Тыква Хэллоуина (Самая ужасная сказка)

          В некотором заграничном государстве был да не жил фермер по имени Хэллоуин. Не жил, потому что давно уже помер. Только вот что-то в небесной канцелярии напуталось, и хоть Хэллоуин помереть помер, при этом продолжал нести вполне сносное существование. Не намного хуже других. Так сказать, над уровнем прожиточного минимума.  И даже почти не вонял. Особенно после омовений в хвойной ванне и душения Гуччей.

          В такой форме существования фермер умудрялся находить свои прелести. Для оптимизма. Он даже сделал из этого нахождения некую форму хобби. Частенько пополняя свою коллекцию новыми нюансами небытия. Вернее нежития, так как бытие как раз таки продолжалось. Например, можно было реже бриться и ногти на ногах подстригать. Ведь в соответствии с городскими легендами они и после смерти продолжали расти. Несколько медленнее. Еду можно было тоже реже принимать, поскольку метаболизм был всё ж ни к чёрту. Насчёт женщин опять же. Похмелья не было. И так далее. Так что вполне можно было жить. В смысле не жить.

          Да вот как-то случилась незадача. Приключился ужасный неурожай. Тут и холода-засухи постарались, и саранча иноземная, и королад местный. Кукуруза совсем не уродилась, а тыквы выросло с гулькин нос. В итоге бурбон самогонить было не из чего. Только на тыквенный эль и оставалась последняя надежда.
 
          Первая варка пошла насмарку. Пришлось ею поить канализацию. Канализация вместе со своими канализационными обитателями, которые никогда не видели солнца и потому были совсем бледными, с благодарностью приняли подвернувшееся возлияние. Им и такое было в диковинку и в радость. После чего они торжественно пообещали Хэллоуину не пить под покровом ночи кровь из его курей и бойцовских петухов. 

          Хотя торжественное обещание существенно улучшило настроение незадачливого фермера, ранее серьёзно ухудшенное результатом варки эля, нужно же было подумать и о хлебе насущном. У Хэллоуина оставалась одна последняя тыква, зато какая. Несмотря на неурожай и короладов, выросла тыква сладка, крепка, большая-пребольшая. Не канули даром фермерские молитвы да причитания. Еле получилось оторвать от стебля тыкву. Пришлось прибегать к гуманитарной помощи ближних и даже скотину ангажировать. Всем миром отодрали это достижение простонародного хозяйства и взгромоздили на торжественное место-постамент прямо возле гумна. 

          Там и дожидалась тыква своей участи. Ибо суждено ей пасть жертвой популярного иноземного праздника Хэллоуина. Для него её и берёг коварный фермер. Ведь в честь этого праздника его когда-то так назвали. А всё потому, что на Хэллоуин его родители в детстве забрели на новое красивое ранчо на краю пустынного поселения петь заунывные песенки и клянчить сладости. В ответ на их «Сладость или гадость?» с угрозой поджечь ранчо радушные подозрительно выглядевшие альбиносы-хозяева в шаманских прикидах выдали им увесистый мешок. На котором было написано «Сладость». Когда же, загнув за угол, обрадованные наивные родители в вожделении развязали мешок, в нём обнаружилась совсем не сладость. Скорее ближе ко второму. На дне мешка копошилось неведомое существо, которое при свете дня оказалось маленьким чумазым мальчуганом. Родители было метнулись с рекламацией на ранчо на краю пустынного поселения. А ранчо и след простыл, как будто там ничего и не было. Один пустырь. Вот так его родители нежданно-негаданно обзавелись ребенком. Пришлось им срочно пожениться, невзирая на возрастной ценз, а ребенка назвать Хэллоуином. Чтобы не было подозрений. 

          Теперь становится понятным почтение Хэллоуина к одноимённому празднику. Ведь этот праздник напоминал фермеру о его родителях, также исчезнувших загадочным образом, подобно ранчо. Вот и приносил Хэллоуин ежегодно тыквенную жертву в память предков. Но тыква-рекордсменка была не так проста, как казалось на первый взгляд, и не тупа, как тыква. Многострадальный овощ уже и так являлся жертвой жутких радиационных мутаций и таинственных экспериментов инопланетян, задумавших поработить землю. В которой они тайно жили в виде обычных дождевых червей. Мутации и эксперименты вышли из-под контроля инопланетян и пошли побочной генетической веткой. В результате чего тыква получила сознание и даже стала в некоторой мере одушевлённой. Поэтому мы будем дальше писать её с большой буквы – Тыква.

          В придачу к зачаткам сознания одушевлённый овощ обладал ещё и зачатками органов чувств. Потому Тыкве совсем не улыбалось, чтобы ему (Тыква был мужского рода) какой-то неотёсанный фермер, к тому же мертвый, вырезал глаза, вместо которых потом вставил свечки. Садизм ещё тот. Вот и задумал Тыква сбежать на волю в пампасы, предварительно удушив ненавистного фермера. 
В ночь накануне Хэллоуина Тыква забрался в дом к фермеру и стал его душить. Душил, душил, а Хэллоуину хоть бы хны, он и так ведь мёртвее некуда. Фермер только по приколу картинно похрипывал, чтобы придать сцене большего драматизма. Когда уже начало светать, надоела Хэллоуину вся эта катавасия. Перестал он играть  роль удушаемого, да как рассмеётся жутким зомби-смехом прямо в лицо Тыквы, да как дыхнёт смрадным мертвецким дыхом. Испугался-завонялся Тыква, пересиганул подоконник в отрытое окно (ночь душная была) и пустился наутёки. 

          Утекал, утекал Тыква, и наутекался. Ночь наступила. Страшная ночь, беспросветная, Хэллоуинистая. Когда вся нечисть из убежищ, могил, склепов, сховищ, подворотен на свет божий вылазит и народ честной пугает. А Тыква беззащитный в чистом поле в мрачном мистическом лесу. Без фонарей и фонарика. И даже Луна не светит. Страшно ей.

          Катится Тыква по дорожке, навстречу ему Вампир в костюме зайца с крыльями в честь Хэллоуина. Понятно, почему зайца - чтобы клыки торчали, и никто не заподозрил неладного. А крылья, чтобы по-вампирски летать. Почуял монстр зачатки крови в Тыкве и задумал погубить наивный овощ, выпить из него весь тыквенный сок. Говорит: «Эй, ты, овощ, летим со мной, там столько сладкого». Тыква не умел летать, поэтому заподозрил неладное. Да ещё и эти клыки с крыльями. Подпрыгнул Тыква и в полёте филигранным фирменным шаолиньским ударом, подсмотренным с огорода через окошко в телевизоре, повыбивал Вампиру его клыки. Да ещё и все остальные зубы в придачу. Зашамкал монстр провалившимся ртом по-старчески и уполз на переломленных крылах в свой склеп кровоточащие дёсны зализывать. Только его и видели. А  Тыква дальше покатился. Уже увереннее.

          Катится Тыква, катится, а навстречу ему Оборотень в костюме волка. Ему-то и костюм не нужен. Так, мелкие атрибуты, чтобы все подумали, что это хэллоуинистый костюм. Например, пирсинг на кончиках ушей и в нос, бейсбольная кепка на резинке и клоунские безразмерные башмаки, чтобы лапы влезли. И чтобы их иголки секвойные не кололи. Видит монстр тыкву, а нюх и интуиция ему подсказывают зачатки плоти. Чуть с ума в сомнениях не сошёл, решил всё же волчьей интуиции довериться. Молвит: «Пошли, странный овощ во плоти, в кусты, кое-что интересное покажу». А ему Тыква: «Шас как дам по тыкве, извращенец! Вообще-то я мужского роду». И дал. Так дал, что бейсбольная кепка вместе с клоунскими башмаками и пирсингом повисли на ветвях секвой. Оборотень обернул обратное двойное сальто-мортале, обернулся нормальным человеческим извращенцем-ботаном и побрёл, хромая на обе ноги, в сторону ближайшего населённого пункта за больничным. А Тыква дальше покатился. Ещё увереннее. Совсем уже «на ноги встал».

          Катится Тыква, катится, а навстречу ему Приведение в костюме медведя, чтобы побольше. Медведя-шатуна, чтобы пострашнее было. Завыло-заревело Приведение ужасным медвежьим голосом (так называемым гроулом). Да так ужасно, что все птицы в лесу от смертельного ужаса, леденящего сердце и душу, окоченевшие с веток во сне попадали. И так до утра в страхе корчились среди трав-мурав, сня кошмары. Тыкве же эти завывания нипочём. Он в детстве ужастики не смотрел и не знал, что приведений нужно бояться. Покрутил Тыква призрачному медведю пальцем у виска, типа «совсем ку-ку, и с вокалом у тебя проблемы». Ошарашенное такой оскорбительной наглостью Приведение залезло в дупло, скрутилось калачиком в тоске и уснуло до следующего Хэллоуина. А Тыква дальше покатился. Уже борзея по чуть-чуть.

          Катится Тыква, катится, а навстречу ему Ведьма в костюме лисы, потому что хитрая. Лисы Алисы, потому что старая. И ноги плохо держат. Костыль нужен для подпорки. Ведьме тыква понадобилась для отворотно-поворотных зелий да массажных масел для эротических массажей. Которые Ведьма тоже практиковала в перерывах наведения порч и засух. Для души, так сказать. Карга, не церемонясь (вот ещё, с овощами церемониться), Тыкву хвать. Да не тут-то было. Уверенный овощ увернулся, крутанулся, Ведьме под ноги с костылём подвернулся. Та не успела даже заклинаний наклясть. Сбил Тыква каргу с ног, да ещё покатался по ней, поглумился, косточки пересчитал, чтоб неповадно было хватать беззащитных овощей. Поплелась Ведьма, охая и хромая уже на две ноги, опираясь на обломки костыля, в сторону избушки на курьих ножках за вторым костылём и инвалидностью. А Тыква дальше покатился. Уже совсем оборзев.

          Катится Тыква, катится, выкатился на лесную поляну с подземным озером. Тут и Луна выглянула,  осветила призрачным светом панораму и гладь подземного озера. Красиво стало, не так жутко, и даже немножко уютно. Птички стали потиху оттаивать и запели соловьиными трелями. Легкий бриз зашевелил ветви секвой. Похорошело на зачатках души у Тыквы. В излишней самоуверенности и расслабленности, граничащей с сибаритством, потерял героический овощ бдительность. Прилёг он в зарослях папараць-кветки и аленького цветочка, прикорнул. И даже обережного круга вокруг себя не очертил мелом. Только Тыква сомкнул ясны очи, на поляну как из-под земли выскочил ужасный чудик Вый. (На самом деле его из-под земли выволокли из-за избыточного веса и слабеньких коротеньких ножек.)

          Вый взвыл, тыкнул в Тыкву скрюченным пальцем-сосиской, обозначил репер, и посыпались на спящего овоща сонмы чудовищ. Из муравейника-небоскрёба прибежали гигантские муравьи. В компании с гигантскими тараканами и пчёлами-убийцами. С холма скатился клубок всяческих ядовитых змей, удавов и анаконд. Из болота приползли жабы и пиявки. Из подземного озера вынырнули косяки пираний и акул, спруты, крокодилы и бегемоты. Из зарослей бамбука с кошачьей грацией выплыли тигры-людоеды. Из зарослей солончака гордо выдвинулся прайд львов. За которыми традиционно следовала стая гиен. А следом стервятники и лысые орлы… 

          И все на одного. На одного несчастного спящего утомлённого предыдущими сражениями овоща. Бесшумно подкралась вся эта орава к Тыкве, собралась с духом и как набросится синхронно. Проснулся овощ от богатырского сна, а тут такой кошмар наяву. Было бы у Тыквы немного больше зачатков разума, дал бы дёру. Да где там. Уже же столько побед, столько звёзд на фюзеляже и корпоративных наград. Вступил он в неравную схватку. И погиб в неравном бою. Не помогли ни мутации, ни скрытые