали в руки нож и попросили нарезать огурцы. И тут на Тому посыпались вопросы: откуда она? Как познакомились? Почему она решила приехать в их город? Тома отвечала обстоятельно и очень дружелюбно, но как-то так выходило, что её ответы ничего не объясняли. Зато она сама спрашивала очень много о всех друзьях, об их занятиях и больше всего о самой Наташе. Зина с удовольствием рассказывала о школьных годах, об их дружбе и не переставала всё время посматривать на гостью. Да, было в ней что-то необычное, правильно сказал Юрка – неуловимое…
Время быстро подкатывалось к назначенному сроку, и в комнате стоял накрытый стол с закусками из свежих овощей и глубокими тарелками для окрошки. Юрка приехал с Колей-Николаем и привёз несколько бутылок разного вина вкупе с намеченной «метаксой». Тома с интересом смотрела на улыбающегося Юрку, ловила его влюблённый взгляд, обращённый на Зиночку, и в глазах её пробегали лёгкие волны печали и сожаления. Приезд Лизы и Эдика внёс оживление, какое всегда возникает при виде дорогих и долгожданных людей. Сразу усилилось хорошее настроение, появились общие темы разговора. Радость встречи усугублялась тем, что все снова собрались под крышей хорошо знакомого дома, где всегда царила атмосфера дружеских, приветливых отношений, не лишённых юмора и смешных приколов.
Хозяйка пригласила молодёжь к столу, поскольку Лена с Толиком могли задержаться на работе и просили начать без них. Центром внимания, конечно, были приехавшие «иностранцы», которые очень охотно рассказывали о Крите, о чистой морской воде, об отеле и критянах. Сразу же проходила раздача подарков и сувениров, привезенных с Крита, и весёлый шум сопровождал каждый свёрток. О Москве Лиза и Эдик говорили неохотно и мало, отметив только высокий криминальный уровень столицы и равнодушие её жителей.
Отдав дань вкуснейшей холодной окрошке и селёдочке с овощами, отменно приготовленной Верой Степановной, молодёжь потихоньку пила вина из разных бутылок, сравнивая их качество и вкус, закусывая фруктами и клубникой со своего садового участка. Когда время подвалило к шести часам, отсутствие «женатиков» стало вызывать недоумённое беспокойство. Томе стали рассказывать о невесёлой жизни Леночки и её сестры, и тут все стали смотреть на Колю-Николая, как человека наиболее осведомлённого. Коля не сказал ничего утешительного. Он уже много раз совещался с Леной насчёт её сестры и понял, что ему с ней не справиться. Было принято решение со следующей недели насильственным образом передать её в наркологический центр. Сама Светка сказала, что и слышать об этом не хочет, в центр она не пойдёт, и пусть не лезут в её жизнь. Тома уловила мельком брошенные на неё взгляды Лизы и Эдика, как бы просившие помочь и вместе с тем боящиеся отказа. Она утвердительно улыбнулась в ответ и увидела просиявшее счастье на их лицах. Их безмолвный и только им понятный вопрос-ответ окружающие просто не заметили, зато волна необъяснимой радости прокатилась по всем присутствующим. Коля-Николай сказал, что он добежит до Лены, и узнает, почему молодые задержались.
Коля позвонил через двадцать минут. Его задыхающийся прерывистый голос был наполнен горем и страхом . Страхом за Лену, за Толика, которые находились в ужасном состоянии.
– Убили… Здесь всё в крови… Милиция, скорая, тоже здесь…Приходите быстрее…
Лиза, снявшая трубку, не стала больше ничего слушать.
–У Лены большая беда! Бежим скорее!
Они неслись, как на спортивных соревнованиях. Одна мысль была на всех: что там? Успеем ли? Кого убили?
Около Лениного дома стояли милицейские машины, две скорых. Несколько милиционеров преграждали доступ в подъезд. Увидев группу несущихся молодых людей, их поначалу хотели задержать, но, узнав, что это ближайшие друзья пострадавших, неохотно пропустили.
Дверь в квартиру была открыта, на полу лежало раздетое и исколотое ножами тело Светки, чуть прикрытое простынёй в кровавых пятнах. Около стола в глубоком шоке и с проломленным черепом лежал Толик, над которым склонилась врачиха из скорой помощи, что-то вкалывающая ему в вену. Ещё два безжизненных тела подростков Светкиного возраста кучей лежали в углу. Лена была во второй комнате, на кровати, без сознания, с глубокой раной в боку. Около неё стояли носилки и два санитара готовились положить на них девушку. Погром был ужасающий, наверное, здесь присутствовала целая ватага наркоманов.
Коля-Николай давал показания, хотя не он был первым свидетелем побоища. В милицию позвонили соседи, услышав душераздирающие крики, ругань и шум.
Милиция примчалась на удивление быстро, и под вой её сирены из подъезда посыпалась разновозрастная шпана. Несколько подростков поймали, но самые взрослые и сильные из них успели убежать. Тома подошла к Толику, пощупала пульс и голову и быстро отошла.
– Ничего, выживет,– еле слышно, одними губами шепнула она Эдику. – Я сейчас посмотрю Лену. Скажи Лизе, чтобы пошла со мной.
Рана в боку была гораздо глубже и страшнее на вид, чем та, которую Лиза видела в Москве у раненого Виктора. Но сердце было не задето.
– Отвлеки на пару минут внимание санитаров, я чуть уменьшу рану, чтобы избежать сильной кровопотери, – прошептала Тома и обнадёживающе улыбнулась.
Лиза сказала санитарам, чтобы они помогли первым делом уложить Толика, у которого было сильное сотрясение мозга и его нельзя было поворачивать или трясти. За ним должна была приехать специализированная машина. Пока санитары бережно укладывали Толика на носилки, Тома провела короткий сеанс стягивания мышечной ткани. Кровь почти перестала течь. Врачи даже не сумели бы догадаться о первоначальных размерах раны, нанесенной, по всей вероятности, большим кухонным ножом.
Пострадавших увезли, после короткого допроса свидетелей квартиру опечатали до прибытия бригады экспертов, а Зина с Юркой уехали с пострадавшими.
Так печально закончился этот вечер, суливший друзьям столько радости.
– Сколько же подлости и жестокости несёт в себе человек – разумное существо! – с горечью и болью воскликнула Тома.
– Так ведь это наркоманы, отморозки, уже и не люди вовсе, – ответила Лиза.
– Что значит, отморозки? Они что, с Луны свалились, или с других планет прилетели? Или в детстве были хорошими, а потом в одночасье стали плохими?
– Нет, конечно, они уже давно катились по наклонной вниз.
– А почему же их тогда во время не остановили?
– А как их остановишь? Их же целая армия сейчас! Вот даже со Светкой сестра ничего не могла сделать! А если они собираются в стаи, так это просто опасно для других. Кто будет с ними связываться? Наверняка Лена застала у себя дома такую Светкину компанию, и вот что из этого вышло…
– Вот-вот. Кто будет связываться? Ведь болезнь надо лечить, пока она в зародыше, а не тогда, когда уже последняя стадия.
– Не надо, Тома, – тихо прошептала Лиза. Вы ведь умная женщина, всё понимаете. Не нам решать подобные вопросы. Со Светкой бились и мать, и Лена с самого детства, но девочка росла ленивой , тянулась к уличным развлечениям.
Говорят, что виновата безотцовщина, но и у самой Лены почти с детства не было отца, и у Толика его тоже не было. А ведь какие это честные, добрые люди! Они так болеют за всю окружающую природу, за всё живое! Ведь недаром Толик выбрал самую гуманную профессию – помогать тварям бессловесным.
Подумав немного, она добавила:
– Беда в том, что вся наша жизнь тесно связана с устройством всего общества, с его идеологией
|