В моём детстве и юности многие сверстники мечтали стать космонавтами или полярниками, или же, на худой конец, директорами мясных магазинов. Я никогда не витал в облаках — моя заветная мечта была простой до примитива — я жаждал, чтобы у нас в квартире был ТЁПЛЫЙ САНУЗЕЛ. Забегая далеко вперёд, скажу, что эта мечта в полном объёме осуществилась только в 1983-м году, когда мы наконец-то вселились в квартиру со всеми удобствами...
Итак. Из Остёрского роддома меня принесли в однокомнатную квартирку в четырёхквартирном одноэтажном доме по улице 1-го Мая. Рядом стоял другой, точно такой же, дом, а двор у этих домов был один. Во дворе было: 4 помойки, 5 нужников и 5 сараев, в которых соседи держали трёх свиней и одну корову. Вода была в колонке в 50 метрах от нашего двора. Квартиры в домах имели печное отопление. Само-собой, что ни о каких ванных и унитазах в этих домах и речи быть не могло. Но никто не паниковал и не колотился — так жило тогда АБСОЛЮТНОЕ большинство людей в СССР.
Мои молодые читатели могут спросить: но как же мылись люди в таких условиях? Ну, вот об этом я и хочу рассказать поподробнее.
До 10 лет меня мыли на кухне возле печки. Процедура была простой — в субботу или в воскресенье бабушка кипятила ведро и две большие алюминиевые кастрюли воды, меня ставили в балию и мыли. Этой воды вполне хватало на все нужды. По исполнении 10 лет, на семейном совете было принято решение, что я уже вполне созрел для походов с отцом в Остёрскую городскую баню.
Остёрская баня была построена в начале 20-го века на деньги, собранные еврейской городской общиной. Этот факт зафиксирован в истории города. Баня представляла из себя приземистое здание барачного типа с маленькими, закрашенными белой краской, окнами и кочегаркой, прилегавшей к зданию слева от входа. Баня работала три дня в неделю: с пятницы по воскресенье. По большим праздникам радость помыться предоставлялась советской властью и в дополнительные дни.
В бане в холодное время года всегда было полно людей. Чтобы попасть в помывочную, мы ждали с отцом не менее часа в очереди, которая всегда угнетала меня дурными запахами. Мужики, сидевшие в коридоре, воняли поганым табаком, нафталином, пОтом и перегаром. Но деваться было некуда — мы сидели и ждали торжественного выхода горбуна-банщика Петра(Петро стал горбуном в детстве, упав с крыши хаты на землю), который объявлял: "Хлопцы! Е два шкапчика. Заходьтэ!" Ура! Мы входили в предбанник и оккупировали, освободившиеся ячейки для вещей. Пол в предбаннике всегда был грязным и холодным, и шлёпать по нему босыми ногами было мерзко. Шлёпанцы-"вьетнамки" у нас с отцом появились только где-то в середине 70-х, а до этого мы ходили "як уси" — босиком.
По дороге в помывочный зал мы с отцом вытаскивали из ванной, наполненной водой с крутой хлоркой, пару алюминиевых шаек и ныряли в жаркий рай помывочной. А уж там… О, это было роскошно! Вода, много горячей воды и пара! Процедура мытья была следующей: мы находили место на топчане из мраморной крошки, пристраивали наши шаечки с мыльницами и мочалками, и начинали балдеть. Сначала следовало пойти к одному из двух кранов и наполнить шайку горячей водой. Потом, пристроив это дело на топчане, нужно было окунуть в воду мочалку и намылить её куском мыла. О мыле пару отдельных слов. Как правило, мы пользовались "Сунычным"("Клубничным" по-русски) или же "Детским"(14 коп. за штуку), но очень многие мужики в те годы мылись "простым" "Хозяйственным" мылом — самым дешёвым и имевшим вид, который не менялся со времён Гражданской войны: серый и вонючий брусок. Шампунь появился в нашем обиходе где-то к началу 70-х, а до этого голову мы мыли тем же мылом. Башка потом жутко чесалась, но… Спасибо КПСС и за это! Как я уже сказал, в начале 70-х советская власть обрадовала нас шампунем "Ивушка". Это было, в общем-то, жидкое мыло зелёного или жёлтого цвета с запахом дерьмового одеколона. Бутылки этого шампуня были из стекла и горбун-банщик жутко лаялся на тех, кто проносил эту байду в баню: "Разобьетэ мэни, а люды соби пьяткы порижуть! Мылом мыйтэся — нэ паны!"
Чуть позднее в местном универмаге стал продаваться(по блату, как правило) рижский шампунь "Янтарный". Это было просто атас! Пластмассовый тюбик с очень приятно пахнущим, янтарного цвета содержимым. Уже в начале 80-х появилось сирийского производства мыло немецкой фирмы "Fa" и той же фирмы шампунь. После этого мы поняли, что качество нашей жизни достигло своего апогея — желать большего было уже просто грешно… Но я забежал далеко вперёд — вернёмся-ка назад, в Остёрскую баню начала 70-х годов.
В мужском отделении(эксклюзивно!) имелась парная с влажным паром(русский стиль). Я туда никогда не ходил — становилось погано, а отец всегда делал по три 10-минутных захода. Парился он берёзовым веником. Эти веники он варганил в летнее время и сушил их на верёвке, растянутой на чердаке нашего дома. У многих мужиков были такие же веники и они хвастались друг перед другом качеством и запахом их банных помощников... Помимо кранов с кипятком и холодной водой, в помывочной были два душа. К душу всегда стояла очередь и помыться под ним удавалось не особо долго: "Хорош, пацан, иды вжэ до батька!" Ну, пару минуток радости — тоже нечто...
После мытья почти все мужики и бабы(у женщин было отделение в левой части барака) усаживались в предбаннике "отойти". До начала 80-х годов в предбаннике был буфет. Там продавалось пиво в розлив и иногда(по праздникам) — бутылочное. В ассортименте этого гандэлыка(так по-украински остряне называли питейные точки) были плавленные сырки "Дружба", крутые до черноты желтков яйца, колбаса "Краковская"(дикая роскошь, которую почти никто никогда для закуски не покупал — цены были не государственные, как в Чернигове и Киеве, а коммерческие — в два раза выше), консервы "Килька в томате", коржики "Звёздочка" и конфеты-смоктушки. Отец всегда брал мне бутылку лимонада "Дюшес" или "Буратино", а себе — бокал пива. Пить лимонад прямо из бутылки казалось мне дикой крутизной — я был похож в эти моменты на залихватского штатовского ковбоя, которого видел пьющим загадочную кока-колу в каком-то ГэДэЭровском фильме с участием неизменного Гойко Митича...
Весьма часто мужики доставали из кармана "грамульку" или "чекушку" — 250-граммовую бутылочку водки. Водку вливали в кружки с пивом и через пол-часа начинали говорить громко и развязно. При этом все курили и ругались матом. Когда дело заходило слишком далеко и посиделки начинали переходить в агрессивное русло, то накрашенная буфетчица Марушка орала, выпучив туповатые глаза: "Ща мылицию вызову! А ну йдить до жинок! Бач, разварнякалысь тута мэни!" Мужики, обычно, пугались и быстро линяли. Если же нет, то горбун Петро подходил и увещевал: "Хлопцы! Товарышы! Ну на х*я оцэ така хэрня? Помылыся, виддохнулы — йдить соби додому… На шо тут хэрню робыть? Воно вам трэба?.." Драк я в бане не помню — как-то обходилось...
Возвращались мы с отцом домой после мытья умиротворённые и реально счастливые… Но я всегда думал, что, как было бы классно иметь свою ванную — такую, как у маминой старшей сестры - тёти Зои, у которой в Чернигове была благоустроенная квартира… Визиты в Чернигов и мытьё в ванной были громадной радостью для меня в те годы. Но о поездках в гости к черниговской родне я расскажу как-нибудь позже — это большая тема и немалый кусок моей души...
22.04.14г.
Но я никогда на топчан не садился - всегда топтался рядом. Садиться было мерзко, да и негде - тазики занимали всё пространство. Садились старики и жирные. Ещё были такие крутяки, кто, распарившись в парной, выползал в помывочную и, облившись холодной водой, разлегался на топчане и отдыхал. Таких не любили: "Бач, пан якый ё*аный!" 
Вредность у них, как по мне, была только от водочки - народ ведь частенько угощал их в буфете от всей души... 