мало у меня было времени на всякие там развлечения. Думаю для вас не секрет? Помните, как в нашей стране трудно было пробивать идеи, тем более претворить их в жизнь? Я и не заметил, как сам начал заниматься бизнесом, помогая тем самым своему детищу пробиваться в народ. Не хочу вас грузить рассказами, как и что, делалось, но поверьте, что свой бизнес поднимал по крохам, собственными лапами, и руками таких же - одержимых друзей. И то, что вы меня сравниваете с новоявленными русскими - это не совсем корректно. Мы с ними шли к своей цели разными путями. Хотя, должен признать, что в последние годы, действительно, приходилось и не раз идти на сделку со своей совестью. Но так менялась вокруг жизнь, люди, что я почти не заметил сам, как втянулся в эту пустую бессмысленную возню... Ненужные дела, разговоры ни о чем, корпоративные вечеринки... А ведь я из интересной семьи ученых, трогательных своей интеллигентностью людей. У меня хорошее, добротное, правильное воспитание. И душа, видимо, не до конца приняла новую веру, понял это, знаете когда? У-у! Нет, нет! Ничего мне не отвечайте... Понял, когда уплетал за обе щеки на вашей кухне на кухне солянку. Помните? Да, вы-то, наверное, этого и не заметили... Это и понятно. Всегда жили и поступали по велению сердца, а оно у вас чистое. Я бы даже сказал - целомудренное, ну, во всяком случае, его таким вижу и чувствую.
Знаете, ведь я впервые сам увидал женщину. Да, да! Это, по всей видимости, звучит неправдоподобно, но, тем не менее, рекомендую принимать как факт. Для этого было совсем неподходящее время и ситуация, но что произошло, то произошло. А я ведь шел к вам тогда со страхом, что сейчас на меня обрушится что-то истеричное, ну, знаете, как это чаще всего бывает в таких случаях? Но увидел вас... Как же было тогда уютно и тепло в вашем доме... Мне - брату вашей разлучницы. Вы глядели на меня совершенно нормально. Понимаете? Невероятно естественно... Сейчас так уже не смотрят, либо заигрывают, либо что-то норовят от меня поиметь, либо боятся... Зная ваше состояние на тот момент, вы мне своим поведением показали, что еще не все потеряно в этой суррогатной стране; есть еще что-то истинное, достойное и настоящее.
А понял я все это уже потом, когда ушел от вас. Вы у меня не выходили из головы ни на минуту. Я все время вспоминал ваши грустные, спокойно-умные глаза, жесты, манеру говорить... Уж, каких я только интерьеров не насмотрелся в своей жизни, но более всего меня поразил ваш незамысловатый скромный садик, но такой милый и гордый в своей простоте решения! И мне становилось от этих воспоминаний так спокойно, будто вы уже полностью принадлежали мне. И только мне... Думаю, что вы уже поняли, что я не самодовольный осел, но то, что я вас никому уже не отдам, было мне понятно еще до смерти Вадима. Как доказательство этому я вам сейчас покажу путевку, оформленную на имя Вадима на два месяца прохождения реабилитации после больницы. Подальше от вас. В Ницце. Я знал, что вам будет трудно, если он вернется домой после всего, что... Ну, вообще, вы и так все понимаете... Я чувствовал, что не сможете, как прежде, любить своего мужа. Я готов был за вас бороться и победить. Жан отвечал за любой ваш шаг и должен был договориться в отеле, чтобы каждый день в номере стояли ваши любимые цветы - они меня связывали с вами. Совершенно отдаю себе отчет в том, что сейчас происходит в жизни, но вы должны были от меня все это услышать для того, чтобы не рвать себе душу и сердце вопросами - как жить дальше? Я докажу свое уважение к вашему горю и никогда не попрошу ничего для себя, пока сами не решите, что я вам нужен. Но вы мне очень, очень необходимы, чтобы мог начать новую жизнь.
Да! Я сейчас меняю в своей жизни все, и даже бизнес... Поверьте! Мне, как никогда, сейчас интересно и хочется существовать, идти вперед. Я ощущаю небывалый подъем, а дали мне все это вы, дорогой мой человек! А вы спрашиваете, чем отблагодарить меня? Да это я должен благодарить вас за новый виток моей жизни. Уверяю, что больше, ни единым словом, не жестом не напомню об этом разговоре. Лишь прошу принять мое деловое предложение и шагать рядом со мной, но пока не в личной жизни. Я все понимаю и буду терпелив и выдержан. Наташа только сейчас подняла на него глаза, наполненные слезами, ужасом, благодарностью и страхом...
Она не проронила ни слова. О своем деловом предложении я вам сообщу позже, когда мы решим вопрос с учебой Виктории... Исповедь Владлена прервал голос Вики:
- Мама! Ты где? - она подошла к матери и поцеловала. Я долго спала? Да?
- Нет, моя девочка! Это очень хорошо, что немного поспала. Тебе будет легче. Сама же Наташа была словно во сне...
- Мы можем немедленно ехать? – еле промолвила, не глядя на Владлена.
- Да, конечно, как вы хотите. Домой возвращались в полном молчании. Когда прощались - Наташа еще раз попросила отправить сына с бабушкой, но уже в интонации не было ничего жалко-просящего. Она смотрела на Владлена прямо и открыто, и молча пошла за Викой в дом, попрощавшись с Виктором. Витек держал язык за зубами всю дорогу. Чувствовалось, что произошло нечто, отчего атмосфера была наэлектризована до предела.
Через два дня вернулись Анна Васильевна и Дениска. Виктор заехал за ними, чтобы вместе встречать. Вика обняла бабушку и долго не отпускала, а Дениска гладил сестренку по спине и сильно сопел носом. Наташа не спала эти два дня почти совсем, но, что-то новое держало на ногах. Она не могла пока понять, что это за сила такая, дающая опору и надежду?! Когда Витек привез их домой, прощаясь, Наташа спросила, как бы, между прочим:
- А Владлен Германович, наверное, уехал?
- Да! Он улетел по делам в Париж.
Хотелось спросить надолго ли, но не решилась и пошла домой... Владлен не звонил. Наташа старалась не думать об их разговоре, хотя - это плохо удавалось, но надо было жить, и она вышла на работу в агентство.
Там сейчас происходили разные изменения и Наташе предложили возглавить свой прежний коллектив. Её помнили и любили, хотя миновало немало лет и многие ушли из агентства. Она попросила дать на адаптацию хотя бы месяц. Ей пошли навстречу. В атмосфере дома некогда жизнерадостной семьи - поселилась печаль. Дениска все время пытался разговаривать о папе, а Вика уходила от этой темы и всякий раз отводила глаза. Анна Васильевна стала замечать, что внучка не может или не хочет вспоминать об отце. Это ее настораживало и очень ранило. Однажды Анна Васильевна попыталась даже уйти к себе домой, но Наташа сказала, что очень нуждается в ее помощи, потому что идет работать. И, вообще...
- Мама! - ласково уговаривала Наташа, - это и ваш дом, если вы хотите, можете сдавать свою квартиру и жить здесь. Через неделю уже сорок дней, как нет Вадима. Мы должны быть все вместе. Нам без вас будет очень плохо. Да, и я буду за вас спокойней, если вы будете под нашим присмотром. Вечером Наташа попросила Вику быть внимательней к бабушке:
- Доченька! Мы не имеем такого права судить кого-либо, тем более тех, кто сам себя уже наказал. Родная моя! Папа вас очень любил. Ты случайно стала свидетелем нашей с ним тайны... Мне это очень больно, но изменить уже я ничего не в силах. Да, да! Доченька - это только наша с папой тайна… и только наша, поэтому прошу тебя, не делай никаких выводов, а помоги мне и бабушке своим пониманием и добротой. Хорошо? Моя родная, я тебя очень прошу. В жизни каждого человека, наверное, бывает какое-то помутнение, но давай мы не будем сейчас ворошить прошлое. Нам надо жить дальше и поддерживать друг друга. Для чего же тогда близкие люди, если и они не смогут этого понять и простить? Пожалуйста, помоги бабушке. Она ведь потеряла сына - это самое страшное в жизни каждой матери. Виктория прижалась к ней и тихо сказала:
- Прости меня, пожалуйста! Я постараюсь.
На работе Наташа немного отвлекалась, и в голову даже стали приходить свежие мысли:"Неужели возможно возрождение?!" — с тихой грустью думала она.
На сорок дней были приглашены друзья Вадима и сослуживцы. Наташа решила их встречать дома, а не в казенном помещении, тем более что не все смогут прийти в одно время. Целый день шел поминальный фуршет, и только к вечеру утвердилась тесная компания друзей Вадима. Они сидели допоздна. Вспоминали, вспоминали... Из Парижа позвонили Жан и мадам Сезанна: выразили соболезнование и рассказали, что были на кладбище и положили цветы от всей семьи. Анна Васильевна не находила слов... Сезанна сказала, что станет заботиться о могиле ее сына. О Владлене не было сказано ни слова. Сам он не позвонил... В двадцать один час приехал Виктор и передал от шефа цветы. Наташа решила, что ему неловко за тот разговор, и, тем самым поставил на их взаимоотношениях точку. Ни с того ни с сего, вдруг спросила Виктора, не знает ли телефон Майи? Он замялся, но потом все-таки дал её номер.
- Алло! Майя, здравствуйте!
- Здравствуйте! А кто это? Наташа немного помолчала, беря себя в руки:
- Это Наташа — супруга Вадима.
- Здравствуйте, Наташа! - еще раз, но уже очень тихо ответила Майя.
- Майя! Сегодня сорок дней, как не стало Вадима… В моей семье о вас никто не знает, и я хочу, чтобы вы, если, конечно, желаете, пришли к нам. Виктор вас привезет, Наташа вопросительно смотрела на него - он одобрительно кивнул в ответ. Сама не понимала, что делает, но уже отступать было нельзя. На другом конце провода воцарилась мертвая тишина, и только потом раздался голос:
- Я знаю, - дрожащим голосом проговорила она. Спасибо вам за приглашение. Конечно, хочу, но вряд ли смогу это сделать. Наверное, у меня не такая сила духа, как у вас... Спасибо вам еще раз! Вы великодушная женщина... Я, я тоже... сейчас сижу одна за столом и пью вино... за него... Возможно, мы когда-нибудь и сможет выпить вместе, а сегодня...-она недоговорила, заплакала и положила трубку.
Виктор одобрительно посмотрел на Наташу, попрощался и, покачивая от удивления головой, вышел.
Постепенно жизнь втягивала всех в круговорот своих событий и заставляла идти вперед, каких бы усилий это ни требовало. За делами, незаметно пролетел еще месяц. Наташа с Викой подали документы в университет. Ей не надо было сдавать экзамены, как медалистке. Вика каждый день занималась с Леной, чтобы помочь подруге поступить. Лена подала документы на экономику. Собеседование было назначено на шестое августа. Сегодня Наташа задержалась в агентстве позже обычного. Хотелось до конца довести работу над старыми эскизами, чтобы больше к ним не возвращаться. Она выбрала несколько фасонов, на ее взгляд, более продвинутых с которыми был смысл еще повозиться, а остальные просто порвала, чтобы не отвлекаться. Позвонила домой, чтобы не
