Эхо прошлого. Главы 1-3

 Телефонный разговор, словно близкий взрыв снаряда, разом  всколыхнул в памяти давно забытое и даже отчасти похороненное.  Не потому, что воспоминания были тяжёлыми, наоборот, они были радостными, полными надежд.  Потом жизнь и время сделали своё дело. Как волны океана, они занесли песком берег, оставив самые яркие островки воспоминаний. Мы давно стали взрослыми, и судьба надолго нас разбросала. Но она же и вновь соединила  на всю жизнь. Мы остались теми друзьями, с которыми вместе кончали школу и строили планы на будущее, сидя на ступеньках школьной лестницы…

       Глава 1. 
 
    Мы не были теми «закадычными до гроба друзьями», о дружбе и любви которых  написано много книг. Бессмертные «Три мушкетёра». Или, например, «Три товарища» Ремарка. Три друга и девушка, в которую они были влюблены. Но это были взрослые люди, за плечами  у них уже была война и много чего. Или три друга в книге Георгия Вайнера «Умножающий печаль», где тоже были три школьных товарища, влюблённые в одну девушку. Один из них начал работать в Интерполе, другой – стал олигархом, третий – талантливым аферистом. Несмотря на антагонизм социального положения героев, их школьная дружба сохранилась на всю жизнь. Самые разные эпохи и судьбы. Мы же были только подростки со своими представлениями о добре и зле, и мечтами о далёком светлом будущем. Нас объединяла, прежде всего,  любовь к книгам, общие интересы и идеалы, которые в то время уже плохо вписывались в реальную застойно-лживую жизнь страны.
 
Прежде всего, нас сплотила любовь к чтению. Читали запоем. В начале это были книги Аркадия Гайдара, Льва Кассиля, Жюль Верна, Джека Лондона, всё вперемешку с серьёзными книгами классиков нашей и зарубежной литературы.  Обменивались уже прочитанными книгами и своими впечатлениями. Но были и «Спартак» Джованьоли, и «Как закалялась сталь» Островского, и «Овод» Войнич. Недаром ведь обращался к нам Высоцкий в песне о героях:  «значит, нужные книги ты в детстве читал». Мы читали. Читали и делились своим мнением о прочитанном применительно к самим себе: а я мог бы также поступить? Почему герой не мог поступить иначе? В чём он ошибался? Спорили.  
Фантастика была на первом месте. Уже в младших классах мы любили читать про разные путешествия и фантастические приключения, а чуть позже – Конан Дойль, Майн Рид, Немцов, Адамов… В первую очередь лучшие  авторы фантастики: Уэллс, Беляев, Алексей Толстой,  предвосхитившие многие открытия сегодняшнего дня и создававшие иные миры разумных существ. Философская фантастика, вроде «Машины времени» или «Аэлиты», заставляла думать о будущем человечества, о целях его развития. Потрясающие научные открытия, свободное перемещение в космосе. Борьба инопланетных миров. Антиутопии, где  неразумные управители стран, возжелавших стать владыками мира, старались превратить людей в подобие роботов…  Да много чего.         
 И не только фантастика питала наши идеалы. «Два капитана», «Иду на грозу», кинофильмы тоже, вроде «Девять дней одного года», «Всё остаётся людям» или «Серебристая пыль»… Работа учёных, их борьба с трудностями и противостоянием дурному начальству. Передовой край науки… Да ещё засекреченность всего на свете. А кругом иностранные шпионы, старающиеся выкрасть наши открытия, и доблестные разведчики…
  К окончанию школы мы уже лучше разбирались в жизни, но заложенные в детстве идеалы были путеводной звездой. К сожалению, в те времена многие интересные направления науки вроде генетики и кибернетики считались «лженауками», что и привело к застою в развитии научных достижений. Мне, например, это точно навредило, особенно после знакомства с книгой Каверина об открытии русского пенициллина. Тогда думалось, что я-то уж обязательно что-нибудь открою, чтобы победить болезни или старость… Гены какие-нибудь… Но это было «тогда».
 Иностранных фильмов типа фэнтези, экшен или боевиков, в которых пришельцы дрались с землянами всеми видами оружия от средневековых копий до лазерных мечей, в то время на экранах не было. Не было и красавиц-блондинок, при поддержке которых герои всегда побеждали разных чудовищ. Зато был простор для развития собственной фантазии и желание самим делать открытия для людей, создавать звездолёты для освоения космоса, полёты на Луну…Быть созидателями, а не потребителями.
 
    Родители радовались тому, что их дети хорошо учатся, не хулиганят, не курят и всячески поощряли нашу дружбу.  Конечно, мы общались со всеми одноклассниками. Как все школьники, отмечали общие праздники и дни рождений, ходили на спортивные мероприятия и прогулки. Но самым приятным было, когда мы собирались вместе летом на «диком» пляже. Это был даже не пляж, а невысокий обрывистый берег, поросший травой. В воду постепенно не зайдёшь, надо сразу прыгать с высоты двух метров. Семьи с маленькими детьми, да и вообще все, кто не умел хорошо плавать, туда не ходили.
    Юрка считался капитаном, «Кэпом». У него даже редкая фамилия была. Атлантов. Как Атлантический океан. Может, у его предков действительно был моряк с Атлантики, кто знает. Это сейчас принято искать своих прабабушек и прадедушек, и особенно, если они были с «голубой кровью». А простые люди, из бывших крепостных или городских обывателей, уже мало помнили даже о дедушках, особенно при смене места жительства.  При советской власти вообще лучше было не вспоминать о своём происхождении, разве только о потомственных крестьянах и рабочих. Чтобы биография была пригодна для карьеры. Какие уж тут династии! Юрка мало знал даже о родителях. Отец работал мотористом на речной пристани, а мать, башкирка по национальности, вела домашнее хозяйство, ухаживала за мужем и прирабатывала то уборщицей, то  дворником. Сын вырос высоким, спортивным юношей, с короткими, «ёжиком», тёмными волосами. Слегка прищуренные глаза и широкие скулы напоминали что-то калмыцкое. Почему-то, глядя на него, сразу вспоминалась строчка Пушкина «И друг степей калмык».    Юрка мечтал о мореходке, о кругосветных плаваниях и не открытых ещё островах. Его страстные и романтические устремления вызывали в наших душах ответную реакцию. Хотелось сделать что-то необычное, увидеть «другие страны и города», совершить героический поступок, стать героем-любовником, как в книгах и кино… Конечно, мы понимали, что в будущем всё далеко не так просто и красиво, но ведь без мечты и надежды вообще нельзя жить!
     Я был «помощником капитана», а Серёга - «суперкарго». Серёга Шаевич как-то всегда умел улаживать различные школьные неприятности: ссоры, прогулы, умел достать билеты в кино. Его родители были материально хорошо обеспечены по тем временам, и жили в просторной трёхкомнатной квартире. Мать работала в городском отделе культуры и всегда советовала, куда сходить и что посмотреть. Да заодно и получить пригласительные билеты или контрамарки на концерты приезжих знаменитостей. А ещё она знала иностранные языки и учила Серёгу английскому и французскому. Говорила, что в жизни каждый человек должен знать хотя бы один общепринятый язык – английский, французский или испанский. Это уж у нас, а после войны особенно, было засилье в школах немецкого языка. Но, как правило, после школы в голове оставалось пара фраз, а уж о разговорном и думать  было нечего.
     У меня в школе не было определенных планов и стремлений в выборе профессии. Как говорили родители, «я ещё не определился».  Просто мне нравилось общение в кругу умных, начитанных, интересных парней.
     А ещё была Ленка… Крепкая связующая нить для нашей троицы. Она вообще стала звездой для нас, идеалом девушки-мечты. Тонкая, спортивная, Ленка привлекала каким-то неуловимым обаянием силы и женственности, уверенности и застенчивости. Короткая стрижка с каштановой чёлкой почти до глаз и вечные джинсы делали её «своим парнем». Девчоночьи «секретные разговоры» и модные кофточки её не интересовали, зато в любых спортивных соревнованиях она принимала горячее участие либо как спортсменка, либо как болельщица. Ко всем нам Ленка относилась ровно, как к близким друзьям.
 
   Мать Леночки после родов начала хворать. Несмотря на помощь медицины, она  чувствовола, что долго не протянет, и с малых лет приучала дочку к самостоятельности. Её не стало, когда Лена перешла во второй класс.
Отец очень горевал, и всю нерастраченную любовь отдавал дочке. Маленькая Леночка вместе с папой вела домашнее хозяйство, всё больше принимая на себя работы по дому. Она росла «папиной дочкой» с мужскими понятиями о чести, справедливости и независимости. Эти правила поведения влияли на всю её жизнь. Может, именно из-за такого спартанского воспитания она больше хотела дружить с пацанами и не носила платьев. Разве что на праздники или куда-нибудь в театр, на концерт. Может, поэтому в ней было так много мальчишеского. Она ничего и никого не боялась. Как и мы, она была влюблена в книги и кино, но  всё же её взгляд чаще обращался на Кэпа.
 
    В праздники или на дни рождений чаще всего собирались у Серёги. Его родители готовили угощение, мать пекла пирожки, накрывала на стол и уходила с отцом к своим знакомым, оставляя молодёжь, то-есть нас и друзей-одноклассников, свободно праздновать. Крутили магнитофон, танцевали, слушали музыку. Самую разную.  Джаз был тогда уже в большой моде, но нравилось далеко не всё. Песни «Биттлз», группы «АББА», старый, уже почти ушедший со сцены оркестр под управлением Эдди Рознера… Ритмы рока, особенно тяжёлого рока, как-то не очень воспринимались. Там главным был текст, а не мелодия, и основу всего составлял исполнитель. Виктор Цой, например. Для нас, выросших в романтическо-героических традициях, кумирами были  Высоцкий, Окуджава, Визбор… Пели туристские песни.
 
     После школьного бала и традиционных ночных гуляний будущее резко приблизилось, как-будто внезапно открылась дверь в самостоятельный мир. Да, были и разговоры об этом будущем, и планы на жизнь, но это выглядело чуточку «понарошку», словно ещё всё можно было бы изменить. А теперь финиш, надо принимать чёткое решение, учитывая и свои способности, и материальные возможности. Мы понимали, что полученный аттестат был не только документом об окончании учёбы, но и открывал сразу новую страницу в книге судьбы каждого из нас.
   Расставаясь на рассвете после «выпускной ночи», мы договорились встретиться через пару дней, чтобы успеть «придти в себя», выспаться и поговорить о ближайших планах.  Проводили Ленку до подъезда, попрощались, пошутили и весело разошлись.
   В нашей последней встрече, состоявшейся на берегу речки, где мы обычно купались, все уже улетали мыслями в то далёкое будущее время, которое таило в себе неизвестность и надежду на исполнение мечты, уже понимая, что наши дороги скоро разойдутся. Серёга сказал, что через месяц он вместе с семьёй уедет в Ленинград, поступать хочет в Ленинградский университет. На иняз. Экзаменов он не боялся, получив «серебряный аттестат», и знание языков не по учебнику, а на практике, с мамой. Настроение у него было прекрасное. Ну как же, вторая столица, город культуры и истории…
   Юрка-кэп остался верен своей мечте. Ещё в