фигуркой в ярком платье, которое сидело на ней слегка мешковато — это было одно из платьев его матери, он вспомнил его. Впрочем, на ноги нефилим так ничего и не надела, оставалась босой. — Постой спокойно хоть немного, Лилит!»
Аликрада рвала от себя цепкие руки демоницы.
— Ай! Это что еще за вольность?! Дитривул, посмотри, что она делает! — Мелисента снова замахнулась, намереваясь расцарапать когтями своенравного раба. Нефилим захлопала крыльями, отскакивая в сторону.
— Мелли, Мелли, оставь ты ее! Она еще очень дикая, — Дитривул загородил демонице дорогу, поймал ее за руку и потянул ее за собой. — Пойдем, сколько можно возиться с прислугой? Глева, ты слышал, что я тебе приказал?! — повысил он голос на прислужника. — Мне надо повторять тебе?!
— Дитривул, я хочу, чтобы она шла со мной, — упрямилась Мелисента. Она еще не наигралась с новой игрушкой. — Чтобы всегда сидела у моих ног! Эй, тварюшка, иди сюда! Живо! Почему она не подчиняется?!
Демон с трудом увел свою своенравную невесту, а Аликрада очень долго не могла прийти в себя и глубоко дышала. Огромные глаза негодовали, руки вцепились со всей силы в подол нового платья, которое Глева нашел в покоях старой хозяйки. Прислужник убежал на минутку к Криме, узнать, насчет ужина, а потом он должен будет отвести нефилима снова в ненавистную ей холодную комнату.
Демон обманул ее! И Аликрада усмехнулась своей глупости: демоны — лжецы, все их слова — обман, как же она забыла об этом? Он усыпил ее бдительность волшебными горячими волнами, согрел ее, и она перестала вспоминать обо всем, как последняя дура, наслаждалась теплом, а он продал ее! Продал!
«Тварюшка», — беззвучно прошептали губы.
Ползающая с тряпкой горничная качала головой и бормотала про себя:
— Вот кобель! Напугали они тебя, Лилит? Жалко тебя, хоть ты кого угодно с ума сведешь. Ох, чувствую, ждут нас веселые времена, если, не дай дьявол, женится он на этой шлюшке. Уж, если сейчас она замахивается на всех подряд, то потом-то ее и вовсе будет не остановить. А наш-то, жеребец, стелется перед ней! Как ее сиськи увидит, так и долой с катушек! Оказывается, он для нее тебя приволок, ну получишь ты досыта оплеух, с твоим-то характером. Она тебя быстро перевоспитает — это тебе не наш хозяин. А если она меня ударит, то я сбегу в тот же день, надо только найти пологий склон. Эх, жаль, что у меня нет крыльев!
Аликрада слушала ее монолог, широко распахнув глаза. Горничная убирала воду и не смотрела на нее, а у нефилима зрел план. У Майры нет крыльев, зато теперь у нее, Аликрады, есть оба крыла! Она бросилась перед горничной на мокрый пол и затрясла ее за плечи.
«Давай убежим вместе! Прямо сейчас!» — возбужденно плескала она серебром.
— Чего тебе? Что ты хочешь, Лилит? — горничная стряхнула с себя тонкие руки. — Тебя так трудно понять! И почему ты не говоришь? Ты есть хочешь? Сейчас Глева за тобой придет. Сядь пока на диван, не мешайся, а не то получишь тряпкой.
Аликрада укоризненно взглянула на нее, разочарованно вздохнула и отошла от Майры. Что ж, придется действовать одной. Она незаметно вышла из ванной, огляделась и направилась в широкий холл, где наверх убегала парадная лестница и где был выход на улицу. Она почти дошла до него…
— Вон она! Глева, ты забегай спереди! Стой, Лилит!
Два прислужника торопились за ней по сверкающему холлу. Ну что им еще? Новая хозяйка захотела видеть свою «тварюшку»?
— Лилит! Лилит, стоять, девочка!
Конечно! Ага! Ну уж нет! Теперь она может летать. Попробуйте, поймайте! Аликрада яростно замахала крыльями и неуклюже взлетела под потолок, но сломанное крыло не давало нужного замаха и высоту сложно было удержать. Как же ей все-таки не везет! Нефилим вцепилась в большую многоярусную люстру и повисла на ней, время от времени взмахивая крыльями, чтобы не свалиться, к тому же ей хотелось почувствовать крылья, оба сразу.
— Лилит, спускайся оттуда! — прислужники махали ей руками, заманивая на пол.
— Лилит, слезай! — подзывал ее Глева. — Милорд велел привести тебя на кухню.
«Пошел он!..» — фыркнула Аликрада. От легкого движения люстра накренилась и снова пришлось уравновесить себя крыльями. Хрустальные подвески раскачивались, грозя осыпаться на пол.
— Я — за лестницей! Сторожи ее! — Глева метнулся куда-то по коридору, а старый Бергалон остался присматривать за ней.
— Милая, ты должна подчиняться, — уговаривал прислужник. Аликрада вцепилась покрепче в золотой обруч светильника.
«Ничего я вам не должна!» — обливала она оттуда Бергалона презрительным пренебрежением.
Белоснежные сияющие перья нервно топорщились в перьевых сумках и снова ложились на место. Люстра опасно раскачивалась, с потолка сыпались крошки штукатурки, несколько подвесок уже разлетелись по полу хрустальными осколками.
— Лилит, ты же сорвешься оттуда!
«Ну спой еще что-нибудь!»
— Крима приготовила тебе обед! Специально для тебя!
«Вранье!» — это была уж совсем наглая ложь! Да за кого они ее принимают? За курицу без мозгов?!
Аликрада в гневе забила крылом, и люстра сорвалась с части своих крепежей, сверкающие хрустальные подвески дождем посыпались на натертый паркет. Бергалон отскочил в сторону, а нефилим перебралась повыше, трепыхаясь, как бабочка. Снизу лез Глева. Он приволок длинную стремянку и забрался почти до самого верха. Так он, пожалуй, дотянется до нее!
«Извини, Глева!»
Босая нога изо всех сил пнула лестницу.
— А-а-а! — неловко взмахнув руками, прислужник с грохотом рухнул на пол, сверху на него свалилась лестница. — А-а-а! Твою мать! Ты что творишь?! Придушу! А ну слезай оттуда!
Золотистые кудри замотались в разные стороны, люстра сорвалась со следующих крепежей, нефилим полезла вверх, на последний ярус. Бергалон предусмотрительно отошел в сторонку и только изумленно взметнул брови. Глева выбрался из-под лестницы и поспешно отряхивался.
— Вырву все перья! Утоплю в следующий раз! Ощиплю, как куропатку! Спущу со скалы, и никто не узнает! Да я тебя!..
— Глева, — подал голос старый прислужник, уставившись на потолок.
— Что? — молодой демон поднял глаза. — Проклятье!
Бледная Аликрада всеми руками удерживала остов люстры, но та оказалась слишком тяжела для нее. Выронив последний крепеж, огромный многоярусный светильник полетел с высоты прямо на Глеву, засыпав его хрустальными шариками и щедро завалив кусками штукатурки.
«Прости, Глева, я не нарочно!» — нефилим бросила на прислужника взгляд, полный сожаления и бросилась к выходу.
Старый Бергалон молча заступил ей дорогу, Аликрада метнулась к онам: одно, второе, третье… пятое — все они были заперты накрепко от свободолюбивого нефилима, которая так и норовила убежать, пролезть в дыру, просочиться в щель и радикальные меры были приняты для ее же блага.
* * *
— Дьявол вас побери! Что, вообще, происходит в моем доме?! — рявкнул разъяренный Дитривул спускаясь с лестницы.
Очередной грохот на нижних помещениях застал его в кровати с Мелисентой. По своей глупости, он надеялся задержать ее там подольше, чтобы она и думать забыла про нефилима, он решил измотать ее до предела (дьявол с ней, от него не убудет!), может даже слегка обжечь, только бы она после быстрее убралась, но его планы снова летели черту под хвост!
Демон окружил себя ярко-красным ореолом и по помещению пополз ощутимый холод, вырывая пар изо рта и покрывая легким инеем стены и окна. Прислужники окаменели. Когда хозяин так светится лучше ему не перечить! Бергалон замер у входной двери, Глева застыл, словно изваяние с поднятой рукой, не успев стряхнуть с себя белую пыль,
Аликрада возилась с очередным окном, пытаясь расправиться с крепким запором и на хозяина не обращала внимания. Он ей больше не хозяин! Он подарил ее своей гостье, словно брошку, так что Аликрада считает себя свободной! К той демонице она не подойдет ни за что!
— Глева, как это понимать? — пламенея на глазах, тихо осведомился Дитривул, обозревая полнейший разгром в холле, в котором только недавно провели капитальный ремонт, полностью поменяв дизайн и декор интерьера.
На куче строительного мусора валялась погнутая люстра, которая обошлась ему в кучу денег. Да плевать на деньги! Придется снова пережить еще один набег демонов-ремонтников, грохот, шум, снова не отдохнуть, не выспаться, мать его! Не мог же он ударить в грязь лицом перед знакомыми-аристократами, мать их! Ведь его считают богачом, знатным грандом, землевладельцем, мать твою! Он осматривал дыру в потолке и осколки подвесок из горного хрусталя, мать его!
— Ваша милость… — начал Бергалон.
— Тебя я не спрашивал, — демон метнул на старого прислужника яростный взгляд. — Глева, не испытывай моего терпения, его уже практически не осталось!
Прислужник вздохнул и промолчал, только опустил руку, так и не отряхнувшись. Аликрада оставила неподдающийся запор на окне и, оглянувшись на Глеву, слезла с подоконника. Молодой демон не стал ее выдавать, принял на себя ее вину и этого она не могла так оставить.
Нефилим встала перед Дитривулом, загородив собой молодого демона. Дитривул, не глядя, отодвинул ее в сторонку, но она снова подбежала, не могла она позволить, чтобы прислужника наказали из-за нее. Глева не заслужил палки, так что пусть демон срывается на ней — она к ним привыкла.
Дитривул посмотрел на упрямо подбегавшую к нему Лилит. Снова она вся грязная! Хоть опять засовывай в ванну, только вот вначале нужно пригнать еще десяток слуг, чтобы удержать ее в воде.
— Это ты натворила, Лилит? — спросил он у нее.
Нифелим бесстрашно кивнула и с гордостью задрала голову, заглядывая в черные глаза.
— Ты решила полетать? — проявил демон чудеса догадливости.
Аликрада закивала и даже попробовала улыбнуться.
— А Глева стоял и любовался тобой? — снова сузил Дитривул глаза на своего слугу, который был приставлен следить за нефилимом. Тот еще раз вздохнул и промолчал.
— Позвольте мне сказать, Ваша милость, — снова встрял Бергалон. — Мы пытались снять Лилит с люстры, но она… — он замялся.
Нефилим облила презрением старого прислужника и, встав рядом с Глевой, взяла его за руку, тот удивленно посмотрел на нее.
«Не бойся! — она ободряюще ему улыбнулась. — Я помогу тебе выдержать палки.»
— Так, что она сделала, Бергалон? — поинтересовался демон, наблюдая за нефилимом.
— Она опрокинула лестницу, милорд, — покашляв, старый прислужник выдал ее. — И люстра оторвалась.
Дитривул перестал светиться. Он рассматривал Аликраду, склонив набок голову, и ей под его взглядом вдруг стало не по
Нравятся моменты юмора, разбавляющие повествование. Теперь за Алину очень страшно(