столику.
- Не может быть? – Проговори он, пытаясь дотронуться до них своей прозрачной рукой. - Это же шахматы Сен-Жермена? Откуда они у вас?
- Они были в серебряной коробке, которую Фрол Федулыч и дети принесли вчера вечером. Они вам знакомы, господин Люпен? - Спросил Зевс Николаевич.
- Да, я с ними знаком. Я а последний раз их видел…. – Он немного помолчал и продолжил говорить. - Нет, я в них играл вместе с Сен-Жерменом, когда … превратился в привидение. Господи, я даже помню партию, в которую меня втянул этот магический обманщик,… Я помню: он сначала нападал, затем перешёл в защиту… Я помню, что он назвал эту защиту «кароканн». Смешное слово!
- Мне знакомо это слово. – Произнесла Ариадна Львовна. – Где я его слышала?
- Мама, ты слышала его в сериале «Семнадцать мгновений весны». В нём одна фрау говорит нашему разведчику: «Я буду играть защиту Каро – Канн…
- … только вы мне не мешайте, пожалуйста, господин Штирлиц». – Дополняет слова сестры Ромзес. – Мама, ты забыла этот фильм?
- Нет. Фильм я не забыла. – Ариадна Львовна обратилась к Люпену. - И, что случилось дальше, господин Люпен?
- Я помню, что он поставил воина е4-е5 и всё… дальше я ничего не помню. Очнулся только здесь в этом доме в сундуке.
Минуты все молчали. Первым нарушил тишину Зевс Николаевич.
- А вам не кажется, господин Люпен, что этот Сен-Жермен заколдовал вас?
- Или сделал охранником и защитником сокровищ, закопанных в подземелье старинного замка. - Дополнила слова мужа Ариадна Львовна.
- Возможно, вы и правы, тем более, что Сен-Жермен был ещё тем проходимцем, который забавлял парижскую публику красноречием и бахвальством. Этот человек, обедавший в лучших домах Парижа, никогда ни к чему не притрагивался. Он уверял, что поддерживает жизнь особой пищей, и с ним охотно примирялись, ибо он был душою всякого застолья. Ещё, он уверял, что вместе с Казановым, изучает древний манускрипт, что нашёл философский камень, что общается с Духами и перемещается во времени… В общем, он был способен наговорить немалого, что бы быть интересным обществу.
- Но ему удалось вас заточить в сундуке и сделать привидением. – Сказала Иллария.
- Да, вы все совершенно правы.- Согласился Люпен. Он покрутил пальцем в воздухе и вслед за его движением, в воздух поднялись шахматы. Затем все фигурки покинули свои ячейки. Доска перевернулась, и на его поле разместились шахматы, согласно вечному закону расстановки фигур.
- Я всегда восхищаюсь вашими возможностями. – Проговорил Фрол Федулыч. Он подошёл к шахматам и внимательно посмотрел на них. – Да, красота неописуемая. Ромзес, а может ты принесёшь свою шахматную фигурку. Пусть она займёт своё место на этой доске.
Рома скривил рожицу, с неохотой кивнул, и направился в свою комнату.
- Ему жалко расставаться со своею фигуркой. Но ради вас, господин Люпен, он согласен её вернуть в шахматы. – Произнесла Ариадна Львовна, провожая сына сочувствующим взглядом.
Люпен улыбнулся её словам и взял в прозрачную руку одного белого воина.
- Вот эту фигурку я держал, когда моё сознание помутнело. Надо же, я действительно больше ничего не помню!
- Я, может, вы пили что-нибудь? – Спросила Иллария. – К примеру, вино?
- Вино мы пили всегда, милая Иллария. И в тот вечер тоже. Я мог бы определить, если бы в нём было что-то подмешано.
- Тогда, может в вашу одежду воткнули заговорённую булавку? Вспомните Антона и свою жену! Вы же сами смогли изготовить такую булавку, так почему, Сэн-Жермену тоже булавку не сделать, но только уже для вас?
- Нет, и этого ничего не было. Я бы давно это знал. У меня на это размышление было больше двухсот лет.
- Тогда может, звёзды так сложились? – Не унималась Иллария.
- Возможно всё. – Спокойно ответил Люпен, рассматривая фигурку воина. – С таким алхимиком, как Сен-Жермен, возможно всё.
- А, может сами шахматы волшебные? – Высказал своё мнение Фрол Федулыч. Он осторожно взял в руки шахматную фигурку коня. – Вы только посмотрите?! - Восхитился он. – Какая работа?! Даже грива вся вырезана так тщательно, что виден волосок к волоску. А глаза сияют, как изумруды.
- Это и есть изумруды. – Спокойно сказал Люпен. – И я уверяю вас, что они настоящие.
У старичка приоткрылся рот, и он уставился на Люпена немигающим взглядом. Спустя минуту, его сознание прояснилось и он спроси. – И у других фигурок глаза тоже из натуральных камней?
Люпен кивнул и произнёс. – И не только глаза, уважаемый Фрол Федулыч. Все камни на всех фигурках натуральные. Мне припомнилось одно событие, происшедшее с этими шахматами. В тот вечер мы вместе с Сен-Жерменом обедали в доме у герцога де Шуазель. Затем герцог и Сен-Жермен сели играть в шахматы. Разговор зашёл о ценных бумагах. Сен-Жермен вдруг сказал, что нехватку денег в казне можно решить, обратившись к генерал-контролёру. Он предложил герцогу уступить по сходной цене королевские процентные бумаги амстердамской торговой компании. И тут же добавил, глядя на герцога, что может этому посодействовать. Герцог де Шуазель славился быстротой в делах и тут же ухватился за это предложение, но для этого нужны были двадцать миллионов. Сен-Жермен усмехнулся, взял в руки фигурку чёрного короля и сказал: - «Какая ирония. Одна твоя корона стоит целой торговой компании?!»
Люпен замолчал. На его лице играла кривая усмешка. Все слушатели не спускали с него глаз, а он продолжал молчать.
Первым не выдержал Зевс Николаевич. Он бережно взял в руки фигурку «чёрного короля» и, рассмотрев её, сказал. – Вы хотите сказать, господин Люпен, что камен в короне этой фигурки стоит двадцать миллионов…?
- Ливров. – Закончил его слова Люпен. – Совершенно верно.
- Господи, сколько же это в рублях?
- Не всё ли равно, сколько стоит камень в рублях? – Вставило своё слово в их разговор Ариадна Львовна. – Главное, что сумма очень большая. – Он обратилась к привидению с вопросом. – Господин Люпен, что произошло дальше? Вы нам расскажите?
- С большим удовольствием. Приятно вспомнить былые дни. – Люпен поставил на шахматную доску воина, устроился в кресле и продолжил свой рассказ. – Так, вот. Мы с Сен-Жерменом остались на ночь у герцога. А на следующий день после обеда с ним распрощались и отбыли по своим делам, но … Но, когда мы в карете отъехали от дома герцога, Сен-Жермен приказал извозчику везти его на улицу Таран, расположенную на Белой заставе. Это меня удивило, тем более, что эта улица славилась меблированными комнатами, ломбардами и одним очень неприятным ювелиром, к которому мы и прибыли. Сен-Жермен прямо с порога объявил ему, что он не посадит его в тюрьму, если ювелир вернёт драгоценный камень, который он этой ночью заменил на поддельный камень.
Люпен замолчал, потому что ахнула Ариадна Львовна, и ойкнул Фрол Федулыч.
- Да, мои дорогие друзья, Сен-Жермену это было известно. Но, каким образом, я вам сказать не могу. – Продолжил Люпен свой рассказ с явным удовольствием. – Реакция ювелира была подобно вашей. Сначала он отнекивался, но затем согласился, правда, за вознаграждение.
- Какой нахал?! – В сердцах воскликнул Фрол Федулыч. – Сам подменил камень, присвоил его, да ещё и вернуть решился только за вознаграждение. Конечно, нахал! И этот герцог, то же хорош! Люди у него в гостях, а он их обворовывает?! Ни стыда, ни совести нет!
- Но в те времена, - сказал Люпен, - это было в порядке вещей. Сен-Жермен согласился и вскоре в короне фигурки «чёрного короля» вновь сиял настоящий рубин.
- Ну, надо же?! – Вновь возмутился старичок. – И этот ваш Сен-Жермен даже их не наказал? Я бы спуску не дал…
Люпен улыбнулся старичку и сказал. – Он тоже, выражаясь вашими словами, спуску не дал. Вскоре у герцога оторвало руку на корабле по дороге в Голландию. Ходили слухи, что вдруг, в совершенно безветренную погоду, на корабле сверху оторвался канат с металлическим крюком. Он попал прямо на руку герцога, и отрезал её у локтя…
- Бог мой! – Воскликнула Ариадна Львовна, к ней присоединилась и Иллария.- Это рука Божья его наказала.
- Или колдовство Сен-Жермена. – Сказал Зевс Николаевич. – Не забывай, Ара, что это мужчина сильный волшебник.
- Ну, и поделом ему. – Воскликнул Фрол Федулыч. – А, что было с ювелиром?
Люпен пожал плечами и ответил. – Не знаю. Возможно, и с ним что-то произошло, но я к тому времени уже стал привидением, заточённым в сундуке.
В гостиную по лестнице медленно спустился Ромзес. Он держал шахматную фигурку в руке. Он подошёл к Люпену и протянул ему свою драгоценность.
Люпен взял фигурку в руки, и она тут же повисла в воздухе.
- Не расстраивайся, Ромзес, теперь у тебя ни одна фигурка. У тебя теперь есть целые шахматы. Они твои. Береги их. – Люпен увидел, как лицо ребёнка засияло от радости.
- Так они останутся у нас? – Воскликнул он.
- Конечно. Я надеюсь, что их хозяин Сен-Жермен не предъявит на них свои права. Храни их, Ромзес. А мы с тобой ещё в них поиграем. Ты даёшь слово, что будешь учиться игре в шахматы?
Ромзес закивал головой и произнёс. – Конечно, даю слово. Мама, папа, я хочу научиться игре в шахматы. Слово даю вам всем.
-Замечательно! – Восхитилась Ариадна Львовна. Она привлекла за руку к себе сына и обняла его. – Спасибо вам, господин Люпен, за сына. Вы на него хорошо влияете. Он и Иллария с вами стали таким серьёзным.
- Вот и прекрасно! – Воскликнул Люпен. – А фигурку королевы пора вернуть на своё место.
Фигурка поплыла по воздуху и опустилась на шахматную доску точно на своё место. Все внимательно следили за её перемещением. Лишь только она заняла своё место, как все удовлетворительно улыбнулись. Но только не Ромзес….
Он смотрел на Люпена. Вдруг глаза его стали расширяться от удивления и вскоре он вскрикнул, указывая пальцем на привидение.
- Что с господином Люпеном? Мама, папа, смотрите?! Что с ним?!
Только теперь все увидели, что молочное тело привидения стало распадаться на множество мизерных молочных шариков.
Люпен и сам не мог понять, что с ним происходит. Он пытался потрогать себя, но его тело увеличивалось. Шарики, как будто росли! Вскоре тело привидения превратилось в большое молочное облако непонятной формы.
- Господин Люпен, что с вами?! – Продолжал кричать Ромзес.
Ариадна Львовна прижала сына к себе, пытаясь унять его слёзы и крики, хоть и сама была в ужасе от происходящего вокруг.
Вскоре облако стало светлеть, а через минуту и вовсе исчезло.
Ромзес плакал, уткнувшись в свою маму. Все остальные стояли с открытым ртом и с ужасом на лице.
- Что же это? Что случилось с Люпеном? – Шёпотом произнесла Иллария и посмотрела на отца. – Папа, куда он делся? Господин Люпен, где вы?!
- Да, Зевс Николаевич, что с ним произошло? – Не твёрдым голосом спросил Фрол Федулыч. - Что же вы молчите? Позовите его. Он всё же ваше привидение!
А Зевс Николаевич не знал, что сказать. Он смотрел на плачущих детей, на взволнованную жену и паникующего старичка, и не знал, что сказать.
На чайном столике стояли шахматы, а привидение исчезло!
- Успокойтесь. – Тихим голосом сказал он. - Произошло что-то, что нам пока не понятно. Давайте подумаем и найдём правильное истолкование этому событию
- Что тут думать?! – Воскликнула Иллария. – Папа, лишь только фигурка «чёрной королевы» заняла своё место на шахматной доске, как наше привидение пропало. Насовсем пропало!!! – Она
