Восток Дальний и Ближний часть 4

                            Восток Дальний и Ближний часть  4
 
  Дальше решили посмотреть Президентский дворец, и на этом всё: пора до дома добираться.
  Строгое архитектурное здание, огороженное металлическими решётками. Пространство вокруг вымощено серыми плитами. На высоте развиваются разноцветные  флаги, всяких государств. Они свободно трепещут на просторе, «полные» своей орлиной гордости». Здесь они в гостях, и по-другому им нельзя выглядеть. Лицо всей нации.
  Встретился вооруженный патруль, но никаких действий с стороны военнослужащих не было, спокойно разошлись в разные стороны. Никто, и ничего не мешает здесь отдыху людей.
  Итайчик уверен показывает ручкой - туда. Подошли до самой ограды. Сфотографировались на память, для дедушки, и главное для Итая. Может и он когда вырастет, станет Президентом Израиля: «чего не бывает в жизни?»  Его родители «непротив», только улыбаются. Для них главное чтобы Итай здоровеньким рос и счастливым. А будет ли президентом, это не так важно. Важнее всего, что бы, во всём мире не было войны.
  Ещё и месяца не прошло, как она здесь гремела, и сирена выла. Но в это трудно поверить, ничего об этом не напоминает.
  Ехали, назад молча, за день все сильно устали. Иван уже не восторгался «чудесами», иначе всё тут, трудно назвать. У него на восемь часов разница в биологических часах. И его организм всё ещё «упорно» перестраивался.
  Но информация легко догоняла его, и обгоняла, на всём обширном пространстве  его сознания. И оно не выдерживало нагрузки: «меркло»,  сейчас нужен отдых. Также и день постепенно угасал, как и его сознание.
  А дома Ольга спохватилась: «папа подожди немного, надо Альфу прогулять». Та уже стоит с поводком в зубах, она ничего не хочет признавать: никаких «весомых и невесомых» аргументов. Только на улицу.
  - Я с тобой пойду, - говорит Иван дочери. – Темнеет уже.
  Рядом новостройка, и Альфа стремительно тянет туда. Ольга летит за ней, следом отец.
  - Папка, там кто-то есть. Я боюсь!
  Дочка и про Альфу забыла. Та тянет поводок, её трудно удержать на месте. Собака ничего не понимает, ей хочется самой во всём разобраться.
  В сумерках трудно что-то различить Петрову. Какая-то гора пустых картонных коробок.  Одна из них движется на Ивана, и старается лихо наехать на него. Человек понимает что «организатор наезда» находится ниже, возле самого асфальта.
  Этот «невидимый двигатель», пыхтит и не на шутку волнуется», да так что приходится призадуматься бывшему охотнику: стоит ли так необдуманно хватать его руками .
  - Тут тебе не Дальний Восток, дорогой ты мой человек, не дом родной,  – это Иван так, сам с собой разговаривает, таёжная привычка. – Тут думать надо! А то схватишь на свою голову….
  Возле здешних домов,  не раз видел он экзотических ящерок. Те спокойно смотрели на людей. И если люди «вели себя «прилично», то и они не торопились исчезать: «с глаз долой» 
  - Смотрите, как наглядно, мирно сосуществуют «разные народы», с хвостами, и без хвостов», от Мамы-Природы». Так и должно было быть везде, во всём мире. Но нет у человека ни в чём совершенства, только разные подвижки в этом направлении происходят, - думают ящерицы.
    И дома у Ивана был случай, да такой, что кому ни расскажи, тот не может от смеха удержаться. Даже сами охотники до слёз смеются, они прекрасно понимают, в чём тут дело: тут психология человека важна!
  Оставил Иван свой раскрытый рюкзак возле речки, «что его дальше за собой по лесу таскать», если он сюда же через час вернётся. Управится он со своими делами, налегке: так всё быстрее будет. Хоть и тряпка тот, но сейчас рюкзак  только мешает ему, сковывает быстрое  движение. А так «одна нога там, «другая здесь», всё правильно говорится.
  Уладил Иван все свои дела в лесу, и назад к речке вернулся. И рюкзак, похоже, что «сильно рад»  своему хозяину. Вон как «своими лямками разметался», в дорогу «добытчик» просится: потому что сейчас «пустой он».
    Наклонился Петров к своему походному мешку, и за ремни его к себе тянет. И кто бы мог подумать, что туда здоровенная ондатра залезла похозяйничать, за время его отсутствия.
  Стремительно выбросилась та из рюкзака, на грудь Ивана, чуть ли не в лицо ему попала своими усами. Этот живой снаряд, «от страха, «обезумевшего  действия». Чем она тогда и страшна была.
  Но и охотнику не сладко пришлось: кепочка на его голове «дыбом поднялась» от неожиданности, как говорится: «привстала на голове». Хотя Петров никогда себя трусом не считал. Умел он всегда «себя в руках держать», даже в чрезвычайно трудных ситуациях. Но тут, так неожиданно всё получилось. В горле застрял невысказанный «комок эмоций», иначе этого «всхлипа звуков» не назовёшь.
  Но и рыжая бестия ондатра, чувствовала себя не лучше, пока не добралась до кромки воды. Видите ли, ей сейчас надо срочно охладиться» - иначе её особе трудно совладеть со своими нервами, - не на шутку разволновалась:
  - Вот так «дурень охотник»: кто бы додумался здесь ловушку на меня ставить? Какой человек? И я «дура» чуть так глупо не попалась: думать надо! И не надо быть такой доверчивой!
  Так что Ивану есть о чём подумать, как и той ондатре, «его крестнице», куда ему лезть. 
  Сопенье, пыхтенье, и прочая возня показывает «упорство Ближневосточного зверя» в преодолении «любого препятствия». Можно уже захватить его рукой, очертания смутно просматриваются. Ясно, что это не большая ящерица, и «даже не крокодилёнок», что-то непонятное.
  Из школьной программы Иван не помнит что бы здесь, где-либо водились крокодилы: и вот погулять вышли «на Бродвей», и в коробках запутались. Да ещё «лица» его геройского не видать, ловко замаскировалось оно. Где-то в пластмассовой посудине надёжно упрятано.
  Слегка придавил Иван посудину ногой, но «хыщник», оттуда свою голову никак вытащить не может. Раз за разом посудина срывается, из-под ноги Петрова. Воришка всячески пытается сам освободиться, без помощи человека. Он напуган и похоже, что в беду попал разбойник, не иначе.
  Тогда уже берёт Иван эту пластмассовую посудину рукой, другого выхода у него уже не оставалось. Из темноты, к себе, к свету повыше поднимает. И уже видит, что приличный по своим размерам котенок, весь рыжий и лохматый. На весу болтается. С банкой вместе висит в руках Ивана.
  Крутился, крутился бедолага, иначе его трудно назвать, да и на землю с шумом «осыпался».  Под тяжестью своего веса, неожиданно выбрался из непонятного ему плена. Полежал кот плашмя, у ног Петрова, пока в себя не пришёл. А Иван  уже спокойно, со всем его достоинством, смог оценить этого шкодливого героя.
  Огромные от ужаса глаза животного не знают, куда им разбежаться сейчас. Или надо ему, «во все стороны» сразу бежать, «куда глаза глядят». Терять своё достоинство «зверя»
  Или «ему всему» целиком надо спасаться? Без разбега. То есть деликатно уходить: свою грязную,  измочаленную шубку, хвост и голову спасать, но разумно. Особо размышлять коту было некогда.
  Мордашка  его, как у нашкодившего ребёнка вся перепачкана едой. Видно лакомился он в этой пластмассовой посудине, чем-то очень вкусным. Что-то там не достал он,  поглубже туда  влез, вот и попался.
    - Наверно на йогурте, - подумал Петров. – Да какая разница!
  Но рыжего кота им уже не видать, тот задал такого стрекача, что не скоро в себя придёт, этот бедненький сладкоежка.
  - Резвый парнишка, - смеются отец с дочкой. – Даже очень симпатичный герой!
  И только Альфа не понимает своим собачьим умом, «зачем этого рыжего пройдоху», сейчас так глупо отпустили? «По-человечески» он уже никогда жить не будет, это точно! Школа у него, не та! Ему бы: только пакостить, да пакостить людям! И не только людям!
  - И как тут «не верти», своим умом», таких «пройдох» жалеть не надо! Она бы живо сама навела порядок, но…..
  Только Иван сполоснулся под душем. Попил кофе. Хотя раньше никогда не приветствовал этот «напиток богов». Это всё его Оля, уже здесь приучила. Готовит папу под европейский уровень жизни. «Здесь не тайга!»
  - Ты у меня отдыхать будешь дома, как барон. Только заранее говори, что ты хочешь. Всё для тебя сделаем.
  - По интернету тебя искал твой одноклассник Саша Портной. Спрашивает, приехал ли ты или нет в Израиль.
  - Короче, он  потерял тебя папа.
  И только сейчас Петров вспомнил о своих друзьях одноклассниках. Их здесь много в Израиле живёт, чуть ли не пол класса. Кто бы мог подумать, что так их всех судьба сложится. Но трое из них, это самые близкие ему люди. Саша Портной первый.
  Воспитывался Иван у своего дедушки, потому что отца у него не было с детства. А жил он на улице Чапаевой. Чудесная улица была, славилась на всю округу. Крепко тогда  держала марку знаменитого героя Гражданской Войны Василия Ивановича.  Но больше всего славилась она садами и цветами. Богаче их наверно не было в городе.
  Были и свои доморощенные герои: братья Золотарёвы, братья Абрамовы, братья Журбины, братья Гуревичи, братья Холовы: самым маленьким там был Иван Петров.
  Рос Ванька на правах «сына полка» всей улицы. Они все и воспитывали его, и учили: уму-разуму. Потому что ребята, и по годам его намного старше были, и по силе.
  Удар в подвешенную консервную банку, это удар гонга, и вызов на поединок. А соперников здесь всегда было много. Со всех улиц собирались «борцы», что бы подтвердить свою силу, и уважение к себе.
  Ивану не сладко приходилось в таких состязаниях, но он упорно боролся со старшими мальчишками. И скоро научился, их побеждать. Ловкий, как юла он всегда оказывался сверху, иногда и до драки доходило. Но и здесь он не уступал старшим: «бей малыш», говорили ему прохожие. И он всегда оправдывал их доверие. Но если и плакал, то никто его слёз не видел. А жаловаться было некому.
  Не помнит Иван, что бы Саша Портной с кем-то боролся, а тем более дрался. От  Природы  он родился  таким, удивительно миролюбивым мальчиком. Много читал книг, и потому, фантазия у Саши  была очень богатая. Несомненно, что выше нормы своих сверстников.
  Уже на закате своих лет, их первая учительница Дина Михайловна Школьная. Выдающийся педагог, с огромнейшим преподавательским стажем. Редчайшей души человек. В своей беседе с Ванечкой Петровым. «Они все для неё любимыми детьми оставались, и никогда не старели. «Только она одна старела!» Потому что это её судьба была. И она её не замечала.
  - Мне очень нравился Сашенька Портной. Такой умный и красивый мальчик, с очень богатой фантазией. И как красиво он сочинения писал: «Лодка  накренилась. И так же легко разметались по воде кувшинки, пленили сонный пруд…..  Сочинение ученика начальных классов, «жалко, что он дальше не учился».  Ей действительно жалко Сашу Портного, в этом не приходится Ивану сомневаться. Как и всех их, жалко, своих учеников, часть души её.
  Так, что выходило совсем интересное заключение, что не обязательно было мальчишкам  драться. Можно было завоевать себе уважение и другим путём. А какой он тот путь, тернистый, или нет, никто из них не знает. Потому что об этом «каждый герой»,  даже не задумывался.
    Жил Саша на Лесной улице, она недалеко от Чапаевой расположена. На прямую линию, так совсем рядом находится, только между ними всегда болота были. Даже ротаны водились, совсем древняя,