72 - 74 Печи - Кушка (Армия - как много в слове этом) 1

      Печи.
     
     Первый и последний костюм, который я себе шил это был костюм на выпускной вечер.
     Рваный "костюм", первый, но не последний в моей жизни, я имел на призывном пункте в армию. И не то, чтоб рвал его, но не берёг. А вот некоторые из сотоварищей специально рвали одежду на полосы. Так и ходили на призывном пункте - индийские вожди в тылу врага, не хватало только перьев в волосы.
      Своеобразный шик, мол, мне теперь на всё плевать. А по-моему, так дебильность это молодых и глупых, со свойственной возрасту крайностью (хорошо ещё, если такая склонность к крайностям остаётся в молодом возрасте и не продолжается в дальнейшем, становясь глупостью и упрямством) и глубоко заложенное жлобство - ни себе, так и ни людям.
      Армия, как много в этом слове. Это я познал в семьдесят втором - семьдесят четвёртом годах.
     ************ *****************
     
     С приёмного пункта, возле площади Восьмого марта, родной город - приятно произнести название места, нас привезли в часть. Уже стало известно - это учебное подразделение, учебка. И на кого будут готовить? Ночь провели в клубе. На креслах расположиться пробовал - неудобно. А потому на полу. И это после "детского сада" жизни впервые. Всё дико, необычно. Но, наверное, так ПОЛОЖЕНО, слово очень важное, по жизни хороший костыль мышлению-инвалиду. Утром в составе группы ребят, с сержантом во главе, мы пришли к одноэтажному длинному зданию, выкрашенному в светло-оранжевый, каз-з-зённый цвет, под красной крышей. Перед зданием зелёный газон, белые бордюры, перед каждым приездом высокого начальства их освежают - красят траву и бордюры, вдали деревья. Лес, что ли? Мы сидим на траве и ждём дальнейшего. По одному, по двое к нам подходят ребята, которые здесь Уже служат. Одеты свободно, ремни на "яйцах" ( из песни слов не выкинешь, а выражение это в ходу по всему Союзу.), сапоги в "гармошку", то есть голенища сапог не прямые, а специально сжаты вниз до стоп и отпущены, в результате форма их становится подобна лемехам гармони (разумеется я всё это узнал позже), зато брюки солдатские имеют намёк на стрелку и натянуты снизу вверх так, что от края сапог и до пояса идут волны, которые остаются при любом движении. Будто внутри пружина. В этом всём есть своеобразный шик.
     Начались разговоры, кто да откуда. "Старики" говорят с ленцой, хрипотцой, неторопливо. "Старики" -- прослужили уже по несколько месяцев. А то и Го-о-од. (В учебке несколько иные отношения, чем в линейных войсках).
     Начались обмены: часы хорошие на не очень (а как позже выясняется, и такие были, что переставали идти через час - богата умельцами страна), кое-что из одежды: Да вам то зачем, ещё служить как медным котелкам, а вот нам нужно. Так что же, жалко? А может кто глотнуть хочет?
     Появилась маленькая бутылка водки - "чекушка". Вскоре они все исчезли, подошло святое время-обед. А к нам пришли младший сержант Савов, сержант Карцев и старший сержант Пастухов. Объявили нам, что они наши сержанты и двое ушли. А Савов остался.
     Он невысок, зато фигура спортивная, наполнена энергией, движения чёткие.
     -- Ну а спортсмены есть? -- спрашивает.
     Нашлись. Бег, шахматы, стрельба, теннис, футбол. Вылез и я: борьба, вольная.
     -- Поборемся?
     -- Как, сейчас, здесь?
     -- А вон за казармой зелёная зона, травка. Время есть. Слабо?
     Он, наверное, думал, что я испугаюсь. Или был уверен в себе и хотел показаться. А что, он ведь сказал, что из Молдавии. А там школа борьбы неплохая, ребята оттуда крепкие борцы.
     Да и вообще, некоторым людям нужно совершать поступки, которые помогают им чувствовать себя выше других самоутверждения. Особенно это необходимо людям роста ниже среднего.
     --Хорошо, согласен.
     С нами пошли ещё несколько человек, кому стало интересно. А шёл и сам себе удивлялся, своей наглости. Он как ни крути, командир, куда я лезу?
     За зданием казармы я увидел поляну, покрытую зелёной травой. Те, кто пришёл с нами, стали по её краям. А мы пожали друг другу руки - ритуал неизменный для всех борцов-и начали.
     Он сразу, используя малый рост и свою резкость, бросился вперёд, пытаясь захватить мои ноги.
     Ну это для меня несерьёзно: я, отбрасывая их назад, бросился грудью ему на голову сверху. При этом его руки, вытянутые вперёд, оказались у плеч в моём захвате локтями. Главное, в таком моменте, успеть чётко среагировать на бросок противника вперёд. А дальше не зевать. Я отпустил захват и, крутанувшись на его плечах, помогая себе своими ногами, оказался за его спиной.
     И как всегда, мне не хватает силовой подготовки. Савов силён. Он стоит в партере, на коленях, упираясь прямыми руками в землю. Железно стоит. Но головой крутит, чтобы уловить момент и перейти в атаку. Захватываю его дальнюю от меня руку, протянув свою под его подбородком, грудью рывок вперёд на его туловище, а зажатые руки к себе. У него нет точки опоры, а у меня их много. И он греет землю животом. А я на него. А он рвётся от меня. А я не буду мешать. И даже дам ему возможность оказаться у меня за спиной. Миг. Один. Уже стоя. В следующий, повиснув на его руке, я просто повернулся вращаясь. Мы стоим лицом к лицу, я поднимаю ладони в его сторону.
     -- Сержант, хватит, хорошо?
     И мне и ему всё ясно. Так бывает. Понятно, кто сильнее. Я техничнее и "свежее" его в борьбе. А он тоже неплох, но слабее. И делать это очевидным для зрителей никто из нас не хочет и понимает это. Поигрались и достаточно. Пусть я не знаю, как тут живут, но очевидно же: Кто на сержанта пойдёт, от него же и пострадает. Армия!!! Учебка!!!
     Мы возвращаемся к входу в казарму, отряхиваем землю и траву с брюк, сапог. Савов похлопал меня по плечу снисходительно: Молодец!
     
     -------------- ------------------------------- -----------------------
     
     учебка. Учат нас на командиров боевой машины пехоты. БМП. Учат быть военными. Здания здесь построены ещё в довоенное время. Во время войны тут находилась тоже учебная школа армии. Немецкая. Разведшкола. В фильме " Путь к Сатурну" её показывали. Теперь мы.
     
      Урок ночного вождения. Я на месте механика-водителя. Люк не закрыт, Голова моя высовывается наружу до переносицы - называется положение это "по-походному". Инструктор, сержант, сидит на броне сверху: возле башни, придерживается за ствол орудия. Разумеется, так нельзя, но он так хочет, это удобно. Служить парню осталось всего лишь ещё три месяца и, по всему этому, ему никто не мешает проводить "урок" поегошнему. На моей голове шлём с переговорным устройством. Но голос сержанта я тоже слышу. Однако он, для лучшего взаимопонимания, использует метод свой, испытанный и гарантирующий полное понимание между учеником и инструктором. Когда я совершаю ошибку, получаю по голове тычок. Рукой.
     Иногда и ногой. После этого я слышу сержанта и понимаю, что от меня требует он - сто процентов. Начинаю движение по полигону от столбов, для лучшей видимости, ночь ведь, на них, на верхнем срезе, стоят консервные банки. Из них полыхает пламя-в банки налита горючая смесь. Я по квадрату периметра должен обойти участок движения. Жму педаль газа, слышу:
     --Прямо, обороты, обороты!
     Машина с каким то кряканьем ухает в яму, затем начинает подниматься, перед глазами темнота неба. Где земля? Бряк!! Вылезая из ямы, машина перевалила её край и закачалась вперёд назад.
     Гоним вперёд. Поворот. Мне всегда нравился руль БМП-эшки как у велосипеда. О!!! Впереди возникает в свете фар лес. Поворот! Удар по голове. " Внимательнее!" Давлю на педаль. Глаза слезятся. Какой то запах едкий в машине, так, что режет глаза. Но нет времени на разборку.
     Чувствую лёгкие толчки спереди. Знаю, что это. Нос машины острый. После уроков вождения, весь участок пути, что проходит вдоль леса, усеян срезанными ёлочками. Как будто прошёлся кто с гигантской косой по опушкам. Глаза гонят слёзы, вытирать не могу, показались огни начальной позиции. Сейчас начну второй круг. О!! Я слишком быстро двигаюсь, чуть не проскочил. Резко делаю поворот и меж столбами вхожу не посередине. Правый от удара отклонился. Удар сильный и резкий. Горящая банка не свалилась в сторону, а упала на машину. Я в движении, она попала на броню не впереди, а ближе к башне. Упала так, как стояла на столбе - дном вниз. И продолжает гореть. Я дал по тормозу и тут же слышу: Вперёд, гад, вперёд!! Проскочив вперёд метров десять, слышу: Стой!!!
     Сержант вскочил, подлетел к банке, удар ногой по ней - она улетает на обочину, а я слышу новую команду: Обороты, гони!
     Позже мне всё стало ясно. На НП - наблюдательном пункте, за ночными уроками смотрели отцы-командиры. А пункт этот возле стартовой позиции. Нам повезло, что банка упала на передней части машины, она не осветила наш номер. Он нарисован на боку башни. А ведь всё происшедшее, это ЧП - чрезвычайное происшествие, которое могло закончиться весьма плачевно. Нас, курсантов, что винить. Все шишки были бы на инструкторе. Хотя ему всё и до лампочки уже, но неприятно.
     
     А глаза мне выедал запах от неисправности в двигателе. Позже и с этим разобрались.
     
     
     Мозоли на ногах я натирал не простые. Двойные. Врач части, к которому я как-то попал, удивлялся---Как с такими мозолями можно ходить?---Он вскрывал один, а под ним был другой, не засохший. Такое длилось всю учебку. Я никогда не имел дело с портянками, сапогами, потому и не умел пользоваться ими. Ребята из деревень - те да, могли. Или пользоваться портянками, или их ноги привыкли и стали восприимчивы к любой форме оболочки на ноге ( сколько потом, в дальнейшей жизни, ни встречал зрелище солдатских ног в ботинках - десантники, американские
      солдаты, здесь в Израиле солдаты, разведчики во всяческих фильмах, спецназовцы --- всегда завидовал. Какая удобная обувь для ноги. Только один недостаток - одевать и зашнуровывать их, наверное, сложно.) А уроки наворачивания портянок на ноге от сержантов ничего не давали. Те, гордясь собой, демонстрировали своё УМЕНИЕ, в очередной раз наслаждаясь чувством превосходства - качество многих людей, если не всех, желающих получать удовольствие в любом доступном виде.
     Настоящий урок по пользованию сего предмета-портянки-мне преподал папа. Он, мама, Марик, мой брат родной, несколько раз приезжали ко мне в часть по воскресеньям - когда разрешено было. Папа поставил ногу на угол портянки и р-р-аз, одно!! одно движение и на ноге как носок, ровный, без единой морщинки, аккуратный такой чулочек. И в нём даже ходить можно, он не сваливается, не разворачивается. Я помню, что удивлялся, столько лет после войны, годы, а он умеет, не забыл как это делать. Папа удивился тоже Что ж такие малые куски материи вам дают, и почему простая ткань, а не байковая ( мягкая, теплая, оч-чень хооо-рошая вещь)? Я объяснил, а тогда это уже знал. Байку себе забирают сержанты, старшины, а нам дают тоже, но одну пару на весь срок учебки, обычно же простая ткань А что бы её экономить - надо что-то и красть или изобретать. Нам вместо двух кусков материала выдают один, его разрываешь пополам и получается две портянки. Маленьких. Узких. Зато ДВЕ!! Вот так.
      Папа ничего не ответил на моё объяснение. Только расстелил на траве материю: Ставь ногу. Будем учиться. Не спеша и внимательно. Смотри.--- А мама в это