избытка чувств подчинённый несколько раз пытался запеть, но начальник его одёргивал, призывая к сдержанности. Яркие звёзды и несколько лун, выстроившись в два ряда, отплясывали в небе в такт их нестройным мыслям. Но когда впереди замаячила проходная, Геннадий привычно вышел из прострации, с трудом оторвал парня от себя, неспешно, но с силой встряхнул его за плечи, посмотрел в глаза долгим гипнотическим взглядом и выдохнул в лицо, будто отрезал:
– Иди один!
Весьма странно, но столь необычное внушение подействовало. Виктор понял, что впереди препятствие, которое необходимо преодолеть, на минуту взял себя в руки и виртуозно миновал вертушку, погубившую многих и многих его предшественников. Однако, оказавшись «на воле», несчастный как-то сразу ослаб, память его отключилась, и только наутро из рассказов друга он узнал ход дальнейших событий: как они подошли к дому Геннадия, как в невменяемом состоянии он приставал к прохожим, мычал, пытаясь выудить у них какую-то крайне важную информацию. Но успокоился и заснул, будто сурок, на раскладушке в квартире своего устойчивого к возлияниям шефа.
4.
Молодая жена Виктора Силина Светлана была беременна, и наш герой, естественно, скрывал от неё свои похождения, оправдываясь сверхурочными и производственной необходимостью. Она старалась верить, пока не случилось то, что кардинально изменило их жизнь. Произошло это накануне выходного дня после получки, которая, как известно, во все времена была праздником. Банкоматов тогда не было, и деньги выдавали прямо на заводе в конце рабочего дня. Поэтому, выйдя за ворота предприятия, некоторые морально неустойчивые граждане брали в лабазе «злодейку с наклейкой», да к тому же не одну, и располагались где-нибудь на пригорочке в «зелёном ресторане». Благо, рядом с заводом таких мест было предостаточно.
Милиция их обходила стороной. Поэтому, случалось, расслабившегося работягу здесь обирали до нитки. Виктор знал об этом, а потому сначала сбегал домой, отдал деньги Светлане и вернулся, имея в кармане неплохую заначку. Но большая часть компании передислоцировалась в пивнушку, и только двое молодых ребят сиротливо сидели на поваленном дереве, увлечённые каким-то довольно бестолковым спором. Сбегали в магазин за водкой, потом за пивом. Затем Виктор достал из сумки последнюю бутылку «шила», но, значительно превысив норму, отключился и уснул прямо на земле среди окурков, мусора и пахучей летней травы.
Проснулся только под утро, ощущая озноб от прохлады предрассветных сумерек. Руки дрожали, голова раскалывалась, а воспалённое горло совсем пересохло. Рядом лежал один из вчерашних собутыльников. Выпивки, естественно, больше не было, но в одной из валявшихся на земле бутылок сохранилось несколько глотков воды, с помощью которой парень значительно облегчил свои страдания.
Из темноты раздался жалобный стон второго мученика, но помочь ему было нечем. Охладив разгорячённое горло Виктора, живительная влага разбавила в его желудке сохранившиеся там остатки спирта, и теперь с током крови алкогольное блаженство постепенно разливалось по всему его телу, давая силы и желание жить.
Но разум начинающего алкоголика с некоторых пор был заточен лишь на поиск всё новых и новых доз вожделенного зелья для удовлетворения возникшей вдруг основной потребности отравленной Бахусом плоти. Силин вдруг вспомнил, что на заводе в сейфе осталось полграфина вожделенного «шила». Ключ от железного ящика у него был, но как в выходной день попасть на режимное предприятие? Как найти лазейку в продуманной системе охраны и добраться до «огненной воды»? Как получить столь желанный приз?
Голова гудела, мысли путались, но спустя несколько минут выход из, казалось бы, безнадёжной ситуации был найден. Автомобильные ворота! Они достаточно высокие, но только не для него. Колючей проволоки там не было. Видимо, начальство решило, что на бойком месте рядом с центральной проходной и будкой охранника подобные предосторожности излишни. Виктор вспомнил, как он, будучи студентом-первокурсником, возвращаясь поздним вечером со свидания, преодолевал и не такие преграды. Вспомнил и улыбнулся.
Операция прошла более чем удачно. Одним махом преодолев препятствие, наш герой перебрался на крышу будки, в которой, сидя у окошка, мирно похрапывал мордатый охранник. Бесшумно, по-кошачьи парень спрыгнул на землю и, будто тень, исчез за углом. Благо, телекамер в те годы ещё не было. Закрытый на все запоры цех тоже охранялся. Но тут Виктора выручила пожарная лестница. И спустя несколько минут, открыв самодельный сейф, он достал оттуда два стакана. В один налил воду, в другой спирт, затем жадно с удовольствием выпил: сначала из первого, потом из второго, и снова из первого.
Именно так зачастую потребляли на заводе обжигающий напиток, разбавляя его водой непосредственно в желудке. Виктор вспомнил выпученные глаза новичка, которому шутники налили спирт в оба стакана. Как бедолага под общий гогот и вой метался по комнате, пытаясь найти второй графин, как выскочил в коридор, а затем опрометью бросился к умывальнику в туалете, пытаясь остудить, залить желанной влагой своё горящее нутро. Вспомнил и улыбнулся, в очередной раз ощущая разливающееся по телу блаженство.
5.
Поймали нарушителя пропускного режима на транспортных воротах, когда он пытался их преодолеть с двумя бутылками «шила» в карманах. Хорошо ещё, что «преступник» успел передать спирт будочнику. Повезло, что тот не отказался и, сообразив, что к чему, живо заныкал «контрабандный» товар среди своих вещей. Но тревожная кнопка была нажата, Силина повязали и заперли до приезда начальства…
Когда отец Виктора узнал о случившемся, сарафанное радио широко комментировало пикантную новость по всему заводу. Да и чем в данных обстоятельствах мог помочь сыну, да и себе тоже, начальник одного из ведущих отделов предприятия? С охраной спорить было бесполезно, с директором тоже. Правда, старший Силин дружил с заместителем главного инженера. Это и смягчило удар, нанесённый бестолковым отпрыском себе и отцовской доселе безупречной репутации.
– О чём ты думал, сопля безмозглая? У тебя что, совсем ума не осталось, или как? – орал на сына разгневанный родитель. – Тебя ведь посадить могут! А мне как дальше работать прикажешь? Что скажет директор? Ты думаешь, легко было заявку на распределение в твой институт у него выбивать?..
Сын стоял, опустив глаза, будто нашкодивший щенок. Он прекрасно понимал, что ему предстоит весьма нелицеприятный разговор со своим начальством. Могут уволить по статье. Хотя, это вряд ли – отец в очередной раз подставит своё широкое плечо, рискуя незапятнанной репутацией старого партийца, высококвалифицированного специалиста и руководителя. По комсомольской линии, конечно, влепят выговор, пропесочат или ещё что-нибудь покруче придумают. Придётся оправдываться на собраниях, смотреть в глаза друзьям и чувствовать себя дерьмом, ничтожеством и вообще недочеловеком. А что скажет Светлана? Ведь ей перед родами нельзя волноваться...
Такие или примерно такие мысли одолевали Виктора. Да, умели вправлять мозги оступившемуся человеку в советское время. Воспитывали с помощью коллектива, воздействовали на совесть, на разум. И даже самый последний забулдыга понимал, что живёт он неправильно, аморально. И после воспитательных процедур появлялось у него желание что-то изменить, стать лучше, начать новую жизнь… хотя бы с понедельника, хотя бы в глубине души. Бесценный опыт. Сейчас такого нет.
Продолжение следует.
Все части смотрите на моей страничке.
