Этта. Глава 9.

    Что было дальше, я не знаю. Очнулся я уже на аэроносилках. Вокруг всё было словно в тумане, словно в моём сознании кто-то поставил блокировку. Тело как будто бы онемело, шевелились только пальцы на руках. Я видел лишь расплывчатые очертания фигур. «Ну, вот и всё, вот и конец моей истории…» – пронеслось в сознании, пока меня куда-то несли. Я приподнял голову и краем глаза увидел, что моё тело крепко зафиксировано ремнями. Осталось только смириться и ждать своей участи, но я ощутил ещё одну вещь: в моём сознании возникло что-то новое, пока ещё неведомое для меня.

    Последним воспоминанием было, как Этта взяла мою голову в ладони. Заглянув в мои глаза, она показала то, что нельзя описать словами. Она показала часть себя, частицу своего разума! Думаю, такое вообще невозможно передать человеческим языком. Мила оказалась права, когда предположила, что планета XL17e – это единый разумный организм.

    Я попытался привстать, но не смог, фиксаторы крепко удерживали меня в лежачем положении. Я ещё раз огляделся, но кроме размытых пятен по-прежнему ничего не видел. Зрение до сих пор не могло сфокусироваться. Внезапно чья-то рука придавила меня к носилкам и знакомый голос резко произнёс:
    – Лежи смирно и не дёргайся! Радуйся, что мы успели прилететь и найти тебя быстрее, чем Рамос. Сейчас донесём тебя до модуля, и на «Конунге» ты получишь «по полной программе»...

    Это был голос Милы. Но почему она говорит со мной таким тоном? Судя по интонации, она зла на меня. За что? Ведь я ничего плохого не сделал. Когда ко мне вернулось зрение, я увидел, что мы уже подошли к посадочному модулю с «Конунга». Внезапно дорогу преградили четверо вооружённых десантников во главе с Рамосом. Он был вне себя от ярости:
    – Ещё раз повторяю: Алекс Паркс официально арестован! Давайте без глупостей! Он лично дал слово, что сдастся, как только завершится операция по спасению разведчиков, – в этот момент десантники обступили нас и взяли каждого на прицел.
    – Согласно положению о контрольных экспедициях, мы первые должны опросить и осмотреть его, – жёстко отрезала Мила. – Как только мы это сделаем, сразу же передадим его вам.
    – Не забывайтесь! Паркс не просто арестован! На него заведено дело о нарушении устава при исполнении служебных обязанностей. Поверьте, это очень серьёзно – он, не имея разрешения и без согласования, вступал в контакт первого уровня. Я имею полное право применить против вас оружие!
    – Знаю! Попробуйте, и у нас зубы есть, мы тоже вооружены. Лучше дайте пройти по-хорошему! – «зарычала тигрицей» Мила. – Да, Паркса отстранили от руководства, но он всё ещё член контрольной экспедиции на XL17e. Нам нужно осмотреть, допросить его, и зафиксировать данные на нашем корабле.
    Под напором Милы Рамос вынужденно отступил:
    – Хорошо, я отправлю с вами нашего сотрудника для контроля за ситуацией. Поверьте, это необходимо,
    И тут произошло то, чего от нашего экзобиолога никто не ожидал!
    – Согласно пункту одиннадцать главы 29 устава космофлота, при экстренных ситуациях, и учитывая сложившуюся обстановку, контрольная экспедиция вправе самостоятельно принимать решение о своих действиях, – отчеканила Мила. Нужно было видеть лицо Рамоса, удивлённого её словами, а она продолжила: – Мы обследуем Алекса Паркса и зафиксируем все данные на «Конунге», после этого передадим вам арестованного для дальнейшего разбирательства. Это приказ нашего нового руководителя Марка Карлена. Все новые вопросы решайте через него.

    «Молодец Мила!» – думал я, лёжа на аэроносилках и слушая их перепалку. Появился шанс сохранить данные, которые не должны достаться Рамосу прежде, чем они попадут на «Конунг». В моих руках была важная информация, которую я скопировал на базе разведчиков. Она станет главным козырем, который, возможно, исправит возникшую ситуацию. В блоке памяти своего «экзота» я сохранил данные о неоднократном проявлении на XL17e неизвестного разума, явившегося передо мной в облике Этты.
    – Напрасно вы так, мисс, контакт первого уровня – не игрушки. Возможно, вы сами не знаете, кого несёте на свой корабль, – разочаровано произнёс Рамос.
    Мила отрезала:
    – Знаем, мы несём Алекса Паркса, и пока не снимем с него все показания, можете о нём забыть.
    В этот момент зрение окончательно вернулось, и я увидел, как десантники расступились, и меня на аэроносилках загрузили в посадочный модуль. Удерживающие крепления сняли, и я попытался встать с носилок, но сразу же упал. Чьи-то руки заботливо поставили меня на ноги, и на уровне лица я увидел Милу. Она смотрела на меня то ли с упрёком, то ли с радостью.
    – Вкатите ему половину дозы транквилизатора, а то он, не дай Бог, в полёте откроет шлюз и выйдет в открытый космос, – поросила она, обращаясь к сопровождающим.
    Я попытался возразить, но всё ещё не мог привести сознание в норму. В ответ получилось лишь что-то пробубнить. Мне сделали инъекцию успокоительного, и я сразу же уснул.

    – Просыпайся и приходи в себя, времени у нас и так почти нет. Вы ему точно небольшую дозу поставили? – разбудил меня знакомый голос.
    – Конечно, он мне тоже нужен, у меня с ним свои счёты, – возразила Мила.
    Я открыл глаза. Рядом стояли Марк Карлен и Мила Чер, позади них стоял Берзин. В горле пересохло.
    – Дайте воды, – попросил я.
    В моих руках оказался стакан, заботливо наполненный наполовину водой. Сделав пару глотков, я осмотрелся по сторонам и узнал свою каюту на «Конунге». Часть воспоминаний, начиная с момента, как Этта взяла мою голову в ладони, до сих пор была словно в густом тумане. Но я знал: что-то новое вошло в моё сознание, но что именно – так и не мог понять. Мне принесли воды, я пил так, как будто долгое время страдал от жажды, и не мог напиться.

    Как только я закончил, мои товарищи перешли к делу:
    – Ну, Алекс, если ты пришёл в себя, расскажи, что произошло на базе разведчиков и в квадрате М11?
    – На блоке памяти моего "экзота" я сохранил данные, где они? – я, наконец-то, окончательно пришёл в себя, и телом, и разумом.
Мила стояла в стороне и, словно пытаясь прожечь дыру, буровила меня изучающим взглядом.
    – Не волнуйся, они уже у нас. Спасибо, что включил маяк – мы нашли тебя быстрее, чем люди Рамоса. Тебе повезло, кстати, в отличие от Богданова, которого ты, как оказывается, подговорил пойти на преступление!
    – Что с ним?
    – Тяжело ранен. Теперь его ждёт трибунал. Ты хоть понимаешь, что вы наделали?
    – Вы данные, которые я принёс, просмотрели?
    – Да, – ответил Карлен. – Это абсолютно новое явление в планетологии. Данные по XL17e могут изменить подход к изучению экзопланет, – и, словно угадав мои мысли, продолжил: – С Зарубиным всё в порядке, его уже прооперировали. Жить будет, сейчас он во сне и постоянно ругается, вспоминая какую-то Этту.
    – Марк, на базе косморазведчиков мы с Сергеем и в самом деле вступили в контакт первого уровня, контакт с иным разумом, который предстал перед нами в облике нашей общей знакомой – Этты Варшавской. Два года назад она погибла у нас на глазах на Ириде. XL17e – это не просто планета, она – живое разумное существо, которое превосходит нас, людей, на несколько порядков! Кёртнин передавал в Центр не все данные – из-за его ошибки погибли косморазведчики, могут погибнуть и другие. У подчинённых Кёртнина не раз была возможность войти с этим разумом в контакт – он неоднократно подавал им знаки. Но они не воспринимали их всерьёз и списывали все эти попытки на природные явления! Вы понимаете? – спросил я и посмотрел на Берзина, который внимательно слушал мой рассказ. – Кстати, ты правильно сделал, Николай, что доложил службе безопасности о нашем контакте. Несмотря на то, что меня ждут неприятности, я тебя не виню.
    – Спасибо за понимание, – он улыбнулся в ответ.
    – Предатель! – тихо вырвалось у Милы в адрес Берзина, и она зло на него посмотрела.
    – Нет, он не предатель, мы все должны соблюдать инструкции и правила, – попытался я урезонить пыл Милы и посмотрел на её реакцию.
    Она сменила гнев на милость. На лице Милы появилась улыбка. Большие выразительные глаза, как у большого ребёнка, сияли удовольствием. Они сверкали от радости – она оказалась права в своих предположениях.
    – Как ты хочешь всё это оформить? Я уже принял руководство контрольной экспедицией. Ты официально арестован службой безопасности, и скоро мы обязаны передать тебя Рамосу, – поинтересовался Карлен.
    – И вы можете так легко сдаться?! – внезапно взорвалась Мила, которая до этого молча стояла рядом. – Вы же профессионалы! Паркс, я отбила тебя у Рамоса? Отбила! Если у меня, как вы говорите, «птенца», хватило на это ума, так включите и вы свой! Если я смогла это сделать, так и вы, «старые ворОны»,  взмахните крыльями, или сдаётесь?

    Что тут говорить, она была права. У нас осталось мало времени, но оно ещё было. Мы вместе подготовили отчёт о нашей работе, внесли в него последние данные, историю и подробное описание контакта с иным разумом на XL17е. Карлен, как новый руководитель контрольной экспедиции, заверил его в необходимой форме. Оставалось решить вопрос со мной – впереди неизбежное разбирательство моего поведения на планете.

    Берзин, молчавший до этого, наконец-то заговорил. Он предложил провести здесь, на «Конунге», моё полное медицинское обследование. Несмотря на гневные взгляды Милы, он был прав. Эти данные обязательно пригодятся, их, кстати, тоже необходимо внести в отчёт по работе нашей экспедиции.

    Мы перешли в медицинский отсек, где после операции восстанавливался, облепленный датчиками, Зарубин. Сканирование моих органов показало, что они целы и невредимы, повреждений или инородных тел не обнаружено. Это радовало, осталось пройти проверку сознания и реакции. Наш «главный психолог» мирно дремал рядом, и я успешно прошёл необходимые тесты и выполнил задания по проверке реакции.

    Теперь у нас на руках были доказательства моей физической и психической полноценности как нормального человека, а не тронувшегося рассудком сотрудника контрольной экспедиции. Плюс данные, которые я скопировал на базе разведчиков. Это станет серьёзной поддержкой при разбирательстве – теперь я был готов к встрече с Рамосом. Связавшись с «Коалицией», Карлен договорился, что мои товарищи сами доставят меня Рамосу. До отлёта оставалось около получаса. Я поймал взгляд Милы. Она смотрела на меня с сожалением, словно так и не сказала то, что должна. Заметив это, Марк с Николаем, переглянулись, сказали, что у меня есть полчаса и вышли из каюты.

    – Почему всегда, когда я хочу поговорить с тобой, у тебя никогда нет для этого времени? – спросила Мила, подойдя чуть ближе.
    – У нас есть полчаса, это лучше, чем ничего, – ответил я, и сердце вновь забилось быстрее обычного.
    – Я знаю, сейчас не подходящее время для этого разговора. Ты встретил на XL17e ту, которую когда-то любил и потерял, – мягко начала она.
    Но я не дал ей договорить:
    – Это была не она, я видел лишь проекцию из своего сознания. Той Этты, которую я любил, давно нет в живых. У меня осталась только память о ней. То, что произошло на этой планете, к настоящей Этте не имеет ни малейшего отношения.