рассказывать. Ну рассказал бы я тебе и что, взял ты меня бы с собой на это дело? Что молчишь, думаешь гонки прогоняю?
— Да фиг его знает, что на это можно сказать… Много я всяких историй слышал. Тут другое — никак не могу понять, куда же всё-таки девались трупы?
— Да прибрали их. Когда я вошёл в каюту там на переборке горел фонарь, а на столе стояла полная бутылка коньяка Плиски и несколько банок с икрой. А за столом сидела эта трёхметровая фемина.
— Охереть
— Я так и сказал. И посоветовал ей не терять зря время, а распрягаться и прыгать в койку, а лучше сделать мне минет.
— Ну ты и конченный, разве так можно обращаться с дамами? — захохотал Лёва
— Кто же знал, что она знает наш язык.
— Я так понимаю, что она тебе что-то сказала?
— Угу, сказала — мысленно, а потом такого ляща отвесила, что я на время потерял сознание.
— Это наверное тогда связь пропала…
— Наверно. Я очнулся уже сидя с ней за столом.
— И о чём же ты с ней разговаривал?
— Я бы не назвал это разговором, скорее телепатический сеанс связи. Не знаю понимала ли она меня, но я её понимал отлично. Она мне сказала, что сначала они хотели нас сразу прикончить, но потом поняв, что я хочу пустить хранящееся на корабле золото на детей, решили мне помочь и отдать его, но если я их обману, то не сносить мне головы. Пришлось мне принять их условия дать им своё честное слово. Но вас я думаю это не должно касаться. Вы то им слово не давали и ничего не обещали. Можете меня выкинуть за борт и отправляться по своим делам.
— Ты сказал, что дал слово им. Там что, кто-то ещё был?
— А что я разве не сказал, что туда потом пришло ещё несколько мужских особей, которые и погрузили золото в корзину. Или ты думаешь, что я бы сам смог по полузатопленным коридорам протащить три ящика золота?
— Да — это железный аргумент — не смог бы. Ну и что нам теперь делать?
— Заводить двигатель и взяв курс на Одессу, спокойно возвращаться домой. Они сказали, что нас сопроводят, во избежания эксцессов. Ну, если ты конечно не решил выкинуть меня за борт.
Лёва не успел ему ответить, как, вдруг, прозвучал громкий хлопок, похожий на взрыв, и прервал их беседу. Они выскочили на палубу и увидели, что к ним на большой скорости приближается ракетный катер под андреевским флагом. С катера опять выстрелили из носовой пушки и снаряд разорвался рядом с их водолазным ботом.
— Что делать шэф!? — выскочил из рубки Игорь. — Они требуют безоговорочной капитуляции и сдачи всего имеющегося на борту оружия.
— Требую говоришь? Пусть требуют — это их последнее желание. Ты связался с тем человеком, телефон которого я тебе дал?
— Пытаюсь, но никто пока не выходит на связь.
— Вот и иди, пытайся дальше, и не мельтеши на палубе. Большевики, без сопливых обойдутся. Костя, что там у нас с ПЗРК, можем накрыть этих пиратов.
— Уже, готовлю комплекс к выстрелу. Нужна ещё минутка. Займи их чем-то…
— Чем? Может им бля танец Яблочко сбацать в присядку? — выругался Лёва, не зная чем можно отвлечь вооружённый до зубов катер.
Но, долго ломать ему голову не пришлось. Неожиданно из-под воды на огромной скорости, выскочило НЛО в виде большой сигары и стремительно набрав высоту, описало над катером круг, ударило по нему своим красным лучом. После того, как луч коснулся катера, тот закипая, окутался белесым облаком… и растворился в пространстве. Был катер и не стало. На его месте на поверхности моря некоторое время ещё было лёгкое волнение, но и оно быстро прошло.
— Ни хрена себе пельмень! — ошарашено произнёс Лёва. — Интересно какие у них планы в отношении нас?
— Интересно они пленных в рабство берут? — высовывая из рубки голову, спросил Игорь.
— Берут, в сексуальное, иди подмывайся. А я постараюсь подороже продать свою жизнь. Костя, твою дивизию, что там с ПЗРК!?
—Успокойся Лёва — это свои.
—Те кто обещал нам помочь?
—Да. Надо срочно поднимать якорь, заводить машину и сваливать от сюда.
—Хорошо. Сваливаем. Пойдём на свою базу в Черноморск. А там уже решим, что делать дальше.
Команда водолазного бота подняла якорь, завела свой двигатель и взяв курс на Одессу, тронулась в путь. Их никто не преследовал. Видимо показательный урок приведший к исчезновению ракетного катера научил бандитов не совать нос в чужие дела. По другому с ними нельзя, если они где-то не напрягаясь урвут часть чужого имущества - обязательно вернутся за остальным. С такими возможен разговор, только с позиции силы. Сначала стреляем, а потом ведём с теми кто выжил переговоры. Но сейчас вести переговоры было не с кем, вдалеке пролетел вертолёт и только. Водолазный бот без проблем вышел в нейтральные воды Украины и перегрузив ценности на поджидавший их рыболовный баркас без особых хлопот пришвартовались на частном причале в Черноморске. Пришло время команде не только пить и веселиться, но и выполнять свои обещания - строить детские санатории и пансионаты...
Но об этом уже в другом рассказе.
" Запоминайте Крым сегодняшним, потому что скоро вы его не узнаете.
Электричество, газ, продовольствие, транспортное сообщение – это проблемы Крыма? Да, конечно. Но все они меркнут по сравнению с главной, фундаментальной проблемой.
Вода.
Вода – это не только «попить», «постирать» и «помыться». Это не только заводы, канализация и сельское хозяйство.
После войны население Крыма составляло 379 тыс. человек, правда, с учетом того, что до этого было депортировано все крымско-татарское население. И тем не менее, задумайтесь о цифре – 379тыс. против сегодняшних около 2,5 млн.
Причина малочисленности послевоенного Крыма до безобразия проста – была заселена лишь узкая приморская полоска, да еще предгорья Крымских гор. Потому что только здесь происходило накапливание осадков в горах, которые источниками и реками, стекая к побережью и в долины, давали людям пресную воду.
Вся остальная территория представляла собой обширные солончаковые степи не только не пригодные для сельского хозяйства, но и для мало-мальского существования людей, поскольку пресной воды в степном Крыму не было. Вообще. Совсем. В колодцах и скважинах – рассолы. Собственно, как и положено быть на засушливом и жарком острове, окруженном со всех сторон морем.
И вот в Крым пришел Северо-Крымский канал. Как сказать, пришел.... Сначала на Днепре построили Каховское водохранилище. Затем построили собственно канал и каскад насосных станций, затем оборудовали иригационную сеть. Почти два десятка лет, неимоверные затраты.
И степной Крым начали промывать. По 1 кубическому километру воды в год. 1 миллиард тонн.
Есть такой термин, называется он «рассоление» почв. Если долго-долго лить на солончаки пресную воду, то соли постепенно будут из почвы вымываться, а над подземными рассолами сформируется купол пресной воды, препятствующий обратному капиллярному засолению. Почва станет пригодной для сельскохозяйственного использования, а из пресного купола можно будет отбирать некоторое количество воды для питьевого водоснабжения. Значит, можно возделывать поля, сады и виноградники, строить села, завозить людей.
Именно так и произошло с Крымом. Со строительством Северо-Крымского канала, а затем и передачей Крыма Украине началась гигантская программа рассоления почв, преобразования их в пашни и виноградники, десятками тысяч поехали переселенцы с Украины, в основном – хлеборобы и животноводы. Население Крыма начало стремительно увеличиваться. 800 (Восемьсот) сел и поселков в степном Крыму получили автономное водоснабжение.
И, конечно же – взрывной рост промышленности. Все основные предприятия Крыма обязаны своим ростом или вообще появлением воде Северо-Крымского канала. Потому что заводы – это не только производственные мощности, зачастую с большим потреблением технической пресной воды, но и люди, тысячи, десятки и сотни тысяч людей, которые должны иметь возможность нормально жить, пить, есть, мыться, стирать, извините – ходить в туалет, попросту говоря – постоянно тратить пресную воду.
И вот Северо-Крымский канал закрылся. А население Крыма осталось. И промышленность осталась. И водопотребление осталось почти на уровне 2013 года, за исключением части сельскохозяйственных площадей с искусственным орошением.
Крым начал стремительно «пропивать» свои запасы пресной воды, которые накапливались десятилетиями. Опустошаются водохранилища, варварски разбуриваются и откачиваются остатки линз пресных вод с участков, где они почти 50 лет формировались за счет пролива воды из канала и системных ирригации и площадного орошения.
И, конечно, тут же зазвенели первые звоночки. То тут, то там из скважин уже пошла засоленная вода, кое-где появились уже и рассолы.
Наука гидрогеология говорит, что Крым без массированного пролива пресных вод в любом случае вернется к своему первоначальному солончаковому состоянию, поскольку капиллярное поднятие рассолов постепенно засолит линзы пресных вод, сделав их непригодными к использованию. Но это процесс длиной лет в 12-15, если его, конечно, не ускорять. Но его ускорили, раза в 3.
А теперь о главном.
Чем будут заниматься люди в 800 сельских поселках Крыма, когда вокруг них возродятся солончаки, и не сможет расти не только хлеб и виноград, но и даже кустарниковая акация? Что будут пить эти люди?
Что будут пить крымчане в городах, чем смывать в своих туалетах, когда водохранилища опустеют окончательно, а в скважины окончательно придет рассол?
О промышленности не буду, и так все ясно.
Крым приговорен к возврату в далекий 1947г., когда населению в 379тыс. человек с их тогдашними сверхскромными потребностями вполне хватало воды. Но тогда и в Армянске жило около 3тыс. человек, а не более 20тыс. как сейчас, да и на заводе «Залив» в Керчи работало от силы сотни полторы работников, и не был он ни каким градообразующим предприятием, как сейчас...
Машина времени со скрипом понеслась на 60 лет назад, и крымчане ее несчастные пассажиры.
Пару ремарок в конце.
Надеюсь, мы все понимаем, что никакие водоводы из России, даже если они и будут, не в состоянии сравниться с мощностью переброса воды из Днепра, из которого на нужды Крыма отбиралось около 20% стока этой великой реки. Следовательно, не будет пролива солончаков, следовательно – читай выше."
(материал из интернета)
© Copyright: Алик Данилов, 2016
Свидетельство о публикации №216081901725
