1
Небо, оно и есть – Небо. И этим все сказано, ведь оно было уже тогда, когда нас не было в помине.
2
Люди приписывают ему всякое: громы и молнии, особенную заинтересованность в наших людских делах.
На заре звездный флаг ночи становится революционно-красным, а в полдень, – лазурно-синим. Земная этика к заре и закату неприменима, а эстетика небесных сфер меняется вместе с погодой. И в этом непостоянстве Небо остается символом абсолютной свободы.
Священные книги не скрывают, как вожделеет небесная лазурь к жертвенному дымку курбан-айтовского барашка, как ждёт громоподобный зов там-тама где-нибудь в джунглях Камеруна и припадает всей синевой своей на алую кровь обезглавленного петуха.
3
Каменные ножи ацтеков проповедовали красный закат более, чем божественную полуденную синеву и, тем самым, нарушили некое равновесие между Хозяином Неба и жертвенным стадом.
Безжалостный Кортес, как истинный христианин, на время восстановил порядок в новой части света, но не отменил главного договора между Землей и Небом.
Пока ясно одно: душа ласковой и тихой зверушки ценится в небесной обители, как нечто изысканное, а все порочное, отдающее злобой и завистью, считается испорченным, и отбрасывается куда-то в страшную мусорницу вечности.
4
Возлюби Небо, чтобы в назначенный срок вместе с сахарным облаком вкусно раствориться в его синем бульоне!
Десять заповедей небесной кулинарии предохраняют твою шкуру от преждевременной порчи.
Не думай, что порядок этот несправедлив. Вот туча – небесное тело, жертвенно проливается на зеленые лужайки. Кровь ее – прозрачные капли дождя, обернутся в свой срок и лозой, и хлебом, которые будут пожертвованы тебе.
Пусть льется голубая небесная кровь!
Пусть рычит от боли черная туча и в ней – небесное Нечто, дающее нам жизнь, солнце и разум, способный понять и простить Небо!
Так и быть, уважаемый Александр, преодолею свою гордыню и признаюсь, что ни Борхеса, ни Кортасара толком не читала. Точно помню, что дома среди книг что-то есть. Понимаю , что это великие авторы, что стыдно не знать их. Мы в Казахстане больше читаем Абая. Рекомендую " Слова назидания". Однако люблю латино-американских поэтов.
У Венедикта Ерофеева (записные книжки его читал в студенческие годы в "Театральной жизни"): "Драгоценные мысли Мухтара Ауэзова касательно Абая Кунанбаева".
Да, вы правы. Основной багаж -из студенческих лет. На лекциях по теоретической механике, начертательной геометрии и сопромату мы, девчонки, впервые начали читать стихи. Это были Пабло Неруда, Винисиус де Мораис, Габриэла Мистраль. Но я ценю техническое образование. Оно дает правильный взгляд на мир. Чистый филолог никогда не напишет философскую лирику, искренне не полюбит Иосифа Бродского или Андрея Вознесенского.
