После всего пережитого Тирис заперлась в комнате, и Эмура услышала приглушенные рыдания.
Миранда деликатно поскребла в дверь, но не дождалась ответа. К ужину Тирис тоже не спустилась. Вспомнив то, что касалось врачебной этики, Миранда открыла дверь своим ключом. Тирис крепко спала поперек кровати, с книгой в потрепанной обложке под рукой. Рана на ноге не кровоточила.
--Доктор Кейзан, не желаете ли кофе с коньяком для снятия стресса?—поинтересовалась Эмура.
--Нет, спасибо, у меня сегодня много дел,-- Миранда спустилась в подвал за инструментами, деталями, бинтами и собственным монокуляром с тридцатикратным увеличением. Сейчас ей нужно управиться как можно быстрее.
Повесив одеяло так, чтобы свет не разбудил Тирис, она включила настольную лампу, перевязала раненую ногу заново и занялась той, что прострелили насквозь. Приводящие механизмы и место, где тончайшие проводки были прикреплены к нервам, не задето, а вот лопнувшую пружину лучше заменить, подтянуть сустав и закрыть отверстие в корпусе. Изготавливать новый протез пока нет времени.
Эмура была так измотана пережитым, что уснула сразу. Миранду преследовали кошмары, и она забылась сном только под утро. Ни одна из них не слышала, как Тирис вышла из дома.
Когда Миранда с покрасневшими и запавшими глазами спустилась в общую комнату, на столе уже был сервирован завтрак. Свежие булочки пахли ванилью и корицей, на столе красовался огромный букет роз, Тирис разливала кофе.
--Кажется, помощь психолога не понадобится, спасибо. Вы сделали, что смогли. А я отправила телеграмму, взяла билеты и завтра направляюсь в свой родной город.
--Надолго?—уточнила неизвестно откуда появившаяся Эмура.
--Нет, у меня там наработки, диплом по материаловедению… Я бы хотела забрать все это и найти работу здесь. Сколько уже можно отягощать своим существованием…
--Считайте это платой за то, что согласились на эксперимент. Механическую ногу и усилители на руки я приживляла пациенту впервые,--Миранда через силу улыбнулась и отхлебнула кофе.—Что-то неважно себя чувствую, как бы не пришлось просить у доктора Отрил транквилизаторы.
После полудня Миранда действительно заварила себе травы и пошла в свою комнату—отсыпаться. Эмура помогала собирать вещи, деликатно расспрашивая Тирис, как потом объяснила—проверяла, восстановилась ли память. С удовольствием отметила, что Тирис не путает слова, помнит о своей семье и работе. Несколько неуверенно говорила она о своем доме, и не думала, что сможет его найти, надеялась добраться на такси.
Утром, отдохнувшие и в хорошем настроении, Миранда и Эмура посадили Тирис на поезд.
Зайдя в гостевую комнату, Миранда заметила свежую розу в вазе и раскрытую книгу. Несколько строк было обведено карандашом.
«А знаете, я полюбила вас. Не потому, что вы спасли мне жизнь. Не потому, что так гласит сказочный канон—влюбиться в того, кто спас. Я бы сказала то же самое, встреть вас на работе, фестивале современного искусства, или куда нас еще заносит. Наверное, потому что общие воспоминания—это самое больше, о чем я могу вас просить»
Миранде не нужно было даже смотреть на обложку, чтобы вспомнить название—«Снег и пепел», одна из любимых.
Тирис узнала свой дом—трехэтажный, выкрашенный в нежный персиковый цвет, обсаженный розовыми кустами. Ее семья занимала третий этаж, под самой крышей, и на балконе буйно цвела герань. Встретили Тирис с радостью и слезами, выслушивали ее рассказ с возгласами ужаса, вежливо расспрашивали о самочувствии. Несколько позже пришли Бетани, Мариэн и какой-то тощий тип в щеголеватом лиловом костюме и шляпе.
Бетани странно поглядывала на ноги Тирис.
--Ой, а как же ты… разве тебя не беспокоит твой внешний вид?—наконец спросила она.
--Раньше беспокоил, а потом я подумала—у меня усиленные руки, монокуляр с пятикратным увеличением, это не так уж и плохо.
--А ты надолго вернулась, или все-таки попробуешь устроиться по рекомендации?—поинтересовалась Мариэн.
--Не очень. Хочу забрать свой диплом и все наработки. Не помню технологию изготовления легкого сплава, я рассказывала, наверное. Но очень быстро вспомню. И еще…,--Тирис покосилась в сторону,--это вообще кто, и какая нелегкая его принесла? Не внушает доверия.
--Ну ты даешь, это же Ройден, не помнишь? Твой жених, у вас были серьезные намерения,--Бетани едва сдерживала смех.—Про сплавы свои вспомнила, а про него забыла. Теперь понятно, во что ты влюблена по-настоящему.
--Ну и вкусы у меня были,--проворчала Тирис.
Вскоре она удалилась в свою комнату и принялась разгребать ворох бумаг, сидя на пушистом ковре.
Часть из них оказались бесполезны, часть—весьма интересны, заметки с описанием технологии, а так же экономические расчеты оказались бесценными. Так она просидела довольно долго, пока на нее на упала тень.
--Тирис? Нам надо поговорить. Это очень важно.
Ройден уселся на пол. Оглядел ее еще раз—шрамы и полированный металл просвечивают сквозь тонкие чулки, провода, металлические штыри и пластины охватывают руки, кисти скрыты перчатками, глаз—монокуляром, свежая роза украшает волосы в крупную волну.
--Я не знаю, что делать с нашими отношениями, думаю, ты меня поймешь. Я не знаю, как жениться на женщине, которая… не целая. Что о нас подумают.
--А знаешь, я тебя понимаю. Я бы тоже не хотела связывать жизнь с калекой. Особенно с таким, у которого нет мозгов.
Тирис уже укладывала объемистую стопку бумаг в большую тканевую сумку, найденную здесь же, в комнате, как к ней заглянули Бетани и Мариэн.
--Что это ты ему сказала? Закатил форменную истерику, спрашивал, как так можно воспитывать дочь.
--Я всего лишь согласилась с ним.
--Ладно, забирай свой хлам, пора пить чай.
Пребывание Тирис у себя дома было безоблачным—до того момента, как она получила телеграмму от Эмуры Отрил. В ней было всего два слова—«Миранду похитили».
--Мне нужно срочно вернуться,--заявила Тирис, показав телеграмму родителям.—Доктор Кейзан спасла мне жизнь, и я должна помочь ей.
--Может, не стоит рисковать жизнью? Ты и так потратила всю свою удачу на ближайшие несколько лет.
--Мам, не бойся, я выжила в дирижабле, неужели я не справлюсь с какими-то бандитами?
В доме Миранды ее встретила Эмура. Она уже успела съездить в полицейский участок, дать показания и продиктовать номер машины.
--Доктор Отрил, как это случилось?
--После работы. Я была слишком далеко, чтобы помочь, только успела заметить, как ее запихивают в машину. Номер я записала, как уже говорила.
--У меня идея. Если ничего не поможет, попробую.
Забросив сумки в гостевую комнату, Тирис направилась в полицейский участок.
В участке дежурила Папиллио и еще какой-то незнакомый молодой полицейский.
--Здравствуйте. Это и есть та самая леди Праудвилл, которая разделалась с опасным бандитом.
Полицейский кивнул и уткнулся в снимки с места преступления.
--Я по поводу похищения доктора Кейзан…
--Пока результатов нет. Автомобиль, на котором приехали в первый раз, числится в угоне. На второй вообще поставлены номера, снятые со старого автомобиля, перекупленного на месте после аварии. И такое бывает. С листовками мы обошли несколько типографий, но никто ничего не знает. Следы использования в ночную смену есть как минимум у трех из них, но во всех случаях это был экстренный выпуск газеты.
--А Лоуренс?
--Был отпущен под залог, недавно арестован снова, находится в изоляторе. Вы, конечно, можете встретиться с ним, но не думаю, что это чем-то поможет, он и так рассказал все, что знал.
Папиллио открыла неприметную дверь, как оказалось, довольно массивную.
Лоуренс сидел за столом у окна, забранного толстой металлической сетью, подперев голову, и не обращал внимания ни на какие раздражители.
--Медленный Лори,--позвала Тирис.—Поднимай свой зад, дело есть.
Бандит поднял на нее мутный взгляд, медленно поднялся и подошел к решетчатой двери, волоча ноги.
--Кровавый Часовой? Мне плевать, что о тебе говорят, но на этот раз ничего не выйдет, забрали твою врачиху.
--Под наркотой, что ли? Слушай сюда. Я знаю, что ты причастен к похищению, скорее всего, отвлек полицию. И к листовкам имеешь прямое отношение.
--Ну?—пробурчал Лори.—Все равно ничего не докажете, номера левые, а меня там вообще не видели.
Тирис демонстративно подтянула перчатки.
--Думаешь, за решеткой ты в безопасности? Своими усиленными руками я запросто разогну вот эту решетку и переломаю тебе все кости. Дошло?
--В типографии, на выезде из города. Здание, закрытое на ремонт.
--Ну вот, а сразу нельзя было сказать?
--Честно? Легавые бы мне ничего не сделали, незачем портить репутацию. А от бешеной бабы, которая меня порешит и глазом не моргнет, лучше подальше держаться.
На голову полилась вода. «Чтоб тебя»--прошипела Миранда. Тело не слушалось, голова гудела. Подобрав под себя ноги, она села на бетонный пол.
--Ну что ж, теперь тебе точно придется послужить делу революции.
Миранда посмотрела на него снизу вверх. Ничего особенного, такой же мрачный заросший бандит, только в приличном костюме с шейным платком, да увешанный золотом до предела.
--Да, все правильно поняла. Имени своего не назову, можешь звать меня Полтергейст, и лучше бы тебе согласиться на условия сделки.
--Какая безвкусица, --пробормотала Миранда и добавила уже громким голосом, насколько позволяло пересохшее горло.—Иначе—что? Вряд ли вы меня убьете, слишком рисковали, чтобы похитить. Пытать? Да ладно, у меня есть такое обезболивающее, под которым можно хоть самой себе аппендицит прооперировать—не почувствуешь. Шантаж? Моя репутация чиста.
--Нет, тебя мы не тронем. Но мы знаем, где живет крошка Отрил. Ты же не хочешь, чтобы она корчилась от боли прямо перед твоими глазами.
--Эмура? Нет! Я согласна. Предоставьте мне оборудование, и сделаю все возможное и невозможное.
Здание типографии, запертое на ремонт, стояло на отшибе, но территория вокруг него просматривалась хорошо, все кусты и деревья давно уже были спилены, и только кучи строительного мусора, отбрасывающие длинные тени, давали хоть какое-то укрытие.
Тирис осторожно пробиралась, в полуприседе, пригибаясь к земле, опасаясь стрельбы. Все-таки не стоило ей надевать алое платье, но у него были большие карманы и широкие рукава, удобно прятать шприцы с транквилизатором, позаимствованные из лаборатории Миранды.
Никто не поднял тревогу, никому не пришло в голову выглянуть в окно или просто оказаться поблизости, и Тирис добралась до запертого здания. О том, чтобы влезть через окно, не стоило и думать—окна с треснутыми стеклами были забраны частой решеткой, и Тирис сомневалась в том, что сможет с ней справиться голыми руками. Дверь была заперта, а козырек от дождя находился слишком далеко и был слишком мал.
--Девочка, а что это ты здесь делаешь?—раздался развязный голос из-за спины.—Иди домой, играть в куклы.
Обладатель голоса был худощав, обрит налысо, широкие штаны и теплая рубашка с подвернутыми рукавами висели на нем, а на руках неразборчиво темнели татуировки.
--Кому «девочка», а кому и Кровавый Часовой,--холодно улыбнулась Тирис, глядя ему в глаза.—Это я пустила в расход Эмертона и повязала медленного Лори. Хочешь жить—обеспечь мне проход внутрь и вали на все четыре.
--Думаешь, я
