вверхтармашечную кассу переводят.
– Хорошо.
– Чего хорошего-то?.. Работать только на голове, рассчитывать ногами, продукты перекантовывать ими же... Дольше трех смен никто не выдерживает. И обязательно нужен брючный костюм.
– Зачем?
– Ну представь меня на голове и в платье... Подол-то не из железа. Считай, все мое исподнее покупателю в харю.
– Брючный костюм... А брючную спецовку не выдают?
– Выдают... Но ты бы видел, какая она блеклая и не фасонистая.
– Ах, ну да-а-а... Так и быть, куплю-ю тебе новые штаны.
Онаний, а вот когда мы все станем ходить на ушах, тогда как трахаться-то будем?.. Тоже поди на ушах обяжут?
– Угу.
– Не представляю.
– И я.
– Чего-то не спится. Онаня-я-яш, айда на кухню. Выпьем, поедим, телевизор посмотрим. Может «Утиное болото» уже кончилось?..
Какой-то бесконечный балет. Поди ни по одному разу прокручивают?.. Точно, что-то случилось.
Айда что ли на кухню-то?
– Айда.
– Онаня-я-яш, а ко мне наш зальный администратор пристает.
– Морду набью.
– Так ему и надо.
– Не ему – тебе набью.
– За что-о-о?!
– Тише, детей разбудишь. Не «за что-о-о» тебе морду начищу, а для того, чтобы перед всякими зальными администраторами впредь сранделем не крутила. Айда на кухню.
– Айда...
Телевизор выдавал балет. Музыка уже нешуточно раздражала нервные системы Крякоквакиных. Пришлось убавить звук...
Посидели, выпили (каждый свое), помолчали...
– Смотри-смотри! – встрепенувшись, Гланда энергично указала на экран, на коем выплясывал с десяток сцепившихся руками балерин, – Смотри-смотри! Это танец маленьких утей! Я его сегодня уже видела!
– Вчера видела, – кивая на показывающие половину первого часы, поправил Онаний, – Сегодня только что началось.
– Ну пусть, – скомпромиссничала Гланда, усердно потягивающая из бокала «Кагор», – Пусть и так. Но дело-то в том, что это проклятое «Утиное болото» крутят не по разу! Что-то серье-е-езное(!) стряслось. Боятся объявить.
– Угу, – рывком головы стряхнув накатывающую дрему, произнес Онаний...
Она сидела на полу, привалившись спиной к простенькой стиральной машине. Он возлежал рядом, подложив под затылок мешок с грязным бельем. Тупо пялились в беззвучный телевизор.
– Онаний, – приняв очередную кагорную дозу, нарушила тишину Гланда, – Я вот все думаю и думаю. О том времени, когда весь город встанет на уши... Слышишь меня?..
– Только тебя и слышу, – пробурчал супруг.
– Ведь, если такое сделается, многое в нашей жизни должно поменяться... К примеру, на всей одежде надо перешивать карманы. Если их не перевернуть наоборот, все ж из них будет высыпаться... Дверные глазки придется опускать к порогу...
– Перешьем, перенесем.., – пробубнил Онаний.
– Коньки надо будет отрывать от ботинок и приделывать к чему-то удобному для рук... А как кверху жопой рулить автомобилем?! Вот вопрос так вопрос!.. Опять же.., мотоциклистам придется ездить жопою вперед. А ведь на ней – на заднице-то – глаз нет! И шлем на нее не напялишь...
А представь кинотеатр, в котором над рядами одни задницы!..
– Пред-ста-а-ави-ил-л! Ха-ха-а-а! – захохотал Онаний, – И кинотеа-а-атр, и мотоцикли-и-исто-о-ов, и да-а-аж-же... ле-е-етчико-ов в самоле-е-ета-ах!..
– Онаний, но страшнее всего проблема прилива крови к голове! Это же не только вредно, но и смертельно опасно! Люди будут мереть как мухи от массовых кровоизлияний в головной мозг!
– Но ведь обещали же седативные таблетки от избытка внутричерепного давления, – блеснул медицинской терминологией полусонный кочегар.
– Нашим предкам обещали коммунизм, – привела контраргумент супруга, – Им была обещана не жизнь, а сказка! И что?..
Мы вчетвером чахнем в родительской двухкомнатной мини-метражке, которая даже мельче более-менее приличной однокомнатки. И никогда нам с нашими зарплатами не выбраться из этой конуры! Может возразишь?!..
Онаний в ответ на гландины размышления потупясь промолчал...
Внезапно трансляция балета прервалась, и на экране закрутился ролик с рекламой услуг похоронного бюро «Ангел Вася». Гланда, выхватив из руки супруга пульт, сноровисто догнала уровень звука до двадцати шести, наполнив кухню траурной музыкой, служащей фоном для рекламного текста.
– Убавь, – поморщился Онаний, – Детей разбудишь.
– Ноль про-облем, – снижая цифирь звуковой линейки, произнесла супруженция, – Ждем. Немного осталось! Сейчас объявят!..
Да хоть бы не война! А то ведь наш Долгодрищенск в первую очередь разбомбят! Как-никак термоядерный объект!
– Сплю-юнь! – надсадным шепотом произнес супруг, – Накаркаешь.
Гланда принялась усердно сплевывать через левое плечо, пятная слюною стиральную машину...
Похоронная тематика сменилась продуктовой: в ролике «Веселый курощуп» престарелый бородач увлеченно запускал лапищу в куриные подхвостки. Птицы трепыхались и неистово кудахтали, а весельчак тем временем хвастался под бравурную музыку, что, мол, его яица самые крупные и экологически чистые!..
Наконец на экране появилась новостная заставка. Гланда напряглась и, обхватив колени руками, выгнула спину. Привстав, поднапрягся и Онаний...
Диктор и дикторша усердно корчили собственную моральную убитость...
– Уважаемые телезрители канала «Офигенно секретно», передайте всем, что нас постигла невосполнимая утрата.., – падшим голосом объявил новостник, после чего выдержал паузу, по ходу коей промакнул салфеткой свои обильно источающие слезы хитрованские очи.
– Глазенки-то половинками луковок натер, вот сырость и прет, – деловито прокомментировала Гланда, – Старый фокус.
– На ш-шестьдеся-я-ят пе-е-ерво-ом году-у жи-изни-и от на-ас-с безвре-е-еменно-о уше-ел-л.., – заныла дикторша...
Дабы не загружать текст сего повествования официозной сетиментальщиной, суть главной новости: безвременно ушел из жизни мэр Дрища 02-03 Ирод Петрович Изолентов!
– Опу-пе-е-еть! – выдохнула в ответ на известие Гланда.
– Да и хер с ним! – с демонстративным цинизмом отреагировал Онаний...
Надо отметить, Изолентов покинул сей бренный мир скоропостижно и далеко-предалеко не благопристойно: захлебнулся собственной блевотиной в пьяном угаре на минус шестнадцатом этаже своей новой подземной дачи! Более того, ушлый судмедэксперт обнаружил в мэровской рвотной массе человеческую сперму.
Потому как кроме пары девиц из отдела народного образования, без исподнего наряженных в пионерскую форму, и троицы телохранителей на объекте никто не присутствовал, подозрение пало на последних.
Прибывший из столицы особо важный следователь потребовал идентификационной экспертизы, коя и была экстренно произведена, но... Сперма ни одного из охранников не оказалась идентичной с выделенной из мэровской рвотной массы...
Пошли дальше... В итоге дополнительных мероприятий было установлено, что в желудке мэра присутствовала сперма повара Кориандра Вафлина, без обиняков признавшегося в злом умысле: «Он – мэр – неоднократно оскорблял меня словесно и грозился поставить мою жену-красавицу на голову и всяко-разно поиметь ее в этом мучительном для организма положении!.. Вот я и в отместку на злые помыслы систематически приправлял мэрские салаты и другие холодные блюда своею собственноручно добывавшейся спермой, в чем и искренне раскаиваюсь!..»
Столица, ознакомившись с нелицеприятными первичными итогами, экстренно прислала самолетом Казимира Трепыхайло – маститого политолога, писателя-фантаста, журналиста и нейрохирурга в одном лице.
Покумекав, сей муж ученый предложил прострелить еще не совсем остывший труп Изолентова, грохнуть парочку телохранителей и обставить все как покушение, организованное одной из враждебных иностранных спецслужб... Столица поначалу сей план одобрила, но... Уже через четверть часа категорически зарубила, мотивировав решение... А ничем не мотивировав! Отматерили Трепыхайло по секретному каналу спецсвязи и строго-настрого наказали не молоть чепуху, а браться за ум!..
Сердечная недостаточность тоже не пролезла... Уж очень, по мнению столицы, затасканный приемчик!..
Пока Трепыхайло многовариантно легендировал кончину Изолентова, в овальном зале мэрии заседала похоронная комиссия. Председательствовал вице-мэр Макарий Синегноев – молодой карьерист, с энтузиазмом уже видевший себя в кресле усопшего!
Глава коммунального департамента Никита Хрущев предложил (ко всеобщему изумлению!) захоронить усопшего вертикально головой вниз, в соответствии с его потугами по массовой переориентации населения городка.
Глава же департамента молодежной политики Иосиф Джугашвили категорически отверг сей вариант, мотивировав свою конфронтацию тем, что, мол, молодежь не поймет!..
Связались со столицей. Оттуда дали добро на альтернативную традиционной ориентацию гроба. Хрущев возликовал, Джугашвили в сердцах стукнул своей курительной трубкой о край стола, ненароком выбив из нее шарик шаявшего табака, кой угодил в декольте главы городского казначейства Жанны Рублевской, своими попытками избавиться от очажка возгорания доставившей присутствовавшим массу феерического удовольствия...
Поздним вечером на главной аллее Долгодрищенского кладбища в свете софитов углубляли могильную вертикаль, в арматурном цехе кирпичного комбината ковали стальные венки, а похоронная комиссия обсуждала вероятность проведения поминок в неформальной обстановке на лоне природы (с траурными фейерверками, катанием наперегонки на ослах местного племенного ослозавода до ближайшей медвежьей берлоги и выступлениями звезд провинциальной эстрады!)...
Пребывающий же в неведении народ в подавляющем большинстве дрых, набираясь во сне сил для грядущих трудовых свершений...
Ближе к полуночи столицей была наконец-то одобрена очередная легенда Казимира Трепыхайло, согласно коей мэр, проникнувшись пламенным милосердием к бездомной кошке, взобрался на дерево, дабы полакомить ее натуральной красной икрой и финским сервелатом... Но предательски подломившиеся сучья оборвали жизнь государственного мужа, душой и сердцем самозабвенно радевшего о согражданах и представителях животного мира!..
Там – в столичных властных эшелонах – посчитали, что этот вариант легендирования наиболее героический, за душу цепляющий и (что особенно ценно!) воспитывающий в электорате уважительное отношение к исполнительной и законодательной ветвям госвласти!..
Хоронили Ирода Петровича в промозглый осенний полдень...
Многие рыдали. Особо надрывалась нанятая мэрией дюжина африканских плакальщиц! Некоторые в знак солидарности с покойным пытались постоять у гроба на головах, что удавалось далеко не каждому...
Когда вертикально подвешенный к стреле подъемного крана гроб вошел в штольню, грянул траурный марш, под аккорды коего девчата из подтанцовки группы поддержки местного шахматного клуба «Конек-Горбунок», облаченные в черные мини-бикини, экспромтом энергично исполнили скорбную композицию...
Могильный холмик куполовидной формы украсила топорно выполненная из различных пород древесины композиция, представлявшая собой березу, по которой с угощением в левой руке к сидящей на макушке кошке взбирается покойный Ирод Петрович...
