Поцелуй чёрной вдовы. Сэрош и Миррор.

переживали внезапно открывшуюся правду.
- Есть ещё вопросы?
- Нет! – нестройным двухголосьем  откликнулись ребята.
- Тогда вперёд, к приключениям…
 
 
 
 
 
 
Гринтаун. Лавка старого гнома Копасова. Утро.
Свет солнца, затопив собой восток,
Даря земле тепло прикосновенья,
Ступил на землю, словно сам Пророк,
В мир принеся чудесные мгновенья!
 
Время от рассвета и до завтрака обычно было самым спокойным.  Нечастыми гостями, которые могли заглянуть  «на огонёк», были караванщики, охотники всех мастей и немногочисленные путешественники. В общем, все те, у кого была нужда с первыми лучами солнца отправиться в путь. 
Старый гном никогда не сидел без дела. Рачительному хозяину, обожающему святое безделье,  всегда есть чем заняться: составить список заказов для вольных охотников, городских гильдий и ярла; пересчитать товарные остатки; записать в амбарную  книгу пришедшие  ночью  в голову мысли;  количество эля,  выпитого давеча покупателями или то, что надысь приснилось.  Если же вдруг кто-то из зашедших в лавку гнома приносил какой-то редкий рецепт или чертёж, отсутствовавшие в специальной книге, доступной только гномам (особенно это касалось зелий, доспехов, оружия или механизмов). Такой день Копасовым отмечался особо.  Мастер не ложился спать до тех пор, пока копия редкого  документа, скопированная с особой скрупулёзностью, не оказывалась на  страницах знаменитой на всё Средиземье "Книги рецептов гномов-демиургов".  Оригинал, с которого делалась копия,  ждала,  как правило, судьба незавидная. Сожжение.  Кланы и  гильдии  гномов из различных мест ревностно следили за оборотом рецептов на рынке, выкупая редкие и уж тем более уникальные, отчаянно торгуясь, но не скупясь.  Обладание таким рецептом сулило немалую выгоду владельцу. Иной раз руководство гильдий  пускалось «во все тяжкие», перекупая не рецепт, а гнома. Случаи такие были весьма редки и требовали особого разбирательства.  По всему Средиземью тогда,  скакали гонцы, призывая  избранных представителей подгорного народа на Большой Совет старейшин. Что и как они там решали, никто, кроме гномов, естественно, не знал. «Сор из семейной избы» они предпочитали не выносить. Копасов же,  ставший изгнанником, жил среди людей и потому имел более широкие возможности для манёвра. Ему  разрешение "сверху" на  изучение и копирование рецептов   в собственную книгу, в отличие от  гномов,  состоящих в кланах и гильдиях, не требовалось.  Несмотря на свой особый статус и негативное отношение со стороны подгорного короля и приближённой к нему  знати,  для большинства мастеров-гномов старый мастер оставался серьёзным авторитетом. Нередко  старейшины, естественно негласно,  обходя Совет, просили его быть третейским судьёй во «внутрисемейных»  спорах.
Копасов с удовольствием  оглядел собственные владения и удовлетворённо хмыкнул.  Лавка, несмотря на наличие в ней большого количества стоек с оружием, манекенов  экипированных в доспехи, шкафов с книгами и чертежами, стеклянных витрин с аккуратно выложенными в них магическими кольцами, браслетами, серьгами,  была всегда идеально чистой.  Куда девались грязь и пыль,  ежедневно приносимые в помещение посетителями,  не знал никто, кроме,  разумеется, владельца. Кабатчики и лавочники города без устали, снова и снова предлагали старому гному любые деньги и товары в обмен на секрет чистоты, а он лишь отшучивался да  загадочно улыбался  в густые усы и бороду, с лукавым прищуром глядя на просителей своими искристыми,  небесно-синими  глазами.
Служкой в его знаменитой лавке был, как ни странно, (нет, не угадали) не гном! Служкой в лавке у старого гнома был гоблин. Самый настоящий. Из мелкой породы.  Копасов и сам-то был невелик ростом по сравнению с человеком, конечно.  Он с возрастом всё больше вширь раздавался.  Так вот  гоблин едва доставал ему до пояса, однако был невероятно проворен и силён. Объяснялись между собой хозяин лавки и служка в основном жестами, часто совсем не заметными для постороннего посетителя, что, естественно, рождало сплетни и пересуды. Ни с кем из посетителей гоблин никогда не разговаривал и ничьих приказов, кроме хозяйских,  не исполнял. Родственники, покупатели, старые товарищи по гильдии втихаря над  старым гномом подшучивали: кто-то с иронией, иные, бывало, и злословили. Однако  все рано или поздно шли к старику Копасову, кто за советом, кто за помощью, ну и прибарахлиться, конечно.  В этом вопросе, не каждый крупный столичный магазин мог предложить ассортимент, равный Копасовскому.
Прошло уже много времени с тех пор, как в лавке  поселился странный помощник.  Уй. Так называл его сам старый мастер.  В общем,  как бы там ни было, но подробности его прошлой жизни и внезапное появление в  знаменитой лавке  лишь увеличивают и без того бессчётное количество тайн, окружающих знаменитого на весь Север повелителя кузнечного молота.        
Утренние солнечные лучи, катающие на своих тонких прозрачных спинах стайки парящих пылинок, безжалостноперерезала тень появившегося в дверном проёме лавки посетителя.  Лица за полумаской Копасов не видел, но походку  и необычной формы скрещенные ручки клинков, торчащие из-за спины вошедшего, не узнать было просто невозможно.
Физиономия прожжённого торговца просияла  счастливой улыбкой, собрав в уголках его отдающих глубокой морской  синью глаз сеть лукавых морщинок. 
- Наконец-то! Мы заждались! Здравствуй, дочка!
Гостья,  на ходу сняв полумаску и скинув капюшон,  перегнулась через стол,  и крепко обняла старика, поцеловав его. 
- Ещё скажи, все глаза просмотрели! Старый мошенник!
Гном, обхватив своими огромными ручищами  плечи девушки, обтянутые лёгким,  кожаным доспехом, никак не хотел выпускать  ее.
 - Сколько мы тебя уже не видели?! Пять лет?!
 - Примерно так!
 - Пять лет назад ты сбежала от нас в  военную академию Тёмных эльфов! Даже они перед твоим упрямством не смогли устоять, - с оттенком лёгкой грусти вздохнул гном.
 - Семь лет назад ты сменял меня у зашедших в город караванщиков, положив на весы против замарашки, одетой в лохмотья, старый  осадный щит и убитый железный нагрудник.  Это была неудачная сделка! Похоже, ты уже тогда начал  терять хватку!
- Я так хотел, чтобы ты стала помощницей в магазине или  выучилась сначала на служительницу храма,  потом на ворожею… А ты?! Ты  вместо этого таскала мечи, луки  и кинжалы из стоек.   Тайком снимала с манекенов доспехи!
 - А ты, старый плут?!  Запирал меня на ночь в мансарде на втором этаже, отнимая всё железо, которое я безуспешно пыталась прятать,  чтобы хоть немного потренироваться!  Заставлял меня каждый день разносить по городу выполненные или доставленные торговыми караванами  заказы и подсовывал мне глупые магические свитки и книги,  обучающие целительскому искусству. Узурпатор!
- Это ещё что за зверь!? Кстати, ты к нам надолго красавица?
- Пока не знаю. Осмотреться надо.  А у тебя что-то для меня есть?!
- Возможно! - пряча хитрую улыбку  в усы,  проговорил мастер.
- Сколько?
 - Пятьдесят золотом! Только потому, что ты член семьи!
 -Ну-ка, избушка, повернись ко мне задом! Я хоть посмотрю, как там у тебя всё  треснет,  когда ты с меня деньги возьмёшь. Сквалыга! Может так отдашь?
 - Не могу! – сурово сдвинув брови,  обиженно проворчал гном.  – Ты же знаешь! Завтра придёт кто-нибудь из моих многочисленных родственников, лодырей и пьяниц, и скажет:  «чужому» человеку за так отдал, а своим кукиш без масла  предлагаешь?!  Они вон, как мухи  крутятся и крутятся вокруг лавки!  Чуть отвлекись, мигом по миру пустят! Уж мне ли всех этих  подгорных бездарей и скряг не знать?! Я их всех насквозь вижу!  Так что извини, свет очей моих, - сорок пять золотых!
- Да. С такими родственниками, как у тебя, и врагов не нужно!
-Только ты меня, моя красавица, понимаешь! Знаешь…
 Из-за плотных штор, скрывающих дверь подсобки, воровато высунулась корявая, горбоносая мордочка гоблина.   Увлеченные торгом, собеседники даже не заметили, как он,  сторожась, проскользнул  сбоку от стола под открывающейся частью массивной столешницы и замер, не сводя глаз с пришедшей посетительницы.  Одетый  в жёлтые мешковатые штаны и  какую-то нелепую зелёную курточку с немыслимым количеством карманов, маленький работник  выглядел  по-детски трогательно.
Гостья, наконец, заметив его, повернулась и радостно воскликнула: «Малыш Уй!» Гоблин неловко, как-то по-крабьи, очень напоминая робкое, но отчаянно нуждающееся в помощи животное, начал приближаться к девушке, не сводя с неё своих больших янтарных глаз с чёрными вертикальными зрачками. Когда служка наконец приблизился достаточно близко, гостья молниеносно, словно охотящийся большой хищник,  схватила его и, поцеловав в лоб, уложила на руку,  прижав к груди, словно кота. Нежно почёсывая коротко стриженную шерсть на его  лбу, она что-то тихо, с улыбкой шептала  в его смешно  дёргающееся островерхое ухо,  заканчивающееся кисточкой, и  не забывала при этом издевательски поглядывать в сторону   тихо  булькающего, словно кипящий самовар, негодующего  гнома.   Зеленоватый цвет лица гоблина, млеющего от счастья, постепенно менялся на пунцовый.
Переполненного  противоречивыми  чувствами Гнома рвануло так, что он аж непроизвольно и громко  крякнул.  Уй  мгновенно ещё теснее прижался к ликующей девушке, а затем, словно пойманный с поличным на месте преступления кот, вырвался, приземлившись на все четыре когтистые лапы,  стрелой исчез  в подсобке.
 - Даже шторы не шелохнулись! - восторженно проговорил потрясённый гном. – Ты мне его испортишь, поганка! Вот что ты ему сейчас нашёптывала в ухо,  ехидно  так улыбаясь?!  А?! 
Гостья нарочито стыдливо потупила глаза, вычерчивая пальцем  загадочные символы на побитой, словно старый боевой нагрудник, дубовой  столешнице. Потом тихо произнесла:
- Я ему сказала, что ты самый красивый!
Старый мастер шумно втянул массивным носом воздух,  нагнулся, деланно по-старчески  закряхтев, и  достал откуда-то снизу небольшой  дневник в потёртом коричневом кожаном переплёте. Аккуратно  положил перед собой, плотно прижимая дневник своей тяжёлой клешнёй к столешнице и делая над собой неимоверное  усилие. 
Глядя прямо в честные  глаза гнома, буквально выстрадавшего сейчас тяжёлое решение, потенциальная покупательница  мягким движением  руки потянулась к дневнику.
- Двадцать золотом! - делая над собой неимоверное  усилие, проскрипел гном.
- Ты неисправим! – с теплотой в голосе проговорила она, отстёгивая с пояса тяжёлый кожаный кошель.
 
***
- Профессор, а как же гоблин? Вроде,  гномы с гоблинами воюют? Почему он гоблина в помощники взял?-  поинтересовался Эфраим.
 - Хороший вопрос, мой  мальчик. Возможно, старый гном сделал это ещё и потому, что очень хотел позлить  своих надменных сородичей. Если больше вопросов нет, я продолжу?
Дети  молча, не скрывая нетерпения,  кивнули.
 
 
 
Гринтаун. Тайнэ, «Ваяющая мечами».  Утро.
 
Я спрячусь в городе,
Где тысяча надежд
Не убоится стылого ненастья.
Я спрячусь в городе,
Куда заглянет счастье,
Закрыв ворота пред толпой  невежд.
 
Выйдя из лавки гнома