Месть доцента

           В разгар летней сессии Сенька, первокурсник строительного факультета, жутко переживал – предстоял экзамен по химии, самый проблемный экзамен. Впрочем, так считал не он один в институте. О преподавателе, доценте Юодрагисе*, среди студентов из поколения в поколение передавалось однозначное мнение – исключительная сволочь. Студентов заваливал, как ни один другой преподаватель, заваливал массово, придирался к мелочам, не вникая, разбирается ли студент или зазубрил формально. Сам доцент - крупный лысоватый очкарик с землистым лицом, вечно облачённый в отвратительно сидящие старомодные костюмы неопределённого цвета. Как правило, скверно относился он к парням, вообще ко всем парням, но к волосатым-усатым-бородатым – исключительно плохо, прямо из кожи вон лез, чтобы завалить на экзамене. Народная молва передавала, что тому была одна пикантная причина - Юодрагис был бабником и нередко домогался симпатичных студенток. (По этой причине некоторым несговорчивым девчонкам тоже непросто было сдать химию, которая, как скала, стояла на пути большинства будущих инженеров к диплому). И вот говорили, что чей-то бородатый жених бурно отреагировал на поползновения химика на свою даму сердца или что там ещё было… Но всё это уже история, а факт оставался фактом – химия надвигалась, а у переволновавшегося Сеньки мозги совершенно расплавились и в голову ничего не лезло.

            - Ну что ты психуешь? – выговаривала ему старшая сестра Алёна, отложившая ради брата подготовку к спецкурсу и, как репетитор, сидевшая с ним целый день. Алёна, студентка университета, все эти химии-физики щёлкала, как семечки, и удивлялась Сенькиной панике. – Ну что тут непонятного? Включай мозги. Вот, смотри, закон сохранения массы веществ… Масса веществ, вступивших в химическую реакцию, равна массе веществ, образовавшихся в результате реакции...

              Но Сеньке уже было неясно всё, паника перед экзаменом полностью деморализовала его, а рассказы-ужастики однокурсников и старших товарищей окончательно вывели из равновесия. Памятуя о ненависти препода к волосатикам, Сенька из предосторожности сгонял в парикмахерскую и коротко постригся, сбрил модную бороду, которую отпустил после зимней сессии, долго рассматривал себя в зеркало, вздохнул и сбрил роскошные усы «а-ля Саддам Хуссейн». Усы гармонировали с лицом и скрывали несколько полноватые Сенькины губы. Без усов Сенькина физиономия выглядела какой-то детской, обиженной и пухлогубой. Это обстоятельство Сеньку ужасно расстроило и ещё больше обозлило на проклятого Юодрагиса. Но что толку? Химия, химия, чёртова химия… Это предстояло пережить.

           ***

          - Нелепость высшей степени! – доцент сдвинул очки на лоб и раздражённо уставился на тощую Юсте, отшвырнув листочек с решением задачи. Юсте была очень некрасива – нескладная, угловатая, белёсые брови и ресницы, тонкие жидкие волосы, бледная нечистая кожа, полное отсутствие женственных форм и ехидный характер, поэтому однокурсники заслуженно её окрестили «бледная спирохета». Учёба на механическом ей давалась тяжело, но она крепко вцепилась в студенчество – надеялась на таком «мужском» факультете устроить свою судьбу. Химию она зубрила всю ночь, но с вопросами и задачей совсем не повезло. Юодрагис демонстративно указал на дверь и подтолкнул к краю стола её зачётку. Это был её первый «хвост» в этой сессии. Следующая встреча – в неделю «дураков».*(1)

              Юсте вернулась к своему столу и, собирая сумку, искоса поглядывала на следующую экзаменующуюся – свою соседку по комнате в общаге, Расу. Та медленно, как на эшафот, подошла к преподавательскому столу и положила перед собой исчёрканный листочек. Доцент, слегка раскачиваясь, буравил её взглядом, краска постепенно заливала её растерянное личико, на ресницах дрожали слёзы. Причина для беспокойства была – отношения с гадким химиком не сложились с самого начала семестра во время защиты лабораторной работы, когда Раса отшвырнула неожиданно оказавшуюся на своей коленке руку доцента. Доцент оказался мстительным и не допустил её к работе, пять раз она ходила пересдавать, пока он не сжалился и с кривой улыбочкой пробурчал: «Иди уж, ведьма».

              Раса - ладненькая и очень симпатичная девочка. Русые длинные волосы падают на плечи роскошным потоком, большие выразительные серые глаза освещают прекрасное естественной красотой милое личико, точёная фигурка – осиная талия, высокая грудь, стройные ножки. И одета всегда модно и со вкусом. Картинка, а не девочка! Она тоже попала на механический по причине небольшого конкурса. Мечтала совсем о другом, когда приехала поступать в столицу из провинции. Но оценочки были слабоваты для дефицитных факультетов, а тут большой набор – на заводы требовались инженеры. Когда начались все эти начерталки, математики, совсем приуныла – почувствовала, что не потянет. Стала подумывать о переходе в педагогический. Но на беду ли, на счастье во время крестин*(2) познакомилась она с третьекурсником Вайдасом из архитектурного и поняла, что пропала.

         Никогда она не забудет этот октябрьский вечер, весёлую суматоху в институте. Громкая музыка, худенький креститель-старшекурсник в каком-то странном одеянии осенял большой рейсшиной фуксов*(3). Много шуток и смеха. А потом в полутёмном зале всех загнали в «преисподнюю», в помещение на цокольном этаже («подвале») где надо было пройти шуточные испытания, а на выходе их подхватывали «дьяволы» в чёрных балахонах и, несмотря на сопротивление, ставили на лоб штемпель «FUX». Выбирающуюся из «преисподней» Расу крепко обхватил рослый красавец в чёрном одеянии, нацелился было шлёпнуть ей по лбу штемпелем, но заглянув в лицо, передумал:
- Так просто я тебя не отпущу, ты мне ещё не сдала самого главного экзамена.

        После этого он уже её не отпускал до конца вечера. Они танцевали, смеялись, потом спустились в подвальчик, где студенты из-под полы распивали припасённое вино. Раса сначала отказывалась, но он её быстро уговорил. Она как-то сразу стала податливой глиной в его руках, и он это очень быстро почувствовал. Впрочем, он привык, что девушки сами падали в его объятия – видный, высокий, атлетически сложенный, ровные черты лица, большие красивые зелёные глаза под темными дугами бровей. И хотя он тоже приехал из провинции, все знали, что его старший брат – популярный театральный актёр, пользующийся сумасшедшим успехом у женщин. А Вайдас был по мнению многих даже красивее брата. И потом – архитектурный факультет, самый элитный в институте. Всё это в глазах Расы возносило Вайдаса в заоблачные высоты. Она замирала от счастья, когда он встречал её после лекций и провожал в общежитие. Она бледнела от ревности, когда он заговаривал с другими девчонками и моложавыми преподавательницами, но не смела ему ничего сказать. Они встречались несколько месяцев, он довольно дерзко её ласкал, раздразнивая самые потаённые чувства, но до поры до времени запретной черты не переступал. Видимо, он чувствовал её стыдливость и скромность и ждал, когда плод созреет и сам упадёт в его руки. Во время зимних каникул они разъехались, Раса – домой, он – со своей группой в Карпаты кататься на лыжах. Раса с ума сходила в своём городке, он не звонил и не давал ничего о себе знать. Ничто её не радовало, она представляла себе радостные физиономии его однокурсниц в ярких лыжных костюмах и сходила с ума от тоски. Едва дождалась окончания каникул и поспешила в столицу даже раньше, чем полагалось. Но его ещё не было. Его группа, оказывается, договорилась с преподавателями, и они опоздали на несколько дней. Когда он появился, загоревший на зимнем солнце, такой необыкновенно красивый и, по-хозяйски обняв её за талию, поцеловал в щёку, она моментально решилась. Умоляющие серые глаза встретились с насмешливыми зелёными.
           
                - Когда? – усмехнувшись, снисходительно спросил он.
                - Когда ты хочешь, - замирая, прошептала она.

              Она пошла к нему «домой», на квартиру, которую он снимал, в тот же вечер и отдалась ему со всем пылом первой любви. С той поры единственной целью и смыслом жизни девушки стало удержать его, быть рядом любой ценой. А это было совсем непросто. Вайдас сразу поставил себя независимо, запретив давить на него и грузить женскими капризами.

              И вот сейчас химия. Раса её ещё в школе не любила. На лекциях она бессмысленно таращилась на доцента, плохо понимая его объяснения, да и не до этого было, в голове был Вайдас. А тут ещё лабораторные работы и эти мучения на защитах. Она съёживалась от пристального взгляда химика, с ужасом замечая, как похотливые глаза его скользили по её груди, ногам, раздевали. Разделавшись с очередной лабораторной работой, она с облегчением вздыхала. Но самая главная преграда – это экзамен. Раса хорошо знала институтские истории о заваливших химию и отчисленных студентах, которые так и не смогли ни за что пересдать Юодрагису. Но она не хотела, чтобы Вайдас считал её тупенькой дурочкой, и ничего не рассказывала ему о конфликте с доцентом, только иногда вздыхала, что очень трудно учиться, сессия жуткая. Ему-то хорошо, никакой химии у него никогда не было, экзамены он сдавал успешно, а сразу после сессии собирался с друзьями в сложный водный поход на Украину. Раса выплакала у него обещание взять её с собой. Сначала он даже слушать об этом не хотел:

            - Нечего тебе там делать, здесь специальная подготовка нужна, неопытным в походе делать нечего. Да и ребята наши против посторонних в компании – мы едем своим курсом, понимаешь? Ты сначала сессию сдай, а потом о походах думай. Кончай свои бабские капризы, я это терпеть не могу.
             - Ну миленький, ну дорогой, я справлюсь, у меня всё получится. И сессию сдам, она немножко трудная, но я сдам, сдам, - горячо уверяла она.
            - Так бросай ты этот механический. Переходи в педагошку, на дошкольное, там легче, - смеялся он, целуя и тормоша её. Но об этом она даже не хотела думать. Ей никак, никак нельзя было завалить химию. Она должна была сдать экзамен и остаться здесь. Она должна была учиться рядом с Вайдасом, не могло было быть речи о переходе куда-то, в другое место. Она должна была не просто сдать сессию, она должна была её сдать вовремя, чтобы поехать с ним вместе. Она сходила с ума от ревности и боялась его потерять.

             Последнее время он часто отлучался на разные мероприятия, болтал с «американкой» Виргинией, толстоватой, но очень стильно упакованной и смазливой однокурсницей со своего потока, дочерью дипломата, много лет прожившей в Америке. Виргиния разговаривала низким голосом, курила тоненькие сигареты в длинном мундштуке и насмешливо-снисходительно относилась к своим однокурсникам. Ко всем, кроме Вайдаса. Они вместе курили в перерывах и постоянно сидели рядом на лекциях. На занятиях по спортивным танцам его напарницей была очень видная брюнетка Диана, которой он явно нравился. Да и вообще, кругом были одни соперницы, многие из влиятельных семей, и каждая была бы рада увести его от неё, Расы. И это теперь, когда он рядом, в одном институте, в одном здании!