От Волгоградской области до Саратовской и дальше до Пензенской и Тамбовской всё равнинные пейзажи. Да и в Липецкой, Рязанской, Владимирской и Московской ландшафт такой же равнинный и однообразный, как монотонное гудение автомобиля.
Скучно.
В «Жигулях» трое. Свояки Василий с Денисом и тесть ихней Дмитрий Борисович, пассажир-попутчик из села Озёрки. За рулём - Василий, Денис – рядом.
- Обхохочешься! – нарушает сонливую монотонность в салоне Денис.
- Ты о чём? - не понял Василий.
- Через восемь областей на работу едем.
- Вот и хохочи, - подколол Василий. – А мне не охота смеяться. Ладно бы, Дмитрий Борисович, - продолжил он к тестю, - если бы работать ехали. Охранными собачками служить в столицу катим.
Дмитрий Борисович тяжело вздохнул, но не смог отмолчаться.
- На меня тоже, ребята, «хохотня» навалилась. А «смеяться», уж слёз не хватает.
- А у тебя-то, отец, какая докука в голове? Тётя Клава теперь ждёт- не дождется брата… Кайфуй в Москве двадцать дней до нашего возвращения с «вахты»…
- Сколько, говоришь, мы областей проехали? - вместо ответа Денису обратился тесть к Василию.
- Да уж пятую задели.
- И ни одного стада коров за окном… Разве не «обхохочешься»?! У нас в Озёрках стадо в двести коров бывшего колхоза извели.
- А молока в магазинах от этого не убавилось, - заметил Денис.
- Ты, отец, у Тёти Клавы в «Продуктовый» загляни, - надоумил тестя Василий. - Вот где «стада»!
Дмитрий Борисович так и сделал: заглянул в столичный «Гастроном». Он аж обомлел от изобилия продуктов. Разве, что птичьего молока в магазине не было. Хотя, как же не было?! Вот оно под стеклом витрины (торты, и пирожные) «Птичье молоко». А уж у молочного ряда и вовсе дыханье у сельчанина перехватило, челюсть отвисла. Витринные полки ломились от молочного изобилия. Сыры изящными ломтиками в лоточках, хоть затмение солнца сквозь нарезку наблюдай. Тут же и кусками разные сыры, и целыми «головами»… Выбирай, что душе угодно. Дальше - пачки и брикеты сливочного масла от «Волгоградского» до «Вологодского». На полке рядом возвышались пирамиды фасованного творога, сырковой массы, сметаны и йогуртов. Дмитрий Борисович не видел и не пробовал такие деликатесы. «Чудо», «Активиа», «Fruttis», «Агуша», «Ростишка», «Эрмигурт»… А молоко, кефир и ряженка размещались отдельно. Эта продукция буквально светилась цветной радугой красочных пакетов во всю длину маркета. «Простоквашино», «Весёлый молочник», «Российское», «Кубанская бурёнка», «Белый город», «Летний луг». Коров не видно, а молока – залейся!» - подумал Дмитрий Борисович. «Иван Поддубный», «Вовочка и школьная тусовочка». А вот и родное название «Волжские просторы». На пакете изображено стадо пёстрых коров на зелёном лугу.
«Точь-в-точь Озёрское стадо», - с тоской подумал Дмитрий Борисович, и пожалел, что не взял с собой очки.
- Уважаемый, - обратился он к проходившему покупателю, - прочтите, пожалуйста, это молоко из Поволжья?
- Нет, отец, - быстро освоил этикетку мужчина.- Да и неважно, что написано на пакете. Вся эта молочная радость в магазине с другого бока Земли,
- Откуда? - не понял Дмитрий Борисович.
- С противоположного бока Земли, - пояснил покупатель, - где обезьянки на пальмах живут…
«Неужели, на самом деле, вся «молочка» пальмовым маслом разбавляется? - радость в настроении сельчанина от изобилия продуктов сменилась вдруг полынной непреходящей горечью обиды на поддельщиков. - Да что же это такое?! – недоумевал и возмущался старик. В Отечественную войну хлеб просяной лузгой и картошкой тёртой разбавляли. Но, то была война! А во времена Хрущёва «поветрие» было пшеничную муку с кукурузной мукой смешивать. Ни блины, ни пирожки хозяйкам не удавались. Потом «научились» мясо соей подменять. Вот тоже доходное неизлечимое «поветрие»! Но чтобы с молоком «химичить»… - никогда не было на Руси. Молоко - это святое. Хоть ребёнка при отсутствии материнского молока отпоить, хоть другую какую живность в крестьянском хозяйстве. Недаром молоко в деревнях дети уважительно называли няней, А лечебная сила молока какая! Горло болит, будто кошки его раздирают, выпей стакан кипячёного молока со сливочным маслом, наутро, как заново родишься. А живот прихватило, пей простоквашу. Обгорел в поле на солнце, смазывай кожу сметаной. Кости ломят, мышцы болят, не жалей за столом творога… А теперь что же пальмовое масло на всё-про-всё?… Не с пальмового ли масла в России заводы и фермы закрываются? За восемью областями от дома зятья на работу устроились! Нет, натурального молока в стране начальству мозги подлечить».
Почти на всех картонных пакетах молока Дмитрий Борисович видел доверчивых добрых бурёнок. На некоторых было изображено их зазывное «Му-у-у». Но даже воображаемого мычания не «слышалось». Звонкий «хохот» мартышек с другого бока Земли звучал в Московском шикарном «Гастронома»…