Теория войны и мира, Геофилософия Европы

число людей во всем мире, то ваши дети и внуки, и мой внук Джекоб, имели бы все надежды на светлое будущее»[68] [Barber, 2009].
 
         Вопрос: «Как моя жизнь поможет устранить причины войны?» приобретает особую актуальность в мире, который Жан Бодрийяр (Jean Baudrillard) назвал «эпохой террористической и военной пандемии» [Бодрийяр, 2016: 7]. В поисках ответа на него очень важно не уподобиться непомерному пристрастию «кабинетных людей» к авторитарным методам, на которое обратили внимание Бенджамин Констант (Henri-Benjamin Constant de Rebecque), Бертран де Жувенель (Bertrand de Jouvenel) и др. [Жувенель, 2011].
 
         Предложенная автором теория войны и мира, а также её философское осмысление – это один из вариантов ответа на вопрос: «Как моя жизнь поможет устранить причины войны?»
        
         5.1 Линия Платона в осмыслении войны и мира
 
         § 56. В начале нашего исследования мы говорили о разнице между двумя основными традициями в истории культуры: линиях Платона и Демокрита. Это не общепринятое, а условное деление. Его предложил и аргументировал советский ученый Александр Любищев во второй половине ХХ столетия [Любищев, 2000]. Автор считает, что из этого деления берут начало две основные традиции в познании мира, которые четко просматриваются в истории философии и науки. Так, исследователи, которые придерживаются линии Платона (первой традиции) строят свои мыслительные конструкции (идеи, гипотезы, концепции, теории и т.п.) в неразрывной связи с фундаментальными принципами бытия, обращаясь к истокам формирования и развития Вселенной, жизни и человека. С учетом сложности и нераскрытости основания, в этой традиции познания мира преобладают общие сущности, категории, структуры, закономерности. Для платоновской традиции познания важен масштаб и глубина высказанной идеи, ценность которой тем выше, чем полнее она высвечивает поток бытия в его целостности и протяженности.
 
         Вторая традиция познания акцентирована на рассмотрении конкретных проявлений реальности, информацию о которых можно собрать, обновить, систематизировать, подвергнуть анализу и синтезу. Для этой традиции познания важен сиюминутный эффект, практическая польза, возможность использования результатов исследования в повседневной жизни.
        
Александр Любищев считает, что вторая традиция познания мира (которая берет начало от исследований Демокрита), тупиковая, потому что основа любой мыслительной конструкции, которая нацелена на прагматизм, эффективность и полезность, выстраивается из фрагментов проявлений бытия, на вторичных суждениях, вырванных из контекста более глубокой мысли. Как любой узор, собранный из камней мозаики, эта конструкция временна и относительна, потому что каждый желающий может собрать эти фрагменты по-своему усмотрению и увидеть в собранном узоре свою «новизну». Вырванные из протяженности бытия фрагменты, утрачивают свою ценность. Из осколков разбитой чашки с чаем невозможно восстановить исходную композицию бытия, хотя бы по причине того, что разлитый по полу чай «не собирается»…
        
§ 57. Онтологию войны и мира мы выстроили на основе научно-философской теоретической модели «Эволюционирующая материя», которая претендует на раскрытие основ бытия [Базалук, 2014]. В этой модели раскрыты особенности непрерывного и нелинейного усложнения материи от состояния космического вакуума к генам и от генов к нейронным ансамблям. Из взятой нами за основу модели эволюции следует ряд важнейших онтологических выводов:
1. Воспринимаемая человеком Вселенная, биологическая жизнь и цивилизация – это внешние проявления тех фундаментальных процессов, которые происходят на уровне элементарных частиц, генов и нейронов[69].
2. Вселенная, биологическая жизнь и социальные системы усложняются под влиянием универсальных факторов и причин эволюции. Поэтому несмотря на воспринимаемую разницу в структуре и функциях, Вселенная, биологическая жизнь и цивилизация подчиняются общим фундаментальным принципам бытия, что делает их элементами одной системы.
3. Онтология бытия человека – это непрерывное и нелинейное усложнение психики[70] и их множеств – псипространства. Психика и псипространство реализуют свои внутренние творческие потенциалы в материальных и виртуальных продуктах, используя возможности логосферы и техносферы. Псипространство (как совокупность энного количества психик) и разнообразие его проявлений на географической или виртуальной территории, образует локус цивилизации.
        
Таким образом, в понимании автора, человек и человеческое общество – это непрерывное и нелинейное усложнение структуры и функций отдельной психики и их множеств (псипространства), а также способов проявлений их внутренних творческих потенциалов в материальном и виртуальном мире. Именно поэтому линия Платона в осмыслении проблемы войны и мира – это не обращенность к нейронаукам и психологии, не «психологизация» проблемы (с негативным подтекстом, который вкладывают в понятие «психологизация» большинство философов, политологов, социологов, историков и др.), а её изучение в онтологической первородности – в пространстве непрерывно и нелинейно усложняющихся нейронных ансамблей подсознания и сознания, которое к тому же вложено в пространства биосферы Земли и Вселенной. Именно по этой причине усложнение структуры и функций психики и псипространства, а также особенности их проявлений, напрямую зависят от активности биосферы и космоса.
 
         5.2 Теория войны и мира в философском осмыслении
 
         § 58. Рассматривая в главе четвёртой причины бесконечной локализации пространства Земли, трудно не обратить внимание на соответствие идей, которые легли в основу теорий добра и зла, международных отношений, исторических и литературных концепций (например, § 9) результатам исследований в нейронауках. Это объясняется тем, что многие современные «теории» в гуманитарных дисциплинах построены на «осколках» (или фрагментах) исследований в нейронауках. Причем по мере открытий и систематизации знаний в нейрофилософии происходит уточнение «теорий» международных отношений и т.п.
 
Рассмотрим четыре, наиболее важные и принципиальные для нашего исследования корреляции идей в гуманитарных науках и нейрофилософии:
         1. «О единой природе добра и зла» у Платона и в нейрофилософии;
2. «Война как необходимость мира» у Цицерона (Cicero) и Гегеля с пятым постулатом теории войны и мира;
3. «Равновесия (баланса) сил» и «регуляторного компромисса»;
4. «Роль личности правителя в судьбе государства» с пятым следствием теории войны и мира.
        
§ 59. Рассмотрим первую корреляцию: идеи «О единой природе добра и зла» у Платона и в нейрофилософии. В § 3 мы указали, что около 360 года до нашей эры, в трактате «Тимей» Платон сформулировал идею о единой природе добра и зла. За неполные две с половиной тысячи лет эта идея перешла в устойчивую систему взглядов (мировоззрение), которая позволяет современным поколениям смотреть на человечество, Землю и космос как на части единого целого и выстраивать социальные системы по законам права.
        
В предложенной нами теории войны и мира, идея Платона обретает теоретическое обоснование. В § 36, рассматривая природу агрессии псипространства, мы обнаруживаем, что нормативно-оценочные категории добра и зла – это ни что иное, как проявления активного начала, которое в масштабах псипространства Земли имеет общую (единую) природу происхождения. Различия между добром и злом, как проявлениями психики и псипространства, начинают просматриваться в онтогенезе, по ходу развития структуры и функций мозга. В подавляющем большинстве, формирование и развитие структуры и функций мозга осуществляется в пределах незначительных отклонений. Это обеспечивает направленность и последовательность усложнения псипространства, а также способствует преемственности и прогнозируемости проявлений псипространства в локусе цивилизации. Активное начало, воплощаемое в социально значимых продуктах труда, в большинстве случаев оценивается категорией добра. Однако, в ряде случаев, отклонения в развитии структуры и функций мозга способствуют неконтролируемым, агрессивным, чрезмерно эмоциональным реакциям мозга на стимулы-раздражители. Активное начало, оказывающее деструктивное влияние на развитие локуса цивилизации, оценивается категорией зла.
 
Таким образом, в нейрофилософии идея Платона рассматривается как теоретическая модель, которая связывает «добро» и «зло» с изменениями в структуре и функциях нейронных ансамблей подсознания и сознания. Причем большая часть изменений, которая происходит в непрерывно и нелинейно усложняющемся мозге, повышает качество проявлений псипространства в локусе цивилизации, т.е. потенциально служит «добру». Лишь незначительная часть (например, по данным Динеша Бугра (Dinesh Bhugra) до 10 % [Bhugra, 2005]) способствует проявлению «зла».
        
В настоящее время нейробиологи значительно продвинулись в понимании природы «зла»:
1. Установлены патологии в структурах мозга, которые способствуют проявлениям агрессии.
2. Выявлены особенности деструктивного влияния внешней среды на формирование стереотипов агрессивности и агрессивных установок (§ 36).
3. Создаются методики, которые позволяют прогнозировать в псипространстве проявления «добра» и «зла».
4. Разрабатываются методы и способы ограничения проявлений «зла»[71].
        
§ 60. Рассмотрим корреляцию идеи «Война как необходимость мира», которую в 44 году до нашей эры впервые сформулировал Марк Туллий Цицерон (Marcus Tullius Cicero)[72] c пятым постулатом теории воны и мира: «природа псипространства непрерывно и нелинейно склоняет его к созданию максимально комфортных условий для полноценной реализации внутренних творческих потенциалов» (§ 49).
 
          В ходе работы над книгой, автор долго не мог определить, какое слово в названии книги поставить первым: «Теория войны и мира» или «Теория мира и войны»? По мере ознакомления с литературой по этому вопросу и осмыслением проблемы, автор пришел к пониманию, что за этим вопросом скрывается целая проблема, по значимости мало уступающая проблеме войны и мира. Эту проблему можно формулировать следующим образом: каково место философии войны в философии мира?
        
В современной научной литературе нет дискуссии о приоритете: философия войны в философии мира или философия мира в философии войны. Подавляющее большинство исследователей в этом вопросе не подвергают сомнения установку, впервые сформулированную Плотином примерно 1800 лет назад: «зло – это не постигнутое добро» [Plotinus, 1967: 61]. По этой причине, в современном миропонимании: «мир» – это непрерывно и нелинейно усложняющаяся Вселенная, а «зло» – это процессы, нарушающие гармонию Вселенной и не постигнутые разумом человека. Профессиональные исследователи проблемы войны и мира априори признают, что постановка вопроса «Философия мира в философии войны» алогична по существу, потому что не имеет под собой ни эмпирических, ни теоретических