и немного раздраженно отозвался Игорь.
Он оставался таким холодным и молчаливым всю оставшуюся дорогу.
***
К четвёртому уроку поднялась необычайная суматоха. Старшеклассники что-то увлечённо обсуждали, пятиклассники оравой бегали в малый коридор на втором этаже — если в школе происходило что-то интересное, то именно в этом тёмном, лишенном учительского надзора углу. И, судя по всему, там случилось что-то посерьёзнее, чем чемпионат на самый долгий поцелуй или игра в карты.
Я решила найти Ирискину, думая, что нам сказочно повезло — это происшествие случилось уже после нашего дежурства. Лилю я нашла в буфете со стаканчиком сока. Странно, но вокруг неё не было толпы благодарных слушателей.
— О, Санька! — улыбнулась она, когда я приблизилась к её столику.
— Привет, Лиль. Спросить хотела, чего в школе все такие бешенные?
У Ирискиной даже стаканчик замер возле самых губ. Она посмотрела на меня круглыми глазами и поставила сок.
— Да ты что, Саш! Об этом уже вся школа знает!
— До меня долго слухи доходят.
— Тогда я тебе всё расскажу, — воодушевилась Лиля. — Ты же видела, что Игоря не было на уроке?
Я кивнула. Конечно, этого нельзя было не заметить, ведь Юрка ни раз не поворачивался назад, чтобы поговорить с другом. Глубоко в душе я подозревала, что Игорь замешан в случившемся — ведь он крайне редко пропускает любимую литературу. Я очень надеялась, что ошибаюсь.
— Так вот, на этом уроке не было и Голицына из «А». Ну, ты его точно знаешь…
— Известный хам и хулиган, — закончила я. — Его все знают. Погоди, он что, с Игорем подрался?!
— Ага. До кровищи… Голицын начал стебаться над ним, но тот, конечно, внимания не обращал. Колян ведь всех уже в школе достал, только наш Игорёк с ним никогда не конфликтовал. Поэтому Голицын уже недели две ему надоедает, и сегодня своего добился. Колян сорвал с руки Ковалёва шар и начал бегать с ним по школе, как с флагом. А Игорь… — она понизила голос до пугающего шепота, — ты не представляешь, что с ним стало! Весь побледнел, в глазах — холодная ярость, он сжал кулаки так, что все костяшки посинели — мне так рассказывали. Игорь рванулся за Голицыным, затащил его в угол на втором этаже и первый ударил. Ну, а дальше как обычно, драка…
— И как Игорь? — взволнованно спросила я, ведь слышала, что у известного школьного хулигана железные кулаки.
— Ха, Игорь! Ему-то, наверное, пара синяков да ссадин досталась. Зато Колян разбитый весь: из носа кровь, из губы кровь. Досталось ему от Игорька «по первое число». Я даже не ожидала! Но теперь-то, я думаю, Голицын перестанет ко всем лезть с придирками и издевательствами — Игорёшку нашего испугается.
Я не могла осмыслить услышанное. Игорь — спокойный, рассудительный Игорь просто не мог так поступить! Неужели он взбесился из-за этого шарфа? Ведь, если подумать, он был недоволен и тогда, когда я случайно сорвала эту вещицу с его руки. Почему эта тряпочка так ему важна? Чья она?..
— Спасибо, Лиль, — кивнула я.
— Я тоже удивилась, — сказала Ирискина, заметив моё состояние. — Идём на урок?
— Да.
На уроке Игоря снова не было. Я спросила о нём у Юры, и он хмуро ответил:
— У директрисы, где ему быть?
***
Я твёрдо решила найти Игоря и поговорить. Вдруг ему нужна помощь? Вдруг его за эту драку исключат из школы? Вряд ли, конечно, но именно этого я боялась больше всего.
На уроке русского Игоря тоже не было. Директриса, видимо, крепко в него вцепилась. Мы также были уверены, что в том же кабинете вместе с Ковалёвым выговор получила и наша Татьяна Александровна. Жаль её, ведь она всегда за нас горой, а мы нередко подводим.
Наконец, Игорь появился в классе, и все кинулись к нему. Я пропустила толпу и немного замешкалась, а потом даже была этому рада — Игорь гаркнул на любопытных одноклассников, и они притихли.
— Дурной, — буркнул за спиной Юрка и углубился в изучение истории.
— Пойдём, Сань, а то попадем под горячую руку, — Ирискина взяла меня под руку и вывела из класса.
Она что-то говорила и вела меня к лавочке у кабинета английского. Там мы и устроились. Она говорила об Игоре, а я о нём думала.
Ещё одну перемену мы без цели болтались с Лилей по коридору. Их собственных мыслей меня выдернула чья-то рука, не совсем вежливо придавившая меня к стенке. Предо мной возникло разъяренное лицо Голицына. Внутри что-то задрожало от страха.
— Передай придурку-Ковалёву, что я его закопаю, — рыкнул он и, отпустив меня, зашагал восвояси.
— Вот хамло! — воскликнула Лиля. — Ты как? Я за тебя испугалась.
— Я за себя тоже, — сказала я и выдохнула. — Пойдем, а то опоздаем. Звонок через две минуты.
В тот день я так и не поговорила с Игорем.
***
Настало моё любимое весеннее время — конец апреля. Та самая пора, когда дорожки уже сухие, их почек уже показались нежные листочки, а небо стало чисто-чисто голубым — таким голубым, что в нём хотелось утонуть.
Я шла из библиотеки, размахивая теперь пустым пакетом и улыбаясь. Настроение просто чудесное, проблемы в школе не кажутся такими уж страшными. Сейчас можно просто расслабиться и наслаждаться жизнью.
— Гуляешь? — услышала я рядом. — А где твоя подружка-Ириска?
— Я просто вышла, чтобы книги в библиотеку отнести. А ты куда торопишься?
— В магазин ходил, — он показал набитые доверху пакеты. — У нас сегодня праздничный ужин.
— Праздничный? — переспросила я. Интересно, по какому поводу? День рождения у Игоря осенью.
— Да. Ты же знаешь, я с дядей живу. Он очень на работе занят, а сейчас ему удалось выбить выходной. Вот он и решил устроить ужин — отметить всё, что накопилось, так сказать.
Мы уже дошли до дома Игоря. Я, было, хотела попрощаться, но он вдруг предложил:
— Зайдешь? Давай, вместе веселее. У тебя дома есть срочные дела?
— Нет, кажется, ничего такого…
— Отлично! Идём.
Квартира, в которой жил Ковалёв с дядей, находилась на четвёртом этаже. Я помогла Игорю открыть дверь — его руки были заняты пакетами — и зашла в маленькую прихожую.
— Раздевайся, проходи. Чувствуй себя, как дома, — весело протараторил Игорь фразы, которыми принято встречать гостей.
Мы зашли на кухню — небольшую, в тёплых шоколадных тонах. На широком подоконнике стоял магнитофон. Игорь щёлкнул кнопкой, и комната наполнилась звуками знакомой музыки. Мы оба любили Animal ДжаZ.
— Давай я тебе помогу, — и забрала себе разделочную доску, нож и тарелку с овощами для салата.
— Спасибо, — кивнул Игорь, принявшись за основное блюдо.
— Ты умеешь готовить?
— Пришлось научиться. Хотя, если честно… Ай! — он схватился за палец, — Чёрт!
Я подбежала к другу и заставила его показать палец. Из тонкого, но довольно глубокого пореза сочилась кровь.
— С ножом мы все ещё на «вы», — несколько смущенно пояснил Ковалёв.
Он обматывал палец пластырем, который, видимо, всегда был под рукой, на полке, что лишний раз доказывала вражду между молодым хозяином и «холодным кухонным оружием».
— Давай я лучше всё нарежу.
— Нет! Что я тебя, получается, заставляю пахать? Нет, я, конечно, рассчитывал на твою помощь, но не до такой степени же, — улыбнулся он, и в этот момент завибрировал телефон в его кармане, и заиграла «Ложь». Извинившись, Игорь вышел в другую комнату. О чём он говорил, слышно не было, чему я была рада — подслушивать даже случайно как-то нехорошо.
— Я тут закончила с салатом и поставила варить картошку, — отчиталась я, когда Ковалёв вернулся на кухню, но тут же осеклась. — Игорь, что-то случилось?
— С чего ты взяла?
— Ты какой-то грустный… Может, я могу чем-то помочь? Ты только скажи…
— Да так, пустяки, — он вздохнул. — Просто дядя снова поздно придет. Опять не отпустили. Ужин насмарку.
— Ну и чего ты так расстраиваешься? — улыбнулась я как можно беззаботнее, хотя мне было жаль друга. Пусть в школе у него были мы, друзья, мне кажется, он все равно одинок. — Посидите завтра. Мы сейчас наготовим…
— Нет, завтра будет невкусно, — отрезал Игорь и сел на стул, опустив голову.
— Хорошо, давай завтра свеженькое приготовим. Я и завтра помогу, ты не думай!
— Нет. И завтра — нет. И послезавтра — тоже. Знала бы ты, в какой раз уже откладывается этот ужин, — криво усмехнулся Игорь. — Ему все время некогда. И все же он каждую свободную минуту посвящает мне. Я ценю это и понимаю, что жаловаться мне не на что…, но иногда становится очень обидно и тоскливо. Я чувствую себя избалованным ребенком, самому противно, — потом он ненадолго замолчал, затем добавил смущенно, — Чего-то я разоткровенничался. Прости.
— Ты вовсе не похож на избалованного ребёнка! — горячо заверила я. — Ты сильный, в такой ситуации, как в школе, не все повели бы себя так же!..
— Ну что ж! — громко, даже слишком громко и наигранно, сказал Игорь, поднявшись на ноги. — Раз мы наготовили всего понемногу, оставайся всё это есть. Завтра будет невкусно, так не пропадать же!
Я не стала возражать. Тем более, мы занялись готовкой сразу после школы, даже перекусить не успели. Обед прошёл весело под громыхающий Animal ДжаZ. Интересно, что скажут соседи?
И всё же свой отпечаток разговор о дяде Игоря остался. О нём живо напоминали грустные искорки в глазах Ковалёва. Мне как-никогда хотелось помочь ему, пожалеть и поддержать. Он, кажется, чувствовал и старательно избегал «опасной» темы.
Через час, когда я уже собиралась уходить, мы зашли в комнаты Игоря — у него стоял большой книжный шкаф, и он предложил взять мне что-нибудь из коллекции приключенческих романов, зная, что они мне нравятся.
— Это твои родители? — поинтересовалась я, глядя на фотографию в резной рамке. Я заметила её сразу, как только вошла в комнату. С фото на меня смотрели, улыбаясь, красивые мужчина и женщина. У обоих каштановые волосы, оба высокие, у неё зелёные глаза, а у него — голубые. Он очень похож на Игоря. Или, скорее, наоборот.
Игорь долго молчал. Я подумала, что сказала что-то не то, и он снова разозлится, хотела было извиниться, но замерла от вдруг услышанных слов:
— Они умерли полтора года назад.
Я взглянула на Игоря. Он отвернулся к окну, поэтому я не видела его лица, но по голосу поняла, что эти слова дались ему нелегко. Глупая! Кто тянул меня за язык?
— Прости, я не хотела…
— Они сгорели при пожаре. Мы жили в частном доме. Однажды ночью я проснулся из-за того, что мама сильно кричала, и от запаха гари.
Игорь снова ненадолго замолчал. Я подошла и осторожно положила руку на его плечо. Игорь же, не говоря ни слова, стянул с шеи шарф…
— Спальни были на втором этаже, а огонь уже объял лестницу и пробирался дальше. Папа потащил нас к окну, разбил его. Выпрыгнуть успел только я…
… Я ужаснулась: кожа на его шее была красная и какая-то неестественно натянутая.
— Ожог получил, когда прыгнул — огонь быстро распространялся, а я по собственной неуклюжести прислонился к горячей яме. И шрам на руке, который заметил Юрка, я получил тогда же. Чтобы прятать ожог, я и ношу этот шарф… Это шарф моей мамы.
Я не знаю, когда по моим щекам начали течь слёзы,
