Этюд в горах.

Небо затянуло тучами. Мир почернел. Стало зябко и страшно.
Отчего страшно? Да так, просто.
Было светло – и вдруг почернело. Вот, и страшно. Волнительно.

Но воздух… Он стал таким свежим и вкусным. Что восторг заменил собой страх.
Восторг незаметный другим. Как тайна, которой ты не хочешь  ни с кем делиться.
Можно поделиться с другом шоколадкой, но только не тайной.

- О чем задумался, мыслитель?
Серж заправил примус, раскочегарил его, и наш маленький трудяга кормилец прорезал вечернюю тишину привычным шипением, предвещающим скорый ужин.
- Представляешь себе девочек, танцующих хулу? Рано. Нас еще ждет наш главный перевал.

Я не ответил.
Обычно я отвечаю. Особенно на шутки моих друзей.
Но не сейчас.

Это величественное, затянутое растрепанными тучами небо, эти молчаливые горы, подпирающие его своими вершинами, огромный цирк ущельной долины под нами – вот, что целиком занимало мои мысли, тревожило чувства.
Я сидел на большом камне на краю обрыва, не смея повернуть голову в сторону пытающегося разговорить меня друга.

- Все с тобой ясно, дружище. Сильное переутомление в сочетании с приступом романтической чувственности. Лечиться только тарелкой горячего супа.
- Или наоборот усугубляется, - включился в издевательство надо мной Виталик, закончив заниматься палаткой. – Ночью будет гроза. Палатке придется туго.
- Туго придется нам, – заметил Серж. – И если гроза окажется особо сильной, то утром мы проснемся вон там.
Серж указал пальцем туда, где далеко внизу небольшой ручеек прыгающий по склону скрывался в зарослях какой-то похожей на лесок чащи.

Ну, почему?
Почему одних переутомление приводит в состояние молчаливой меланхолии, а других пробивает на болтовню?
Может, так и должно быть. Иначе бы в мире наступила абсолютная тишина. И однажды стало бы мучительно скучно.

Гроза разразилась не ночью. Она началась, едва поспел суп. Так что ужинать нам пришлось в палатке, еле-еле рассевшись самим и захватив с собой дымящийся котелок.
И стоило нам успеть это сделать, как вечернюю тишину прорезал раскат грома, а палатка ярко блеснула светом молнии. Тут же хлынул сильнейший ливень.
- Не хотел бы я сейчас оказаться бараном, пасущимся на перевале, - снова принялся  прикалываться Серж.

Опять болтовня!
Моих друзей супом не корми – дай потрепаться. И усталость их не берет. Если останется хоть капля сил, они будут чесать языками.

- Барану в горах лучше, чем нам, - развил по-своему тему Виталик. – Он привык, и у него шерсти много.

Я молча ел суп и лишь иступлено слушал неистовый марш дождя, отбиваемый тяжелыми каплями по туго натянутому тенту.

Гроза продолжалась долго.
И лишь когда Серж с Виталиком угомонившись залезли в спальники, она неожиданно прекратилась, подарив такую сладостную для меня тишину.
Поленившись обуть ботинки, я босиком вышел из палатки.

Ночной воздух ворвался через легкие в мой мозг. Сперва перемешав там все, но потом – вот, это мне и было надо! – упорядочил содержимое, как книжки в шкафу у хорошего библиофила.
Я посмотрел на небо, и звезды улыбнулись мне.
Все! Наконец-то я пришел в себя.

День был тяжелый. И завтра не будет легче. Предстоит долгий спуск в долину по крутому скальному склону. Небольшой отдых, перекус и … опять подъем, подъем и еще раз подъем.
Но это все ерунда. Ведь там нас ждет наш главный перевал!

Утром составлю детальный план перехода. А теперь спать!

---
11/06/16