Королева степных волков

покажу вам, как... – слова замерли на языке киммерийца, когда он почуял опасность и обернулся. Останки воинов, с которыми он шел в Куш, отрублен-ные руки, ноги и головы сплелись в нечто, чему не было названья. Чудовище поднима-лось над чашей. Десятки рук его шевелились, и головы мертвецов разевали залитые слизью пасти. Тонкие красные змейки бегали по обрубкам тел, не давая им распасться. С жутким звуком рвущейся плоти, по колено в крови, оно шагнуло к воину, и мертвая голова Бунварда в его груди прошептала:
- Ты - наш!  
Конан взмахнул мечом. Острое лезвие рассекло тянувшуюся к воину плоть, об-рубок отлетела прочь, но к варвару протянулась другая рука, за ней вторая и тре-тья...  
Киммериец отступал. Выбравшись из чаши, чудовище шло за ним, оставляя кровавый след, и головы на плечах вопили:
- Тебе не победить! Меня не убить ни мужчине, ни женщине!  
Один из жрецов вскрикнул. Из груди его вышло лезвие меча, и  Конан увидел выступившего из тьмы Шениндара. Увидя чудовище, шемранец изменился в лице.
- Спаси Шаззару, Конан, спаси ее! – он бросился к сестре.
Вот и стена с привязанной жертвой. Отступать некуда. Тварь приближалась. Де-сяток рук протянулись к жертве, а головы завопили, захлебываясь сочащейся кровью:
- Ты - наша! Н-н-наша!
- Развяжи меня, варвар, и дай меч! – крикнула Шаззара. – Только я могу оста-новить его!
- Молчи, женщина! – ответил Конан, крепче сжимая клинок. Он размахнулся, вкладывая в удар всю силу. Меч разрезал чудовище пополам, но змейки сшили раз-рубленное тело.
- Кром! – воскликнул киммериец. – Я все равно убью тебя!
- Меня не убить ни мужчине, ни женщине! – повторил колосс, и удар пяти рук отбросил варвара в сторону. Конан с трудом поднялся, глядя, как тварь приближается к Шаззаре.  
Шениндар прыгнул к сестре и ударом меча рассек веревки.
- Что ты так долго? – холодно спросила она. Шемранец склонил голову:  
- Прости, госпожа...
- Дай меч! – сказала она.
Заревев, Конан бросился вперед. Подпрыгнув, он ударил по одной из голов и рассек, как спелый арбуз. Скользкие руки протянулись к воину, схватили и сжали, подтягивая к клацающим зубами ртам. Конан боролся, но не мог ни сломать, ни свер-нуть то, что не имело скелета.  
Тварь нависла над девушкой. Несколько окровавленных руки протянулись к ней, но Шаззара взмахнула мечом – и куски плоти упали на камни. Еще удар, еще. Монстр разваливался на части, его хватка ослабла, и Конан вырвался, изумленно глядя на девушку. Раздался оглушительный вой, змейки брызнули в стороны, прячась в чер-ных щелях храма. Чудище пошатнулось и распалось на груду мертвой плоти и костей, и мертвая голова Бунварда подкатилась к ногам киммерийца. Шаззара опустила меч.
- Клянусь Кромом, - проговорил варвар, - я мало встречал дев, подобных тебе! Но как ты смогла..?
- Я не девушка и не мужчина, – холодно произнесла Шаззара. – Лишь я могу убить порождение Ксотота!  
Она сдернула висевшую на бедрах ткань, и челюсть киммерийца отвисла:  
- Во имя Крома!
***
Три всадника взбирались по каменистой осыпи. Кони шли медленно, опасаясь сломать ноги, и люди не торопили их, разговаривая о своем.
- Теперь я понимаю все. Анх-Кшем был верховным жрецом Ксотота, - говорил Шениндар. – Он нанял этих воинов, чтобы похитить Шаззару. Чужаков, чтобы следы не привели к нему. Кроме Бунварда и предателя Ксабера, никто не знал, куда они едут.
Конан кивнул, внимательно слушая.
- После ее рождения было предсказано, что на всей земле лишь Шаззара спо-собна убить чудовище с запада, которое придет, чтобы поглотить разум людей. Тогда мы не понимали, что это значит, и не слышали ни о каких чудовищах. Пока Шаззару не похитили...
Шениндар оглянулся на спутницу, но та хранила молчание. Лицо, как и прежде, скрывало тонкое покрывало.
- Теперь я понимаю, что Анх-Кшем знал о пророчестве и решил принести Шаз-зару в жертву Ксототу, чтобы уже ничто не смогло остановить его порождение... – продолжил он. - Мы бросились по следам наемников и напали на них, но им удалось отбиться и ускользнуть. На их стороне был могучий колдун-стигиец, мы сразили его, но потеряли многих... Наше племя немногочисленно, десятки полегли в бою, и наши надежды таяли. И все же... Если бы ты не бился на их стороне, там, в ущелье, все за-кончилось бы раньше.
- Нет, - проронила Шаззара. – Все произошло так, как должно произойти. Та-кова воля богов.  
Шениндар почтительно склонил голову и умолк.
- Не знаю, есть ли на это воля богов, - ответил киммериец, - но я всегда делаю то, что хочу.
Шаззара рассмеялась. К удивлению варвара, это был смех девушки, звонкий и мелодичный.
- Откуда нам знать, кто ведет нашу руку, киммериец? Кто шепчет на сердце слова, от которых горит кровь? Почему мы знаем, как следует поступить? Боги ведут нас и дают нам то, что мы подчас не заслуживаем - но они же могут и отнять...

- Спасибо тебе, Конан, дальше мы доберемся сами, - Шениндар протянул ла-донь, и киммериец ответил рукопожатием.
Горы остались позади. Перед всадниками лежали пустоши Турана. Пыльный ве-тер гулял по ним, заметая следы степного волка. Конь Конана приседал под тяжестью притороченных к седлу мешков с золотом, но хозяина это мало волновало. Он раз-вернул животное мордой на север:
- Прощай, Шаззара. Удачи тебе, шемранец. И береги сестру, то есть... ну, ты понял, - Конан стегнул коня и поскакал прочь.
- Прости его, госпожа, - произнес Шениндар, заглядывая в глаза спутнице, - этот варвар груб и невежественен. Он не понимает, что ты...
- Его ждет великое будущее, - прервала Шаззара, глядя вослед киммерийцу. – Я это знаю. Поехали.