Две половинки души. Продолжение

Сделав несколько эскизов, он отправился в мэрию, с плохо скрываемым волнением, потому что понимал — этот призрачный шанс является для него в данное время единственным способом заработать...  


                        Семнадцатый листок


   Прошло время, и снова ей приснился сон, который, в отличие от других, не забылся, а после пробуждения стоял перед глазами. Он был как бы продолжением прошлого сна, но только более явственный и более жесткий. На этот раз ей снились два мужчины, которые никак не могли прийти к общему мнению и начали отстаивать свои убеждения в серии жестоких поединков.  

   Сначала это были словно вышедшие со страниц мушкетерских романов два молодых аристократа в кружевных камзолах и сужающихся книзу пышных галифе. Грациозно фехтуя друг с другом, словно старые друзья, они, тем не менее, наносили удары, любой из которых мог оказаться смертельным. Опытные бойцы, примерно равные по силам, они быстро сломали шпаги, так и не добившись результата.

   Но это не остановило бывших друзей, в одночасье ставших заядлыми врагами. Едва   бесполезные обломки шпаг были отброшены, как в их руках появились пистолеты, и сражение разгорелось с новой силой...

   Либелла тщетно старалась понять, что означает эта странная борьба, где-то на краю сознания она уже начинала чувствовать ответ, но он никак не давался ей, только слегка дразнил и манил в пучины подсознания...


                        Восемнадцатый листок


   Осмотр грота занял не более получаса. На ее привычном месте — небольшом плоском камне под стеной, покрытом медвежьей шкурой, куда на протяжении почти всего дня падал луч солнца через округлое отверстие в своде, - лежала небрежно брошенная вниз страницами толстая книга в кожаном переплете, ее любимая «Бегущая по волнам» Александра Грина, да огромная гроздь винограда на небольшом ярком блюде. И никаких следов борьбы или насилия. Осмотр прилегающей местности подарил еще одну важную, но непонятную деталь: на отвесной площадке, дающей широкий обзор морских просторов, за низкорослый худосочный куст боярышника зацепилась белая косынка, которая, в чем был уверен Марсель, не более суток назад обнимала плечи таинственно исчезнувшей девушки.

   Прихватив на всякий случай впопыхах оставленные Мирандой вещи, Марсель, тяжело вздохнув, направился в сердце острова, на пасеку к ее дедушке, старому Линку, которого недолюбливал, и даже не пытался скрывать этого.  

   Спускаясь по едва заметной в высокой траве узкой тропинке, веселой змейкой струящейся меж крупных серых валунов, Марсель поймал себя на том, что перед его мысленным взором стоят глаза Миранды, огромные и живые. Глаза, о таинственной силе которых он неоднократно слышал, и которую ему довелось испытать на себе.

   Измученный страхом смерти и физическими страданиями, он потерял всякую надежду на выздоровление. Но его жена, не обращая внимания на его грубости, спокойно уселась у изголовья и стала терпеливо ждать. Вскоре его силы иссякли, а вместе с ними и сопротивление. Теперь он лежал тихо и покорно. Миранда направила на него взгляд своих сияющих глаз. Он и не предполагал, что они такие большие и яркие, как два солнца. Они заполнили собой пространство, напоили теплом и светом все вокруг. Эти теплые, сияющие лучи проникли через его глаза внутрь, согрели внутренности, разум, душу. Осветили все чистым светом и наполнили его нежной тихой музыкой. А на следующий день он, едва проснувшись, почувствовал голод. С этого дня он пошел на поправку...    


                        Девятнадцатый листок  


   Крепкими, загорелыми руками с крупными ладонями Доминик подтянул сеть и аккуратно, чтобы не повредить жабры, начал вытаскивать одну за другой сверкающую на солнце серебром чешуи, бьющуюся в предсмертной агонии, рыбу и аккуратно складывать ее в  большие плетеные из лозы корзины. Наполнив их доверху, он легко подхватил свою ношу и двинулся в сторону убогого рыбацкого поселка, возвышающегося над морем на высоком холме, поросшем полынью и мятой.  

   - Танита, посмотри, какой сегодня прекрасный улов! - стараясь говорить как можно жизнерадостнее, Доминик занес обе корзины на просторную кухню и поставил на чисто выметенный земляной пол. Немного подождал, но не услышав ответа, открыл дверь в спальню сестры.

   Девушка неподвижно сидела на кровати, руки бессильно, как плети, свисали вниз, густые черные волосы полностью закрывали лицо.
     
   - Ты снова плачешь? - мягко спросил брат и, проведя рукой по ее лицу, аккуратно заправил непокорную черную прядь за ухо. - Прошу тебя, успокойся, подумай о малышах! Он не стоит твоих слез! А у тебя совсем скоро все будет хорошо! Я обещаю! Ты же у нас умница и красавица!

   Некоторое время девушка молчала, словно размышляла о сказанном братом, но, наконец, встряхнула головой и широко улыбнулась.

   - Ты прав, Доминик, прости мне мою слабость. Я больше не буду. Обещаю, - и, немного подумав добавила весело, - так что, говоришь сегодня хороший улов? И мы сможем, наконец, подарить малышам самокаты?

   И Танита, чмокнув брата в щеку, отправилась на кухню, напевая себе под нос что-то бодрое и жизнеутверждающее. Доминик вздохнул с облегчением. Теперь сестра будет надолго занята мелкими хлопотами по хозяйству и забудет о своей печали...      


                        Двадцатый листок


   Наступил вечер, пару часов назад к поисковой группе присоединились новые добровольцы, но все старания не дали результата. И хотя участвовавшие в поисках не жалели ни времени, ни сил, единственной находкой по-прежнему оставались вещи Либеллы, найденные Марселем в Радужном Гроте. С наступлением сумерек воодушевление пропало, сменившись усталостью и разочарованием. На ночь решили прервать поиски, чтобы с утра их снова продолжить. Люди расходились по домам молчаливые и задумчивые. Большинство недоумевало, как такое может случиться, что был человек — и вдруг пропал без следа?!  

   На смену криминальным пришли мистические объяснения причин произошедшего. Этой ночью люди засыпали намного позже обычного, беспокойно ворочались во сне. Большинство думало об одном и том же: как на их маленьком уютном клочке земли может бесследно пропасть человек, да еще и уроженец этого острова, прямо среди бела дня?

   Отбросив честолюбивые замашки, Ингвар принял нелегкое решение пригласить на следующее утро криминалистов с материка и группу опытных водолазов. После всего, что Либелла сделала для острова, найти ее считали своим долгом едва ли не все местные жители. Но никаких следов обнаружить так и не удалось. Девушка словно сквозь землю провалилась...

   Ингвар понимал, чем эта пропажа чревата для его карьеры. Эта девушка слишком много значила для всего населения острова, для одних она была спасительницей жизни, для других — источником дохода: чудесная девушка привлекала на остров большое число туристов и паломников, питавших два отеля и ресторан. Поэтому в случае, если поиски не увенчаются успехом, Ингвар знал, что ему не останется ничего другого, как уйти в отставку и уехать с острова, чего ему очень не хотелось бы...  


                        Двадцать первый листок


   Старый Линк аккуратно прикрыл леток и, подхватив бочонок с медом, не торопясь  направился к дому. Белые усы и борода придавали ему сходство с Санта-Клаусом: такой же добрый и общительный, не хватает лишь рождественского наряда и мешка с подарками...  

   Присел отдохнуть на табурет с резными ножками собственного изготовления, и невольно его взгляд остановился на облупившейся за пару десятков лет рамке с изображением маленькой девчушки с выгоревшими на солнце волосами, не сводящей восхищенного взгляда с огромной стрекозы с радужными крылышками и отливающего металлическим блеском брюшка. Глаза бывшего морского волка помимо воли увлажнились от нахлынувших чувств.

   - Дождусь ли я внуков, - с грустью подумал Линк, рассматривая свою странную, непохожую на других, внучку-стрекозу, маленькую Миранду, прозванную на острове Либеллой, за то, что с самого детства, когда погибли ее родители, ее всегда сопровождала стайка легких стрекоз с вечно стрекочущими крылышками.

   Из невеселых дум вывел Линка лай Пирата, добродушного и компанейского пса, ласкавшегося ко всем подряд, и не любившего одного человека на острове — Марселя, мужа Миранды. И теперь лай сообщал Линку о том, что к нему пожаловал именно зять, как он именовал свояка, упорно избегая называть его по имени. Озадаченный неожиданным визитом, Линк поспешил навстречу редкому гостю, тщетно ломая голову над причиной его визита.

   - Добрый день, Линк! Миранда что-то засиделась у тебя... - стараясь выглядеть как можно более естественным, небрежно скороговоркой произнес Марсель.

   Но ни тон, ни тщательно подобранные слова не ввели в заблуждение старика. Бросив испытующий взгляд на зятя, он безошибочно определил и затаившийся в глубине глаз страх, и неровное дыхание, и легкую дрожь в руках, раскуривающих очередную сигарету.

   - Что случилось с малышкой? - спросил он чужим, охрипшим от волнения голосом, одновременно ища руками опору для внезапно ослабевших ног...