в
глубине души понимал: такие инфантилы, как он, способны с течением времени
только гнить, никогда не достигая зрелости. Что же касается отсутствия слёз, то
оно на самом деле являлось просто следствием патологии глаз, развившейся как
одно из проявлений его загадочной болезни. Поэтому хотя в зависимости от
жизненных обстоятельств ему нередко и хотелось рыдать, «выплакаться» у него не
получилось бы, даже если бы он очень того захотел, так как тому имелись
препятствия внутри его организма.
Понимая, насколько бессмысленно спорить сего оппонентами, на самом деле не стремящихся к истине, а жаждущих
самоутверждения за счёт тех, кому хуже, Джонни в очередной раз не сдержался и
написал о вреде упомянутых фантастических шарлатанских интерпретаций.
Во-первых, они уводят человека от попыток решения реальных проблем со
здоровьем, а в случае отсутствия эффективного лечения в настоящее время –
отвлекают ресурсы настоящей, «биологической» медицины от их поиска. Во-вторых,
человек, который и без того страдает от недуга, грозящего полной утратой зрения
на оба глаза, при таком подходе оказывается ещё и виноватым в своей болезни и
тем самым лишается надежды на понимание, поддержку или хотя бы доброжелательный
настрой окружающих.
Когда появилось непосредственноесвидетельство правоты Джонни, то, как неоднократно случалось прежде, он
оказался не рад этому. Вначале, конечно, Джонни был приятно удивлён, увидев
снова пост Ольги. Значит, она по крайней мере жива и в состоянии писать,–
подумал он оптимистично. Но стоило ему вчитаться, как у него резко встал ком в
горле, мешавший дышать, и его начало трясти. Ольга писала о том, что у неё
произошла катастрофическое ухудшение полей зрения, образовались значительные
«слепые» пятна. Видимо, сетчатка её глаз в итоге не выдержала длительной
нехватки кислорода. Джонни, несмотря на неловкость по поводу терзания вопросами
человека, находившегося в подобной ситуации, очень хотелось расспросить Ольгу
подробнее о том, что ей сказали в больнице, куда её положили, но не мог этого
сделать, т.к. был давно заблокирован в той группе, а отправить личное сообщение
не решился. А потом она и вовсе перестала заходить в контакт. Видимо,
окончательно потеряла зрение, – печально заключил Джонни.
Джонни был в шоке. Ему было не толькоочень жаль женщину, которой не исполнилось ещё и тридцати, но он вдруг
неожиданно остро осознал, что происшедшее с ней означает для него. Ведь у них
год назад пугающие симптомы зрительной дисфункции возникли практически
одновременно. А у него к тому же внутриглазное давление было даже выше, чем у неё,
а потому, по идее, хуже долгосрочный прогноз.
Джонни почему-то вспомнилось, как в своёвремя в детской поликлинике, когда другие носились по коридорам или по крайней
мере непоседливо ёрзали на коленях у родителей, он сосредоточенно изучал
санпросветбюллетень на стене, читал про различные болезни. Тогда ему на всю
оставшуюся жизнь врезались в память слова Максима Горького: «Ничто не может
быть страшнее, как потерять зрение. Это невыразимая обида, она отнимает у
человека девять десятых мира». Теперь же, получается, судьба распорядилась
таким образом, чтобы смерть к нему пришла не сразу, а сначала как бы
подготовила к себе, забрав сначала у него 90% возможности видеть окружающую
действительность, а уже потом остаток...
У Джонни, удручённого печальнымираздумьями над этим, даже не раз возникала мысль начать пить антидепрессанты,
дабы немного облегчить своё если не физическое, то моральное, эмоциональное
состояние, и получить тем самым возможность более продуктивно трудиться,
насколько позволяло ему объективное состояние угасавшего организма. Его не
смущали даже подлые козни Системы, организовавшей так, чтобы эти препараты
можно было купить только по рецепту. Ведь получалось как: человек, которому и
без того было очень плохо, а потому не до работы особо и соответственно
сидевший без денег, оказывался вынужденным не только подкармливать
фармкомпании, но и выбирать одно из двух:
– Идти сдаваться в ПНД, где емунаклеят ярлык проклятия, именуемый учётом, после чего он сможет устроиться
только курьером и на прочие незавидные вакансии, где «психически нормальные»
работать не хотят;
– Либо выкладывать платныммозготрахам за рецептики больше, чем за психофарму как таковую.
Но Джонни знал, как обойти этотмомент: к счастью, существовали интернет – аптеки, где свободно можно было купить если не героин и ЛСД, тоочень много всего интересного. А если не захотят продавать без рецепта, всегда
можно сказать им: «Не проблема. Я отнесу свои деньги вашим конкурентам,
которые, не сомневаюсь, окажутся сговорчивее!»
Нет. Дело было не в этом. Зная,например, какие побочные эффекты может давать тот же паксил/пароксетин, Джонни
вспоминал про свою больную ещё с детства печень и беспокоился о том, как на ней
может отразиться приём такого препарата. Ему сразу представлялось в «красочных»
подробностях, как умирают больные циррозом, булькая своей кровавой рвотой
(частое трагическое последствие портальной гипертензии). Естественно, одна
мысль о такой перспективе для себя оказывалась для него слишком.
Поэтому, подобно в своё времясвоей маме, он пытался искать какие-то волшебные средства даже вопреки собственной
логике и здравому смыслу. Также, пытаясь хоть немного облегчить своё моральное
состояние, а заодно, как бы противоречиво это ни звучало в данном контексте,
чтобы лучше знать оружие своего врага (ведь он крайне критично был настроен к
данной индустрии!), Джонни скачал книжку психолуха Давида Берлогина «Тревога и
тревожные расстройства для идиотов».
Это издание, вышедшее в серии «Сам себепсихотерапевт» и имевшее подзаголовок «Понимание и лечение тревоги и паники»,
произвело на Джонни приятное впечатление. Оно разительно контрастировало с
лживыми рекламными речами мозготрахов в контактике и на прочих ресурсах
интернета.
Листая книжку, Джонни не мог не отдатьдолжное Давиду Берлогину, который представлялся удивительно честным для
психолуха человеком, откровенно признавая: За многие годы изучения вопроса ему так и не удалось выяснить толком, откудаже берётся в головах людей тревога и паника. Кроме того, для Джонни приятным
контрастом являлось полное отсутствие упоминание в книге Давида Берлогина
внутреннего конфликта и прочего фантастического высера, активно используемого
армией психолухов на территории Содружества Нищих и Голодных, когда они ездят
по ушам своих (потенциальных) клиентов.
Впрочем, в любом случае это были всеголишь слова, которые Джонни не воспринимал как действенное средство лечения
реальных патологий мозга и обусловливавших их нарушений в организме. Поэтому он
был вынужден дальше искать более «настоящие» и в то же время, как это ни
парадоксально, «волшебные» по своейэффективности инструменты для улучшения своего состояния. Наверное, имей Джонни
возможность взглянуть на свою ситуацию здраво, менее эмоциональным взглядом как
бы «со стороны», его усилия в этом направлении показались бы ему ужасно наивными
и бессмысленными, если не сказать безрассудными. Однако в сложившейся ситуации
он словно специально не желал этого замечать.
В результате, когда Джонни узнал пронекий чёрный порошок, якобы увеличивающий усвояемость и активность наиболее
важного компонента жёлтого, с которым одно время связывал свои проблемы с
глазами и зубами, он ухватился за эту возможность, даже несмотря на негативные
желудочно-кишечные эффекты от этой дряни. Его как будто не научила даже история
с другим средством, о «чудодейственном» действии которого на мозг якобы писал в
своё время ещё Шекспир. Джонни одно время стал пожирать его лошадиными дозами,
мечтая о чудесном улучшении памяти. Пока не наткнулся в интернете уже в другом
месте на упоминание о том, как у тех, кто употреблял такие большие порции,
развивалось слабоумие. И действительно, к тому времени Джонни стал забывать уже
совсем простые вещи, такие, как имена хорошо знакомых людей или банальные
моменты типа зачем пришёл на кухню. Но как раз тогда, словно жаждая ухватиться
за этот иллюзорный вариант как за последнюю соломинку в реабилитации своего
больного мозга, он принялся ещё активнее употреблять смесь чёрного порошка с
жёлтым, а также травку...
Эпилог: От обмана к пониманию
К сожалению, катастрофическое угасаниездоровья не позволило Джонни завершить его грандиозный проект, направленный на
излечение человечества от загадочной болезни, которой он страдал всю свою сравнительно
недолгую жизнь. Тем не менее, он успел всё же понять многие очень важные вещи.
Так, например, благодаря новым знаниям,приобретённым в ходе работы над проектом, Джонни сумел по-новому взглянуть на
некоторые вещи, терзавшие его долгие годы, если не всю жизнь, и заставлявшие
его в глубине души чувствовать себя неполноценным, хуже других и испытывать
чувство вины.
– С раннего детства, сколько онсебя помнил, его постоянно преследовал экзистенциальный страх, неведомый
окружающим. Например, когда другие дети играли, радовались, веселились,
маленький Джонни в уединении размышлял о смерти, ограниченности и крайней
хрупкости человеческого бытия, а также других подобных вопросах. Теперь он
понял, почему это происходило. Самая важная часть его маленького больного мозга
таким образом говорила ему: «Мне не хватает крови и соответственно кислорода,
необходимых для поддержания жизнедеятельности. Кажется, наши дела плохи и мы в
этом мире ненадолго, а потому, как говорится, memento mori».
– С детства Джонни становилось оченьплохо, стоило ему сделать хотя бы один поворот на месте вокруг своей оси.
Окружавшие его невежественные люди смеялись над ним, говоря: «Тебе нужно
тренировать вестибулярный аппарат!» Но теперь Джонни догадывался, с чем это,
скорее всего, было связано: данный отдел его мозга также недостаточно снабжался
кровью.
– Над ним смеялись из-заиспытываемого им сильного страха высоты. Однако когда даже стоя на земле из-за
своей болезни испытываешь значительнуюшаткость, словно у тебя под ногами палуба корабля, то на самом деле логично бояться
упасть, не так ли?
– Благодаря новым знаниям Джоннинаучился иначе смотреть и на многие другие вещи, из-за которых когда-то прежде чувствовал
себя ущербным. Например, в своё время ему было очень сложно выводить красивые
буквы из-за дрожания рук. А его первая учительница орала на него и била
металлической указкой, из-за чего тремор только усиливался. Джонни также никак
не удавалось научиться плавать (тем более он ужасно боялся утонуть), кататься
на велосипеде и коньках. Он не мог освоить математику и поступить в институт. А
также многое другое. Теперь же он пришёл к пониманию того, как болезнь мозга
могла ограничивать его потенциал.
Кроме того, многие годы оченьнеприятным для Джонни было также
