Золотой петушок. Снежные сказки Хоккайдо

И падал снег. И падал снег.
И падал снег на Хоккайдо.
Пожухлые осенние листья, еще недавно толстым одеялом укрывавшие землю, были глубоко упрятаны теперь под белой сверкающей легкими искорками снежной периной.
 
Мальчик с девочкой брели по лесу и казались (наверное, только казались) настолько беззаботными, что им можно было позавидовать. Наверное, если бы у них спросили: какой сейчас год, день и даже век? – дети бы не ответили. Лишь огорчились бы вопросу.
Зачем озадачиваться незначимым?
 
Был поздний вечер, и он был морозным.
Сильный ветер налетал порой, и больно кусал за щеки, оглушая гулом и свистом. Неистово играя снежной поземкой, он подхватывал снежинки и снова вздымал их к небесам, откуда все прилетали и прилетали они, чтобы, прижавшись к уже упавшим на землю, насладиться покоем.
 
Но, сколь ни был свиреп морозный ветер, детям он казался добрым и несущим радость. Они слушали раскатистую песню его неистовых порывов, и находили смысл в каждой ее фразе.
 
День уже давно растаял. Да и вечер уступал свои права ночи.
Разыгравшаяся вьюга одела деревья вокруг в белый мех и начала стихать. В сиянии выступившей Луны заискрился перламутром иней на ветвях. А на черном, как смола, небе загорелись звезды.
 
Наступившая вдруг тишина заключила детей в свои объятья.
И послышался тогда тайный разговор снежинок.
 
Но детям теперь уже не было до него дела. Они вспомнили о чем-то более важном.
- И где мы будем ее искать? – спросила девочка.
Мальчик посмотрел на подружку, затем внимательно огляделся по сторонам, и зачем-то обратил взор к звездному небу.
- Не знаю, - ответил он.
- Посмотри, - предложила девочка. - Вокруг так много елок.
Мальчик отвлекся от звезд и скривился:
- Нет. Это все не то.
- Точно знаешь?
 
Мальчик, будто сомневаясь, долго рассматривал исполинские взмывающие в высь ели с голыми до половины стволами.
- Эти слишком большие, - подытожил он. – И нам нужна очень пушистая елка. Самая красивая на Хоккайдо. Так сказала тетушка Тоши-сан.
- Самая красивая и пушистая? И где ее искать?
- Не знаю. Но Тоши-сан сказала, что только на Хоккайдо такие и растут.
- Еще елки растут в Норвегии, - попыталась проявить знания девочка.
- Не знаю: где это? Но в любом случае туда мы не успеем.
- А сколько у нас времени?
Мальчик задумался и ответил:
- Пока не растаял снег. Так сказала…
- Тетушка Тоши-сан.
- Да, тетушка Тоши-сан. А произойти это может в любой момент.
 
Девочка огорчилась, но осмелилась предложить:
- Может все-таки это не случится так скоро, и мы успеем выпить горячего шоколада? Я очень замерзла.
Мальчик вздохнул, но согласился.
А что еще оставалось?
 
Если не знаешь точно: когда растает снег? – самое лучшее согреться горячим шоколадом.
 
**
 
На Хоккайдо, как и по всей Японии, много маленьких трактирчиков. Называются они идзакая. В них помимо всего прочего всегда можно согреться в холод чашечкой горячего шоколада. 
Найти этот самый идзакая детям не составило большого труда. И им попался небольшой, но теплый и очень уютный. С нежесткими татами. И почти безлюдный.
Лишь какой-то старичок дремал в углу. Сквозь дрему напевая тихую песню в такт все еще не утихшему ветру.
 
Сэкико пила шоколад и забавлялась, смеясь над Такаши, топившим воск свечей, и рисовавшим быстро застывающими каплями рисунок на полу.
- А я знаю! – закричала Сэкико – Ты нарисовал иероглиф. Только, не знаю: что он означает?
- Он означает: пушистая елка, - серьезно ответил мальчик.
 
Старик в углу умолк и приоткрыл глаза. Казалось, разговор детей насторожил его.
 
- Покажи мне игрушку, - попросила девочка.
Мальчик недовольно скривился:
- Что толку ее показывать? Пока мы пьем тут шоколад, снег в лесу, наверное, уже начал таять.
- Ты мне так и не показывал ее, - настояла Сэкико.
- Ладно. Вот, смотри.
Такаши полез в карман куртки и бережно выложил на стол стеклянного петушка, окрашенного в золотой цвет.
 
- Какой красивый!
Сэкико взяла игрушку и долго заворожено крутила ее перед глазами.
- Осторожно! Не разбей!
Такаши попытался забрать у нее петушка.
Но девочка отстранилась:
- Я не разобью. Скажи, а это правда… Ну, то, что если бы мы нашли самую пушистую елку на Хоккайдо и повесили на нее этого волшебного петушка, пока не растаял снег – мы навсегда остались бы детьми? Никогда не повзрослели? Точно-точно?
 
Такаши по-прежнему очень серьезно ответил:
- Так сказала тетушка Тоши-сан. А я ей верю. Она была в Финляндии и знает точно.
- А почему Тоши-сан сама не поехала на Хоккайдо, а дала петушка тебе?
- Да потому что она уже старенькая и не может. А петушка надо обязательно повесить на елку. Понимаешь?
- Понимаю. А зачем?
- Вот глупая! – расстроился мальчик – Чтобы дети перестали взрослеть. Разве не понятно? А старики помолодели.
- Понятно. А в Финляндии что – елок нету?
- Их там, как в Норвегии, - зло ответил Такаши.
 
Девочка все еще не понимала:
- Тогда зачем тетушка Тоши-сан привезла петушка в Японию?
Такаши тяготился разговором, но вынужден был ответить:
- Пойми, Сэкико. В этой самой Финляндии золотых петушков больше, чем пушистых елок. Их там каждый год  десятками на елки вешают. Всю зиму, пока снег падает.
- И что?
- И ничего!
- Люди все равно взрослеют? Значит, это не работает?
- Работает! – совсем уж разозлился Такаши – Хоши-сан не врет!
- Конечно, не врет. Не злись.
- Это работает! Но, пойми, когда елок так много, а золотых петушков еще больше, тогда… Ну, представь. Если ты выпьешь одну чашку шоколада – тебе будет хорошо?
Девочка утвердительно закивала головой:
- Да.
- А если ты объешься этим шоколадом? К примеру, выпьешь сто пятьдесят чашек.
Сэкико подумала и предположила:
- Наверное, мне будет плохо.
- Тебе будет очень плохо! И ты тут же повзрослеешь. И больше никогда не будешь пить горячий шоколад. А только горькое противное пиво и жгучий скотч. И мучиться, как все взрослые.
- А-а… Я поняла. Поэтому тетушка Хоши-сан привезла петушка в Японию. У нас еще не все пьют это самое пиво и этот … скотч.  И значит, волшебная игрушка должна сработать! Да?
- Должна… Должна была.
 
Тут слезы едва не брызнули из глаз Такаши:
- Должна была. Но мы так и не нашли самую пушистую и самую красивую елку! А разве сработает волшебство, если повесить петушка на те огромные и некрасивые, что растут тут повсюду? Да и, они такие высокие, что я не дотянусь до ветки, даже если стану тебе на плечи.
Сэкико сама чуть не расплакалась в ответ:
- Может, поищем еще? Хоккайдо ведь большой.
- Нет! Мы не найдем то, что нужно. Да и снегопад уже заканчивается. И вот-вот начнет таять снег.
 
Дети увлеклись разговором и ничего не замечали.
Как вдруг Такаши застыл в испуге. Он хотел подать знак Сэкико, но не успел.
А девочка тоже не обратила внимания, как чья-то рука потянулась сзади и…
Выхватила у нее петушка.
 
- Отдай! – кинулся Такаши на старика.
А это именно дремавший до того старик незаметно подкрался к детям во время разговора и забрал у Сэкико стеклянную игрушку.
 
- Немедленно верни!
Но старик и не подумал отдавать. Да еще стукнул Такаши палкой по голове. Так, что мальчик отпрянул и схватился за голову.
- Я ударил не тебя, - как бы извиняясь, промолвил скрипучим голосом старик, - Я ударил твою глупость.
И внимательно посмотрев на петушка, добавил:
- Какая красивая игрушка! Такая же красивая,  хрупкая, и осмысленная, как сама жизнь. Ты очень нужна мне!
 
Но дети не собирались сдаваться.
Девочка бросилась на незнакомца и укусила его за руку. Ту, что держала палку. А мальчик попытался выхватить петушка из другой. 
В один миг все трое повалились на пол и закрутились клубком.
 
- Осторожно, противные дети! – отчаянно кричал старик – Разобьете игрушку!
- Отдай, гад! – рычал Такаши. – Это не твое!
- Это мое! – настаивал отбивающийся старик. – Мне нужна эта игрушка!
 
В самый разгар драки игрушка выпала из руки старика и отлетела в сторону.
Дерущиеся вмиг забыли друг о друге и замерли, в ужасе раскрыв рты. Сэкико даже хлопнула себя по щекам.
 
Неужели разбилась?!
 
Первым вышел из оцепенения старик. Кряхтя, на четвереньках он подлез к игрушке и внимательно ее осмотрел:
- Цела! – в радостном восторге закричал он, показывая игрушку детям.
 
Сэкико закрыла рот.
А Такаши сжал кулаки и двинулся на врага. С явным намерением возобновить драку.
- Хватит, хватит! – взмолился старик – Вы из меня дух сейчас выбьете. А мне еще нельзя. Я должен…
- Отдай игрушку! Или…
- Я отдам. Отдам… Погодите… Только выслушайте меня. О, глупые дети!
- Что ты хочешь нам сказать?!
- Я.. я…
 
Слезы проступили на глазах старика, и он забормотал:
- Если вы отберете у меня игрушку, мне ничего не останется, как уйти в зимний лес и найти там свою кончину. Что ж! Пусть будет так.
 
Воинственный пыл Такаши немного унялся, и он остановился в нерешительности.
А старик продолжил жалобный монолог, который, похоже, был искренним:
- Мой родной Хоккайдо! Ты давно ждешь, когда я стану горстью твоей земли. И однажды проросту величественной елью.
 
Драться с врагом, пребывающим в таком состоянии, дети не решились. Сэкико так растрогалась, что даже подсела и предложила старику свой недопитый шоколад.
Такаши последовал ее примеру, но все еще был зол:
- И чего ты так расплакался?
- Я… - стал объясняться старик – Мне стыдно пред вами, дети. Но… теперь уже нет времени для стыда. Открою вам свою постыдную тайну.
 
Я… Я всегда боялся смерти.
Долгие годы содрогался от ужаса пред надвигающейся старостью. И даже теперь не могу смириться с тем, что жизнь медленно, но неотвратимо уходит из меня.
О, дети!
Как я завидую вам. Как я хотел бы снова стать таким, как вы.
Чтобы смерть перестала дышать мне в ухо.
 
Дерево не боится смерти.
Его жизнь продолжается в побегах, проросших из его семян.
Поэт не боится смерти – бессмертны его стихи.
 
У меня нет детей. И не сотворил я ничего, во что бы могла воплотиться навечно моя душа.
 
Старик допил предложенный Сэкико шоколад и продолжил:
- Я долго прожил на этом свете. И понял.
Нет мудрости в знаниях. И нет силы в опыте.
Посмотрите, как красиво ночное небо, когда на нем загораются звезды!
Как красиво дерево, когда снег ложится на его ветвях!
Вот, в чем сила и мудрость.
 
Тогда, чтобы сделать хоть что-то красивое самому, я посадил ель.
Десять лет назад. Когда вернулся на свой родной Хоккайдо.
И все эти годы я ходил к моей елочке, ухаживал за ней и радовался ее красоте.
 
А сегодня, дети, смерть, наконец, пришла за мной.
Мне давно пора отправиться с ней туда, куда она поведет меня.
Но я упросил ее дать мне еще немного времени. Чтобы…
Еще раз послушать завывания ветра. Полюбоваться танцем снежинок. Спеть свою любимую песню.
И сходить к моей елочке.
К моей юной, моими руками посаженной елке!
 
Знаете, какая она пушистая! Самая пушистая и самая красивая на всем Хоккайдо.
А почему?
Ей только десять лет!
 
И я, дети, очень хотел сделать ей какой-нибудь подарок. Чтобы она помнила меня.
Ваша игрушка… Я подумал: как красиво смотрелась бы она на ее ветвях! Все равно, что золотая заколка в волосах юной девочки.
 
Тут старик смолк и, закрыв глаза, поник головой.
 
Такаши хлопнул старика по плечу:
- Вот, чудак! Что ж ты сразу не сказал! Чуть игрушку из-за тебя не разбили! Мы