Легенда о царице. Земная богиня.Книга вторая.

видели, что священная птица проигнорировала посвященные ей храмы и предпочла обществу святых отцов общество цапель, аистов, пеликанов и прочих марабу и разнообразных куликов?
   В общем, к вам, следом за этим посланием, выезжает с разъяснениями великий видением, верховный жрец храма Ра и, если вы выгляните в окошко, то возможно уже увидите его, плывущую по священным водам Хапи, барку».
 
   «Начальнику полиции Прекрасной Твердыни.
Падая на землю и гораздо ниже, перед моим господином докладываю:
Сегодня, в аккурат после полудня, на набережную Перу-Нефер, прямо из священных вод Хапи, вылезла некая сволочь, в сопровождении громадного и очень стройного животного, видом похожего на осла желто-красного цвета, и  громко крикнула, эта сволочь:
    - Приветствую вас братья египтяне, нас ждут великие дела!
   Затем воздевши руки вверх, с чувством произнесла, гадюка песчаная и рогатая, слова такие:
   - Счастливы глаза, мои созерцающие великий город, блаженны ноги мои, ступившие на священную землю!» и наступила, ну, сволочь, что еще сказать, одной ногой (левой, кажется) в коровью лепешку.
   Событие сие, конечно бы, не государственного масштаба, но примечателен тот факт, что субъект (она же сволочь), все это прокричал, молча, в том смысле, что, не раскрывая рта. Но его слышали все прекрасно. Да, еще хочу сказать, что сволочь была мужского рода. Так что, господин мой, вы уж роды и падежи расставьте сами, а то я несколько в грамматике теряюсь.
А вскоре получил я сообщение с восточного берега, где был отловлен главный староста, в состоянии некоторой прострации, бегавший по полям голым и при всем честном народе, что совсем не повышает уважения к верховной власти. Приведенный в себя, а также и в кутузку, и получивший пару оплеух по своей старостиной морде, староста на допросе показал, именно то, что на него напал и донага раздел дух тростника, и разговаривал сей дух, тоже молча.  
   Понимаете, мой господин, - молча!
   Сопоставив два эти факта, я понял, что имеет место быть некое странное явление. Мне кажется, господин мой, что будет продолженье этого загадочного явленья».
 
   Между прочим, ирония, возникшая у некоторых лиц, при сообщении, о явленье в небе Черной Земли священной птицы, вещающей голосом человеческим, совершенна неуместна. Что же касается злобного недоверия, то оно вообще недопустимо, ибо в данном случае, и, в данном месте, это есть факт имеющий место. И это вне всяких сомнений.
   А все сомневающиеся, сейчас в этом убедятся.
   Все дело в том, что сию птицу видела сама царица Черной Земли Нейтикерт и ее величество, даже соблаговолили разговаривать с чудесной посланницей богов.
   Я думаю, факт лицезрения священной супругой, священной птицы, вне всех сомнений.
   Все выглядело приблизительно вот так:
   В первой половине ночи ее величество изволили гулять по галерее, на втором ярусе дворца царя скорпионов, любуясь ночным звездным небом и слушая загадочные звуки ночи.
   Громадные пятисотлетние кедры, росшие перед самым дворцом, высотой спорили с самим древним сооружением.
   Собственно, ливанские кедры, привезенные в Египет, еще правителем Сахура, росли в самом дворце, ибо в дворцовый ансамбль входили пышные, и несколько запущенные сады, многочисленные беседки, павильоны и бассейны, а центральную часть занимала древняя крепость, построенная еще великим Нармером, и в связи с потерей своего первоначального предназначения, использующаяся, как многоярусный дворец, с огромным тронным залом, часовнями и многочисленными помещениями, чем-то напоминающим ступенчатую пирамиду Джосера, в то самое время известного совсем не как Джосер, а  как Нетджеритхет. На всех ярусах дворца росли многочисленные растения, начиная от самых мелких, типа крокусов и заканчивая олеандрами, миртами и финиковыми пальмами. То есть древняя крепость была окружена растениями и сама поросла ими, напоминая зеленый холм.
   Молодая царица сняла, вечером, классический калазирис и разгуливала, наслаждаясь, если не прохладой, так отсутствием жары, в тонкой белой юбке, совершенно не скрывающей те формы, что находились внутри. И уж тем более не скрывала то что находилось снаружи. Грудь её закрывал только перисталь, с большим скарабеем, раскинувшим небесно-синие крылья от плеча до плеча. Ну, он, собственно, ничегошеньки не закрывал, ибо прозрачная юбка заканчивалась на бедрах, и далее стройную, но рослую, фигуру царицы ничего, кроме того самого перисталя, не скрывало.
   Надо вам сказать, что в то время, женщины вообще ничего-то особенно и не скрывали. Ну, обычай у них был такой – если есть что показать,  - надо показывать, а не прятать в тряпках. Голову царицы  венчал золотой обруч, с коброй, приготовившейся к атаке, и с гирляндами тонких золотых лепестков, два коротких, из которых свисали надо лбом и носом, и по два длинных, с обеих сторон ниспадали до бедер, сверкая при каждом повороте царственной головки. Золотые лепестки прекрасно оттеняли темные глаза царицы, выглядывающие, словно из-за занавески.
   Царица, не спеша прохаживалась, шелестя золотыми лепестками, иногда опираясь на балюстраду, разглядывала звезды, видимо изучая движение небесной сферы, как вдруг…ух ты!...как вдруг… ой, мамочки!... заметила, там, в высоте, парящее среди звезд существо, доселе ей…да и никем невиданное.
   Существо имело весьма внушительных размеров крылья и величественно летало над Инебу Хедж кругами и восьмерками. Затем оно снизилось, пролетело прямо над плоскими и широкими вершинами кедров, и царица увидела, что существо даже больше, чем казалось издали, и имеет в размахе крыльев локтей десять-двенадцать, чему царица сильно удивилась и даже взяла, от удивления, средний палец в рот.
    А существо тем временем, сделало широкую петлю и устремилось прямо к царице, которая смотрела на него расширившимися глазами, по-прежнему не вынимая палец изо рта. Существо поставило крылья углом и село на вершину кедра перед царицей.
   Рот царицы раскрылся и округлился, и она вытащила средний палец изо рта и даже спрятала руки за спину. Некоторое время они, молча, созерцали друг друга.
   - Здравствуй, первая царица, мира! - торжественно произнесло загадочное существо.
   - Здравствуй, чудесная птица. - вежливо ответила царица, после некоторого молчания.
   Она нащупала сзади кресло, пододвинула поближе и села, не отрывая взгляда от небесной посланницы, и весьма картинно выпрямилась, выставив вперед грудь, соединив вместе колени и ступни, положив ладони на колени, то есть, приняв торжественную тронную позу. Лазуритовый скарабей, у нее на груди, взмахнул крыльями, словно собираясь взлететь с перисталя, но передумал и тоже замер.
   - Кто ты, небесная, и весьма и весьма престранная птица?- спросила царица, по-прежнему очень вежливо.
   - Я птица Феникс.
   - Феникс? - царица выпрямилась еще больше, и от недоумения, между ее губ высунулся кончик язычка. – Такая птица мне почему-то не известна. А я изучала все древние книги и сказанья.
   - Оу! Так меня зовут на небе. На вашей земле меня называют Бенну.
   - Ах, Бенну! – царица покивала головой и медленно откинулась на спинку кресла и свободно положила руки на подлокотники. – Священная, божественная птица, Бенну. А мы тебя ждали.
   - Я прилетаю раз в полторы тысячи лет, на вашу землю, чтобы умереть и вновь возродиться.
   - А я знаю. - царица закинула ногу за ногу и склонила голову набок, как удивленная собака.
  - И вот я здесь! - торжественно произнесла птица.
  - Я это вижу. - царица обхватила колено ладонями, с пальцами увенчанными блескучими перстнями с самоцветами, и покачала голенью.
   Некоторое время они помолчали, видимо посчитав, что инициативу теперь должен проявить собеседник.
   - И – и - и … и  что же  могу я, царица Двух Земель, сделать для священной птицы? - поинтересовалась царица.
   - Мне, лично, ничего не надо, ведь я живу на небесах, среди богов. Что же еще могу я пожелать? Только вернуться вновь на небо.
   - Да! - согласилась царица, кивнув головой. - Это звучит разумно. А что же привело тебя, о небожительная птица, - спросила царица, склонив голову к плечу, -  к моему дворцу?
   - Воля богов и я должна передать ее тебе.
   - О! Оу! Да, неужели! Я внемлю этой воле. – царица Нейтикерт вся подалась вперед.
   - Царица Нейтикерт. - голос священной птицы зазвучал еще торжественней. - Боги повелевают тебе, править своим народом  долгие годы мудро и справедливо.
   Царица согласно кивнула, шелестнув золотыми лепестками и поднялась с кресла.
   - Сейчас. - сказала она, подняв два указательных пальца, в сторону священной птицы и глянув на нее серьезными и темными глазами. - Подожди, не улетай, о, птица Феникс и она же Бенну.
   Царица скрылась в дверном проёме, удалившись в таинственные  дворцовые недра. Некоторое время в узких оконных проемах виднелась ее тень, разгуливающая по стенам, и вскоре она вернулась, держа в руках лук и стрелы. Привычно расставив ноги, она наложила стрелу на тетиву.
   -А что это ты делаешь, царица. - несколько обеспокоилась птица Бенну.
   -Да так. Ничего.
   - Как это – ну, так! Ну, ничего себе, ничего - ты в меня целишься из лука!
   - Божественной сущности твоей это ничуть не повредит, а мне  будет приятно. - царица прицелилась.
  - Постой! Не делай этого! Не нравиться мне это твое самое ничего! Нельзя стрелять в священное животное! Нельзя!
   - Конечно же, нельзя. - покладисто согласилась царица, покивав головой, и спустила тетиву.
   Стрела весело порскнула к священной птице, у которой неожиданно, ну прямо чудесным образом, появились руки, которые и схватили стрелу прямо перед самой грудью.
   - Ух, ты! - сама удивилась птица. - Ну, ты убедилась в моей сущности, царица?
   Царица хмыкнула и достала из-за плеча вторую стрелу.
   - Царица, - возмутилась птица, - Сколько можно! Ты же сама сказала, что нельзя стрелять в священных тварей.
   - Нельзя. - подтвердила царица.
   - Никому нельзя. - добавила она тут же, осматривая наконечник и трогая пальчиком острие. – А вот мне можно.
  - Я сама священная. – царица, сдвинув почти сросшиеся брови,  деловито наложила стрелу на тетиву. – Клейма поставить негде, такая я священная!
   - Вся насквозь священная, богиня, от макушки, -  до кончиков ногтей. Вот!
   В доказательство царица даже вытянула вперед носок ноги, продемонстрировав свои длинные пальцы, с покрытыми черным лаком ногтями. Впрочем, вряд ли Фенникс-Бенну мог разглядеть такие детали со своего кедра.
   - Ничего, меня священней, в этом мире нет. – царица, презрительно скривив губы, подняла лук.
   - Хулиганка! - возмущенно выкрикнула птица, и пошла по мощной кедровой ветке, перебирая лапками и неуклюже покачивая громадными крыльями.
   Затем, поймав порыв ветра, она прыгнула вперед, воздушный поток подхватил ее, чуть было не уронил вначале, и понес прочь от дворца.
   Царица некоторое время, с кривой ухмылкой,  выцеливала ее в спину, потом передумала и опустила лук. Затем фыркнула и, мелодично шелестя золотыми лепестками своей короны, и сверкая юбкой, и тряся тугой грудью, убежала во дворец.
   Как древняя и юная богиня.
   Ну, собственно, она ею и была на самом деле.