Орхидеи

      Умирал он тяжело.

      Отчаянно сопротивляясь смерти, бился с бараньим упрямством за жизнь. Вопреки неутешительным прогнозам врачей. Вопреки смирившимся с его болезнью родным и друзьям. Он умирал, как жил. Вопреки. По-другому он не мог. Поэтому и стал тем, кем был — блестящим учёным, труды которого получили высокое признание в научной среде.

      Инсульт, инфаркт, а теперь вот она. Пневмония — главный бич старости — отбирала последние силы. Особенно тяжко приходилось ночами. Задыхаясь в бреду, звал он кого-то по имени из далёкого деревенского прошлого, когда босоногим мальчишкой бегал по горячей, обожжённой солнцем, земле — всегдашний верховод и неустанный выдумщик.

      «Скорая» сменяла одну за другой: состояние больного ухудшалось с каждым часом. В квартире установилась гнетущая атмосфера ожидания: вот-вот должно было случиться страшное, но (назло здравому смыслу) ещё теплилась надежда на чудо.

      Жена, находясь неотлучно у постели мужа, обессилевшая от волнений и переживаний, тихонько гладила его бледную руку: «Посмотри на меня, посмотри…».

      И как всегда это бывает, смерть подкралась внезапно. Даже в том случае, когда её ждут.

      После похорон, оставивших по себе ощущение ирреальности происходящего, после многочисленных слов соболезнований (в массе своей малоутешительных), после сборов и проводов детей, оттягивающих неизбежный отъезд как можно дольше («Ты, правда, справишься, мама?») — вдова наконец-то осталась в полном одиночестве, к которому, как оказалось, совсем не была готова.

      Слоняясь неприкаянно по осиротевшей квартире, она (словно бы ведомая неподвластной силой), в конце концов, сворачивала в комнату мужа, садилась в его любимое кресло, замирая от навалившейся тяжёлым камнем боли, мешавшей свободно вздохнуть, — и тогда помочь освободиться от каменных тисков могли только слёзы. Боль ненадолго отступала.

      Друзья и знакомые наперебой советовали сменить обстановку,  дети рвались увезти мать к себе, но она вежливо отклоняла все предложения.

      От неминуемого погружения в страшную депрессию её спасли… орхидеи.

      Как-то раз, проснувшись рано утром, женщина услышала звук льющейся воды, доносившийся из ванной комнаты. Странно,  ведь она не открывала кран!  Приблизившись к ванной, осторожно заглянула внутрь.  Никого не было.  

      Закрывая кран, подумала, что сходит с ума. Окончательно и бесповоротно. С такими невесёлыми мыслями поплелась в кухню, но стоило ей только переступить порог, как вдруг, с силой распахнулось окно. От мощного удара оконной рамы горшки с цветущими  орхидеями упали на пол.

      Охнув от неожиданности,  женщина бросилась закрывать окно, недоумевая, как такое возможно…

      Всё же было в происходящем что-то до боли знакомое. Но что?

      И в тот же миг шевельнулись в глубинах памяти некогда произнесённые слова, сложив разрозненные эпизоды в единое целое.

      Муж не был верующим человеком: разговоры о религии считал пустым времяпрепровождением. Всегда отшучивался на тему загробной жизни. Однажды, ещё в молодости,  они дали друг другу шутливое обещание: кто первым покинет землю — обязательно найдёт способ сообщить о себе. «Ну, а как я узнаю, что это ты, а никто другой? — спросила она, смеясь». «Пришлю воздушной почтой твои любимые орхидеи, — с напускной серьёзностью ответил он».

      Сидя на полу, среди поверженных орхидей, вдова улыбалась сквозь слёзы.

      Цветы бережно опутали боль.